Владимир Колычев - Дорога дальняя, казенный дом
Обзор книги Владимир Колычев - Дорога дальняя, казенный дом
Владимир Колычев
Дорога дальняя, казенный дом
Там олень бродит замшевый,
Сопки в белом снегу.
Почему ты замужем,
Почему?
Глава первая
1
По большому счету жизнь всех людей можно сравнить с дорогой, тянущейся вдаль, но скрывающейся не за горизонтом, а за вершиной ближайшего холма. Неизвестно, что тебя ждет в ближайшем будущем — то ли взлет на крутом повороте, то ли падение на ровном месте, а может, и столкновение с тяжелым грузовиком. Зато ясно, что дорога жизни разбита на три полосы. Средняя — самая широкая и мрачная — то, что тебе в этой жизни не нравится. Крайняя левая — розовая и самая скоростная — полоса удовольствий. А крайняя правая — фиолетовая полоса, ограниченная двумя параллельными линиями разметки. На этой полосе тебя ничего не волнует — здесь ни жарко ни холодно, словом, все параллельно и фиолетово.
По средней полосе движутся простые смертные тихоходы. Полоса широкая, но здесь как нигде тесно, потому что нет возможности перебраться на крайнюю левую полосу, по которой летают роскошные везунчики. Не хватает мощи — финансовых средств и тому подобного. Зато есть возможность оказаться на фиолетовой полосе, где никто ни к чему не стремится. Здесь ездят медленно и в основном под кайфом — употребляют алкоголь, наркотики. Скользкая полоса и опасная, с нее только один путь — на обочину жизни…
Вадиму Зуеву суждено было обретаться на средней полосе. Отец и мать — простые работяги, он — кочегар в котельной, она — сторож на платной автостоянке. Раньше мама трудилась на сталепрокатном заводе, но вредное производство довело ее до второй группы инвалидности, поэтому пришлось найти работу полегче. Сутки сторожишь чужие машины, двое отдыхаешь. Но маме приходилось оставаться на вторые сутки, но не на ночь, а всего лишь до вечера, пока ей на смену не приходил Вадим. Он тоже числился сторожем на той же автостоянке, но днем работать мог только по воскресеньям. В будние дни он учился в политехническом институте. Заканчивал второй курс, чтобы через три года стать инженером-технологом на металлургическом комбинате.
Вадим не боялся тяжелой работы, тем более что с недавних пор она стала благодарной — молодой инженер на комбинате мог рассчитывать на зарплату в триста-четыреста долларов. И перспектива роста неплохая… А еще ходят слухи, что даже квартиры давать будут, на льготных условиях, возможно, даже бесплатно, как в старые добрые советские времена. Поговаривают, что новый хозяин комбината взялся за дело хватко и основательно. И производство вывел на прежний высокий уровень, и о рабочих вроде бы забывать не намерен… Иван Александрович Алтынов. Не царь и не бог, но трудно было найти в городе человека, который хотя бы раз да не слышал о нем. В прошлом простой рабочий в доменном цеху, а ныне совсем не простой генеральный директор крупнейшего в стране металлургического комбината. Успешный бизнесмен, мультимиллионер и, если верить слухам, щедрой души человек…
Правда, немногие верят в сказки о хороших господах. И правительству мало веры. Неблагодарный в России народ: людям столько уже обещано, а им все мало и мало… Возможно, когда-нибудь Вадим и будет иметь свою собственную квартиру, но пока что ему приходится ютиться вместе с родителями в крохотной малосемейке в грязном рабочем квартале. И ходить пешком по средней полосе без перспективы перебраться в крайний левый ряд.
Обычно он сменял мать в три-четыре часа пополудни, но сегодня, как это иногда бывало, задержался в институте. Поэтому пришел на работу в начале седьмого. Он был спокоен, поскольку знал, что мать ни в чем его не упрекнет.
Но упрекнуть мог отец. Он работал в котельной неподалеку, до шести вечера. И, как правило, по пути домой заглядывал в сторожку к матери, если, конечно, не напивался до состояния нестояния, что, увы, случалось не так уж и редко. Видимо, сегодня был как раз такой день, когда отец употребил в меру, поэтому смог добраться до стоянки на своих двоих. Поднимаясь по лестнице в сторожевую будку, Вадим услышал его голос.
— …Да нужна ты ему как собаке пятая нога!
— А я и не напрашиваюсь! — обиженно возмутилась мама.
— А раньше?
— Что было, то было!..
Вадим не стал ждать, чем закончится этот непонятный для него разговор. Зашел в сторожку. Отец встрепенулся, нервно провел рукой по своей плешивой голове. Мама вымученно улыбнулась.
