Владимир Колычев - Дорога дальняя, казенный дом
— Ничего, у тебя будет время, чтобы прийти в норму. А пока будешь работать на невысокой должности, присматриваться… Если хочешь, никто не будет знать, что ты мой сын…
— Да, хочу… Но это не из вредности… Просто мне так будет спокойней…
— Я тебя понимаю… Значит, решено, едешь в Москву, устраиваешься на работу. А в сентябре в институт. Вопрос с восстановлением и переводом будет улажен. Это не проблема…
Вадим мысленно усмехнулся… Хорошо живет Алтынов, нет у него проблем. А если появляются, он справляется с ними легко и просто. Сын родной вдруг объявился, с жильем проблемы — какой вопрос, решим. Жениться собирается. И с этим поможем. Как в том анекдоте, и дом построим, и детей нарожать поможем… И с Анжелой как просто все решил. Максу — знойную бабу и путевку на лечение, а ей самой — Вадима, пусть холит его и лелеет… И ведь холила и лелеяла. И счастье дарила… Но нет больше Анжелы. А если и виноват в этом Алтынов, то лишь косвенно… И вообще винить его в чем-то — дело неблагодарное.
— Чего загрустил, сынок? — с отеческой теплотой в голосе спросил Иван Александрович.
— А грустно потому что…
— Я тебя понимаю… Ничего, все образуется. Еще будешь счастье полной ложкой хлебать…
— Без Анжелы вряд ли…
— Время покажет… Ну так что, в Москву едешь?
— Да.
Пожалуй, это был единственный более-менее правильный выход из создавшегося положения. В Москве он никого не знает, но ничто не будет ему напоминать о былом…
2
Монгол зарычал как собака, у которой вдруг забрали сахарную косточку.
— Сука!
Он ударил наотмашь, со всей силы. Но девка не упала. И вовсе не потому, что умела держать удар. Она и без того лежала. На койке, в чем мать родила.
— Ты что делаешь? Она ж на уколах! — Глеб схватил Монгола за руку, чтобы тот не ударил еще раз. — Скопытиться может!
Девка уже вторую неделю сидела на сильнодействующих транквилизаторах. Уже ничего не помнила, ничего не соображала. И команды все выполняла. Прикажут раздеться — разденется. Лечь — ляжет. Ноги раздвинуть — раздвинет, только в себя не впустит. Вроде бы ничего не понимает, вроде бы ей должно быть все равно, ан нет, в самый последний момент включаются глубоко спрятанные, не отключенные транквилизаторами рефлексы. Монгол только что пытался поразмяться с ней, да не вышло: за палец его девка укусила. Вот он и злится.
— Да пусть сдохнет, мне-то что! — рыкнул Монгол.
— Тебе-то ничего, а Самохват не велел. Ты же знаешь, он не любит без надобности… Да и нам веселей…
— Чего веселей? Какой от нее толк?
— А ты погоди, не спеши. Через недельку она сама за тобой бегать будет. На коленях будет просить…
— На коленях?.. На коленях — это хорошо… Ладно, пойду к этой. Пусть она попросит…
Вторая девка в отказ не шла. Ей тоже прочистили мозги, чтобы мысли дурные в голову не лезли. Она тоже уже не отдает себе отчета в действиях. Но ноги раздвигает с радостью. Впрочем, Марина и прежде была охочей до секса. Уж кто-кто, а Глеб это очень хорошо знал. Как-никак жил с ней, в доверие к ней через постель входил. Неплохо он тогда совместил приятное с полезным. А сейчас к ней ходят все кому не лень. И Монгол, и Наум, и Кузя. А чего добру пропадать? Баба-то красивая. Да и места много занимает — целую комнату. Пусть отрабатывает… И вторая отрабатывать будет, еще придет ее час…
Монгол ушел, а Глеб осмотрел строптивицу. Живая. Но без сознания… Красивая баба. И фигурка — у-ух… Можно было бы воспользоваться ее беспомощностью. Но так неинтересно. Он же не тупой Монгол или инфантильный Наум. Ему важен сам процесс обольщения… Но к Марине он ходит. И к этой будет ходить, когда она сама на мужиков бросаться начнет. Скучно же сидеть взаперти. А Самохват требует, чтобы они носа на улицу не высовывали. Держит их в самом дальнем от города дачном поселке. Хорошо хоть во двор выйти можно, свежим воздухом подышать. А если в охотку, то и баньку затопить, шашлычков пожарить. А то ведь совсем с тоски подохнешь…
Скучно здесь, но и Самохват правильно делает, что не позволяет им шастать по городу и его окрестностям. Служба безопасности «Сталь-Вест» с ног сбивается, Глеба ищет. Но найти его нереально, потому что про этот схрон только один Самохват знает. Вот если он сдаст, тогда амба. Но Кирилл так не поступит. Он как тот Неуловимый Джо, которого никто не ловит. А раз его не ищут, то и не найдут. И пытать не будут. Так что можно спать спокойно…
Глеб закрыл пленницу в ее комнате и спустился на первый этаж. Беспокоиться не надо. На то ее и накачивают транквилизаторами, чтобы у нее и мысли о побеге не возникало.
