Борис Бабкин - Жизнь за бессмертие
— Деньги, — спокойно ответил Альфред. — А на них я возьму все и всех.
— Знаешь, — отпив пива, качнул головой Гейдрих, — я перестаю верить в то, что удастся получить хотя бы один из этих камушков. И не хочу рисковать под закат своих дней. Не дай бог, — вздохнул он, — все кончится большим скандалом и меня посадят в камеру, где я буду ожидать не дня освобождения, а своей смерти.
— Понимаю, — сказал Браун. — А насчет Берты ничего по-прежнему не известно?
— Ничего, — ответил Гейдрих. — А ты слышал о гибели Койота? Веришь в это или нет?
— Могу я узнать, почему ты задал этот вопрос? — осторожно поинтересовался Браун.
— Просто спросил, — улыбнулся Адмирал.
— Какой-то ты сегодня странный, — фыркнул Браун. — Что с тобой? — участливо поинтересовался он.
«Я бы привязал тебя к якорю своей шхуны, — закуривая, чтобы не отвечать, думал Адмирал, — и тогда бы объяснил, спуская тебя под воду». Он выпустил дым.
— Голова что-то болит. Именно поэтому не в форме. Все-таки в наши годы, Браун, нужно заботиться о своем здоровье.
— Тоже верно, — понимая это как окончание беседы, поднялся Браун. — Тогда до завтра. Я позвоню, прежде чем прийти. А может, ты ко мне? — неожиданно предложил он. — Ведь все-таки ты у меня не был уже…
— Давненько, — кивнул Адмирал. — А знаешь, — вздохнул он, — неплохая идея. Я, если буду чувствовать себя относительно неплохо, позвоню и сообщу о своем прибытии. Правда, тебе и твоим людям придется мириться с поведением моей охраны, — слабо улыбнулся он. — Они очень жестки в своих требованиях.
— Я понимаю, — кивнул Браун. — И готов к этому. Хотя заверяю тебя, абсолютно не о чем беспокоиться в моей крепости. Мои люди…
— Это ты постараешься объяснить Мартину, — засмеялся Адмирал. — А сейчас извини, Браун, — вздохнул Вилли. — Я, пожалуй, вздремну. Все-таки в моем возрасте пиво…
— До свидания, и я обязательно позвоню Мартину, чтобы узнать, как ты, — поднялся Браун.
«Ну ты и акула», — подумал Гейдрих.
Берлин
— Знаешь, — вздохнул комиссар уголовной полиции, — нет никаких сведений ни о Берте Хольц, ни тем более о Тормане. Кстати, почему ты спрашиваешь? — Он говорил по-английски. — Я не понимаю тебя, Вальтер. Ведь вы заявили на весь мир, что Отто Торман по кличке Койот погиб во время взрыва в Лондоне…
— Видишь ли, — ответил ему абонент, — я почему-то не верю в это и именно поэтому связался с тобой. Торман авторитет в ФРГ, и наверняка весть о его гибели вызвала много разговоров среди тех, кто так или иначе знал его. И мне хотелось бы услышать, что говорят о Тормане его друзья.
— Положим, у Тормана нет и не было друзей, — осторожно произнес комиссар. — В основном, конечно, мало кто верит, что Торман мертв. Разумеется, есть и такие, кто с радостью принял это известие. И таких, поверь мне, немало среди тех, кто знал Тормана по уголовной жизни. Про Берту могу сказать, что ее ждут в Германии, — кивнул он. — По крайней мере я уже несколько раз получал такую информацию от агентов. И склонен верить этому. Мы сделаем все, чтобы схватить ее и передать вам. Разумеется, если она, например, не убьет полицейского у нас… Ведь убийство ювелира ею так вами и не было доказано, — усмехнулся он. — А взяли ее за попытку ограбления…
— Вооруженного ограбления, — недовольно прервав его, уточнил англичанин. — К тому же во время ее побега погибли двое полицейских, — напомнил он. — И я не хотел бы, чтобы мы как-то не сошлись во мнении, где будет отбывать наказание Берта Хольц.
— Я об этом с удовольствием поговорил бы с тобой, Вальтер, — вздохнул немец. — Но при условии, что Хольц будет за решеткой и под охраной в Англии или у нас, в Германии. А насчет Койота могу добавить вот что еще, — усмехнулся он. — Зря вы подали его гибель как человека, совершившего теракт от организации ИРА. В это никто не верит. И над вами, уважаемый, все просто смеются.
— Видишь ли, — сказал англичанин, — здесь мы рассчитывали не на помощь людей при поиске Койота, а на его оскорбленное самолюбие на тот случай, если он жив. Койот не сможет жить с тем, что его публично назвали человеком Ирландской республиканской армии, и захочет рассчитаться с Морисом и его людьми. А нам этого, надеюсь, ты понимаешь, очень бы хотелось. ИРА вот уже почти сорок лет не проводила ни одной акции до появления Мориса. И этот Морис сейчас очень популярен в Ирландии, а его побег вообще сделал его легендой. Все чаще молодые люди с именем Мориса нападают на наших полицейских и солдат. Он бросил вызов королевству. Все мы считали врагами «Аль-Каиду» и «Талибан». И вдруг в королевстве снова зазвучали взрывы и выстрелы, — недовольно продолжил Вальтер. — Поэтому сейчас для нас ИРА и Морис Джерлод — мишень номер один. Койот был с ними, и именно поэтому он нам интересен. Он видел сообщников Мориса, а ирландцы пытаются его убрать, выдав за своего боевика. Поэтому, если Койот жив, он этого ирландцам не простит. И это выведет нас на ИРА.