— Что за шум, а драки нет? — натянуто улыбнулся Вадим.
— Кто шумит, сынок? — фальшиво удивился отец.
Он был под мухой, но на ногах стоял твердо. И язык не очень-то заплетался… Невысокого роста, худой, можно даже сказать, неказистый. Невыразительное лицо землистого цвета, маленькие глаза с желтизной, длинные мосластые руки… Вадим мало чего имел с ним общего. И ростом был выше, и сложением покрепче. Черты лица правильные, глаза более крупные, широкие скулы, четко очерченный подбородок. Волосы густые и послушные…
Мать рядом с отцом казалась красавицей. В общем-то, в молодости она и в самом деле была очень хороша собой. Вадим видел ее на старых фотографиях — красивые глаза, красивое лицо… Все красивое… Это сейчас она больна и немощна — гипертония, артрит и прочая. Располнела, осунулась. В свои сорок выглядит на все пятьдесят, если не больше. И не поверишь, что в молодые годы она была красавицей. Что не помешало ей выйти замуж за отца, который и в молодости не впечатлял своей внешностью… Впрочем, Вадим не утруждал себя рассуждениями на эту тему…
— О чем разговор? — спросил он.
— О том, что тебя где-то носит, — перевел разговор отец.
— В институте он был, — набросилась на него мама. — У ребенка сессия на носу!..
— Ребенок… — хмыкнул отец. — Мужик уже… Давай, мужик, запрягайся!
Вадим запрягся. Отпустил родителей, а сам занял место на капитанском мостике, как он называл поднятую на сваях сторожевую будку. Стоянка небольшая — чуть больше тридцати машиномест. Поэтому хозяин держал в смене только одного сторожа. Так даже лучше. Меньше народу — больше кислороду в сторожке, да зарплата чуточку повыше.
Тоскливо в сторожке. Крохотное помещение три на три. Потрескавшийся стол, продавленная кушетка, застеленная грязным одеялом из верблюжьей шерсти… Одна радость — допотопный черно-белый телевизор на тумбочке с оторванной дверцей. Май месяц, более-менее тепло, а зимой здесь такой холод, что хоть «яблочко» танцуй, чтобы согреться…
Вадим обошел стоянку, переписал номера пришвартованных на ночь машин. Вернулся в сторожку, включил телевизор.
— Фа-фа!
С улицы сигналят. «Открывай, парень, ворота». Вадим выглянул в окно, увидел серебристую «десятку» — последнее достижение отечественного автопрома. Не иномарка, конечно, но ему и о такой машине только мечтать… Шлагбаум можно было поднять прямо из сторожки, но у машины незнакомые номера. Пришлось спуститься вниз.
Затемненное стекло «десятки» опустилось автоматически. Вадим ожидал увидеть мужское лицо, но узрел прелестный девичий лик. Волнительной красоты шатенка с большими аквамариновыми глазами. На вид — лет восемнадцать, максимум двадцать. Идеальной формы носик, полные четко очерченные губы, высокие скулы… Одним словом, восьмое чудо света. Если не первое…
— Ну чего уставился? — насмешливо и совсем не зло спросила девушка.
Она и сама с интересом рассматривала его. Вадим не мог этого не заметить.
— А, да! — опомнился он.
Поднял шлагбаум, и машина мягко зашуршала шинами по гравийному покрытию дороги. Вадим проводил ее завороженным взглядом. Даже забыл показать, куда можно поставить машину.
Но, похоже, девушка и не собиралась ставить машину на прикол. «Десятка» остановилась возле сторожки. К тому времени, как Вадим подошел к ней, девушка уже вышла из машины… Действительно, чудо. Редкой красоты лицо, модельная фигура. Длинные стройные ножки затянуты в тесные джинсы, легкий светлый свитерок соблазнительно облегает высокий, наверняка упругий бюст…
— Пять рублей за каждую крамольную мысль, — насмешливо сказала девушка.
— Чего? — в тщетной попытке сообразить, о чем идет речь, спросил он.
— О чем думаешь, парень?
— А-а… Ну-у…
— Понятно, — иронично улыбнулась она.
Да, она должна была догадаться, что сейчас творилось в уме Вадима. Даже счет выставила — пять рублей за каждую крамольную мысль. А один только ее бюст вызвал такой всплеск сексуальных фантазий, что хватило бы на полнометражный эротический фильм. У него и денег не хватит, чтобы с ней рассчитаться… И вообще, у него нет денег на такую женщину. Ярким алмазам требуется роскошная оправа. Такая не согласится на рай в шалаше. Даже глупо думать о том…
— Вымоешь машину, — как о чем-то само собой разумеющемся сказала она. — Деньги и ключи на сиденье… Не скучай!