Едва он опустился в кресло в каминном зале, как зазвонил телефон.
— Я подъезжаю, — услышал он голос Кирилла. — Открывай ворота…
Это было в его стиле — сообщить о своем приезде в самый последний момент перед появлением. Но и Глеб был верен своему правилу — никому не доверять. Поэтому, прежде чем выйти из дома, он заручился поддержкой господина «кольта». Сунул ствол за пояс брюк, сверху на футболку накинул джинсовую куртку… Но меры предосторожности оказались напрасными. Самохват был один.
— Как дела? — спросил босс.
Обычно на такой вопрос люди отделываются кратким «нормально». Не принято широко освещать реальное положение своих дел. Но в данном случае вопрос не был праздным. И на него требовался подробный ответ, но в кратком изложении.
— Все в порядке. Обстановка спокойная…
Глеб осветил ряд мелких проблем, но Кирилл слушал вполуха. Мелочи его сейчас не волновали.
— И у нас все в порядке, — сказал он. — Наш план сработал — мы вне подозрений…
— План сработал, а объект жив…
— Это не ко мне, — поморщился Самохват. — Это твой просчет. Недостаточно обработал Зуева… Ну да ладно, не будем поминать старое… Все нормально, но проблемы есть. Алтынов женился и укатил в свадебное путешествие. Будем ждать…
— Зачем ждать? Куда он укатил?
— Вот этого я не знаю. Самолетом до Москвы, а там как в воду канул…
— Как же так, то, что он женился, ты узнал. А куда делся — нет…
— Шифруется, гад. Чует, что Костлявая по следу идет…
— Он и в прошлый раз шифровался, когда у Вадима был медовый месяц…
— Это ты о чем?
— Да Вадим рассказывал… Он тогда был злой на Алтынова, все, что знал про него, рассказал… Короче, у Алтынова вилла есть, на Кипре. Тогда об этой вилле никто не знал. Потому Алтынов туда и укатил. Типа, к сыну. А сам его жену трах-бах. Старый, а все туда же… У него и тогда проблемы были, кто-то на него круто наехал. Вот он и зашифровался… Может, он и сейчас там? Место там классное, Олимпии очень нравилось…
— Вилла на Кипре, говоришь? — задумался Кирилл. — Не знал о такой… Про Ниццу знаю, про дом в Майами тоже…
— Теперь вот про виллу на Кипре знаешь…
— Знаю… Это хорошо, что ты с Зуевым по душам поговорил… Чую, что там Алтынов…
— Может, зашлем гонца? — спросил Глеб.
— Кипр — большой остров…
— Но Ай-Напа там одна…
— Значит, Ай-Напа… Да, ты прав, нужно высылать бригаду… Наум и Кузя поедут, — принял решение Кирилл.
— Может, и меня отправишь? — просительно посмотрел на него Глеб. — А то ведь со скуки здесь сдохну…
— Тебе нельзя. Ты конкретно засвечен. Тебя ищут. А Наум и Кузя в самый раз… Я их с собой заберу. Сам их к выезду подготовлю… А вы вдвоем с Монголом здесь останетесь…
— Почему вдвоем? Вчетвером, — вяло усмехнулся Глеб.
— А-а, эти, — ухмыльнулся Кирилл. — Такие телки, а ты говоришь, скучно тебе…
— Хочешь повеселиться?
— Как-нибудь в другой раз…
— В другой раз может быть поздно. Как бы они не подохли от уколов…
— Ну подохнут, так подохнут, не велика потеря… Лишь бы только не сбежали…
— Исключено…
— И на вас бы кто не вышел…
— Все может быть…
— Точно вокруг все спокойно?
— Чересчур спокойно. Дачников полно, а вокруг нас все дома пустуют…
— Что еще может быть лучше…
— Был, правда, один заезд. Дом слева… Шумная компания, бабы, музыка…
— Надеюсь, на огонек не заглянул?
— Зачем? У нас тут свой огонек. И бабы…
— Ну вот и отдыхай с ними, а я поехал…
Кирилл забрал Наума с Кузей и был таков. Глеб немного подумал и отправился к Марине. А в следующий раз он отправится к Анжеле. Хватит ей даром жрать чужой хлеб…
3
От самолета Вадим отказался вовсе не потому, что боялся летать. Он рвался в Москву, но вместе с тем не хотел оставлять Железнорудск. Здесь жила Анжела, здесь растет его дочь. Здесь отчий дом… При всем желании забыться в далекой столице этот город оставался для него родным, и ему было жаль расставаться с ним. Поезд будет медленно уносить его в чужие края, может быть, в этом случае расставание с родным городом не будет таким болезненным. А ночью в пути ему приснится Анжела. Он попросит у нее прощение за то, что уезжает, а она благословит его и помашет ему рукой. А может быть, отправится в Москву вместе с ним…