— Я не уверен, — спокойно проговорил немецкий комиссар, — что Койот, даже если предположить, что он живой и понимает, что ирландцы пытались убить его, поможет вам. Койот сводит счеты сам. Может, поэтому ты и позвонил, рассчитывая услышать от меня подобное.
— Мы были бы по крайней мере не против, — сознался англичанин. — Может, приедешь Густав? — пригласил англичанин. — Мы бы просто…
— Боюсь встретить Тормана, — усмехнулся немец. — У него ко мне много претензий личного характера. Я начал его тюремную одиссею, и потом после побега лично взял его в Гамбурге. Тогда он не был таким зверем, — вздохнул немец. — И вполне возможно, мы сами слепили из него опасного международного преступника. Ведь он трижды выполнял заказы итальянских мафиози. И у вас работал в Бирмингеме. Так что Койот не будет вам дарить Мориса, а если жив, постарается сам добраться до него.
— Да мы не против и такого шоу со стороны Койота, — рассмеялся англичанин.
Англия, Лондон
— Значит, так. — Парень бросил мотоциклетный шлем на кресло и выложил на стол несколько фотографий. — Это она выходит из машины.
— Понятно, — кивнул пивший пиво Койот. — А это она дома? — взял он фото, где молодая женщина сидит в кресле.
— Да, — ответил парень. — Живет с братом. Он штурман торгового флота Великобритании. Ведет порядочный и честный образ жизни. Все знакомые отзываются о нем хорошо. Семья его проживает в Харидже. Жена и два сына, одному десять, другому восемь. Жена имеет стоматологическую клинику. А эта миссис живет здесь, — кивнул он. — Но брат, его зовут…
— Легче убивать, когда не знаешь имени, — отпив глоток, проворчал Отто. — Отлично поработали, парни, — одобрил он и вытащил небольшую сумку. — Здесь обещанная сумма. Поделите, как посчитаете нужным. А сейчас предлагаю отметить завершение операции «здесь я живу», — засмеялся он. Два парня и девушка тоже рассмеялись. Койот выставил на стол бутылку шотландского виски «Белая лошадь». — Предпочитаю это… Давайте за дружбу и доверие, — поднял он свой стакан. Остальные сделали то же самое. — Ой! — Вздрогнув, Отто прижал левую ладонь к правому подреберью. — Печень, — виновато улыбнувшись, пояснил он и поставил стакан. — Мне ее в Гамбурге, в тюрьме, китайцы отбили, — нехотя признался он.
— И вы простили? — задержав стакан около рта, удивленно спросила девушка.
— А тебе твой отец ничего не говорил про это? — со стоном спросил Торман.
— Папа говорил, что мертвый заслуживает прощения, — весело улыбнулась она. — А убитый прощается сразу, как погибает.
— Вот именно, — вздохнул Торман. — Я надеюсь, вы никому…
— Конечно, нет, — заверил его один из парней. — Нас Мелеша попросила помочь, и мы с радостью это сделали. И кстати, неплохо поработали, — подмигнул он Койоту.
— Пейте, и счастливой дороги, — запив водой таблетку от печени, вздохнул Отто. — И надеюсь, если что, я могу попросить вас о помощи?
— О любой и когда угодно, — выпив виски, заверил его первый парень.
— А как же дорожная полиция? — попробовал остановить их Койот. — Может, пересидите до утра?..
— Все о’кей, дядя, — усмехнулся явно захмелевший первый.
— Вот это виски! — фыркнул второй. — Сразу по голове ударило.
— Поехали кататься! — весело засмеялась Мелеша.
— Осторожнее, — предупредил Отто.
Молодые люди, по очереди пожав ему руку, вышли.
— Через пять минут таблетки начнут действовать, — посмотрел на часы Отто. — И через восемь минут они на короткое мгновение потеряют чувство ориентации. Надеюсь, хватит, чтобы разбиться. Как раз по времени они будут на мосту через Темзу. И надеюсь, погибнут сразу, а не останутся калеками. Просто будет жаль их добивать. А ты, Фана, — поднял он фотографию, — жди гостя. Отца Мелеши тоже придется убирать. — Вздохнув, Койот взял бутылку, поднес ее к раковине и вылил. — Ведь он видел меня и, если поймет, что Мелешу убил я, попробует расквитаться со мной. Или просто отдаст «бобби». — Он рассмеялся. — Я долго не понимал, почему так в Англии зовут полицейских. Мне пояснили, что Бобби — это прототип вечно пьяного, глупого и жадного полицейского, у которого и собаку звали Бобби, — усмехнулся он. — Надо вызывать Милоша, отца Мелеши. Он, конечно, хороший парень, но рисковать я не буду.
