Джеймс Твайнинг - Двойной орёл
— А ты понимаешь?
— Ответ можно найти в Стамбуле. Вылетаем туда завтра утром, — спокойно произнесла Дженнифер. — Макс позаботится о билетах.
— Разве тебе не надо позвонить своему боссу? Отчитаться о проделанной работе?
— Успеется. А пока нам обоим необходимо отдохнуть. — Дженнифер заглянула Тому в лицо. — Кстати, кто была та девушка?
— Какая девушка?
— Маленькая блондинка в соблазнительном белье.
— А, Флер. Девушка, у которой я завтра утром должен оставить яйцо. Давняя моя знакомая. Человек, на которого можно положиться. А что? Да ты, никак, ревнуешь? — усмехнулся Том.
— Размечтался! — отмахнулась она. — Ладно. Кто будет спать на полу? Бросим монету?
— Не нужно, — проявил благородство Том. — Постель в полном твоем распоряжении.
Глава 66
Стамбул, Турция
29 июля, 17.43
Чайный сад «Илесам Локалл» находился невдалеке от Диван-Йолу, древней дороги, что вела к зданию имперского совета. Начиналась она от развалин ипподрома, построенного еще римлянами — некогда здесь устраивались гонки на колесницах, насмерть бились гладиаторы под вопли беснующейся толпы, — а обрывалась у Пушечных ворот, у стен старого города.
Из-за толстых стен сада доносилось дребезжание трамваев, беспрестанные гудки автомобилей, но шум перекрывали пронзительные голоса уличных торговцев, наперебой расхваливавших свой товар. Здесь же, в саду, царили прохлада и тишина, нарушаемая лишь звяканьем ложек и тихим стуком игральных костей, что выбрасывали на большие, искусно инкрустированные деревянные доски игроки в нарды. Несколько предприимчивых торговцев разложили на скамьях яркие разноцветные подушки и килимы, со стен свисали восточные ковры, служившие, видимо, своего рода ловушками, призванными заманить хотя бы часть многочисленных гостей в лавки, устроенные на месте прежних классных комнат. Раньше на месте сада находилось медресе — мусульманская школа при мечети.
В воздухе густыми слоями плыл дым, курили так называемые водяные трубки. Между столиками и скамьями сновал морщинистый старик с сосредоточенно мрачным выражением лица. Он набивал кальяны липким сладковатым варевом из табака с запахом яблок, разжигал раскаленным докрасна угольком, раздавал клиентам. Во время курения табачный дым пропускался через чистую прозрачную воду, она бурлила от миллионов пузырьков, которые булькали и лопались с тихим характерным звуком, напоминавшим мурлыканье огромной кошки.
— Зачем они это делают? — спросила Дженнифер.
Они с Томом устроились в дальнем углу сада, едва отбившись от назойливых торговцев, наперебой предлагавших свой товар и уверявших, что это и есть самые настоящие турецкие килимы.
— Вода очищает дым и охлаждает, — ответил Том.
— Когда-нибудь бывал тут прежде?
— Да, однажды пришлось. Провел какое-то время. — Том старался привлечь внимание официанта.
— Похоже, ты проводил время в разнообразных местах, — заметила Дженнифер.
— Это полезно для здоровья. Что будешь, яблочный чай или кофе? Но предупреждаю: чай настолько сладкий, что могут разом выпасть все зубы. А кофе настолько крепкий и горький, что будешь еще долго скрипеть зубами.
— Да, ничего себе выбор, — пробормотала Дженнифер и в притворном ужасе закатила глаза. — Наверное, все-таки кофе.
Том заказал чай и кофе. Заказ принесли через несколько секунд: горячий чай в маленьком кривоватом стакане; густой и черный, дымящийся, как лава, кофе в фарфоровой чашке.
— Итак, зачем мы здесь? — произнесла Дженнифер, отпивая маленькими глотками кофе и озираясь по сторонам.
Кофе очень вкусный, крепкий, для стимуляции работы мысли. Народу в этом странном заведении было много, но заняты не все места. Дженнифер ловила на себе подозрительные взгляды турок, сидевших и куривших за низенькими столиками.
— Затем, что нам нужна информация, и получить ее можно тут, — проговорил Том и вытянул на лавке длинные ноги.
Утром Дженнифер позвонила Корбетту. Она настояла, чтобы звонок переадресовали к нему на дом, хотя было три часа ночи. Она рассказала шефу, что удалось выяснить Тому. О том, что в Стамбуле будет проходить закрытый аукцион и оба они направляются в Турцию в надежде, что всплывут похищенные монеты. Корбетт одобрил ее план и посоветовал быть осторожнее.
Из Амстердама они вылетели в одиннадцать утра. В полете испытывали некоторую неловкость, сознавая, что после вчерашних приключений в музее отношения между ними изменились. Правда, ни один так толком и не понял, как именно.
Внезапно около входа в сад возникла суета. Первыми вошли двое крупных мужчин в черных зеркальных очках и серых костюмах в серебряную искорку. Они внимательно оглядели присутствующих и, похоже, остались удовлетворены увиденным. Обернулись в сторону ворот и закивали.
В чайном саду появился маленький человечек-бочонок. Дженнифер сразу догадалась, что это босс «серебристых». Почти все его лицо занимали огромный нос картошкой и встрепанная черная борода в тон вьющимся волосам цвета воронова крыла. Дженнифер почему-то была уверена, что волосы и борода у коротышки крашеные. Глаза скрыты за темными стеклами очков в толстой черепаховой оправе, в уголке левого стекла он нарочно оставил наклейку с логотипом фирмы «Рей Бэнс», чтобы никто не сомневался: очки у него фирменные и дорогие. Плотная черная кожаная куртка, три верхние пуговицы черной шелковой рубашки расстегнуты и открывают жирную волосатую шею с толстой золотой цепью. Такие же цепочки украшали и запястья.
Следом за ним возникли еще двое мужчин, заняли стратегические позиции по обе стороны от босса, ткань пиджаков подозрительно оттопыривалась под левыми подмышками. Официант подобострастно подскочил к коротышке, поклонился и повел его к самому большому столу, стоявшему в тенистом уголке. Он бесцеремонно прогнал сидевших за ним людей, а одного, кто особенно активно пытался протестовать, свалил боксерским ударом на пол.
— Кто это? — прошептала Дженнифер.
— Амин Мадхави. Лжец и вор, — тихо пояснил Том.
— Не иначе один из твоих дружков?
— Как ты догадалась? — насмешливо подмигнул ей Том. — Идем. Представление начинается.
Глава 67
17.52
Телохранители увлеклись заказом напитков, а потому заметили Тома лишь когда он оказался в нескольких футах от большого стола.
— Мадхави-бей, — произнес Том, используя почтительный эпитет, к которому турки прибегают при официальных приветствиях. — Вернулись преподать еще один урок?
Коротышка нахмурился. Услышав слова Тома, он даже не поднял головы, положил одну, затем вторую, потом и третью ложку сахара в чашку с кофе и начал неторопливо размешивать.
— Кирк-бей, — промолвил он после долгой паузы столь же почтительно. Высокий пронзительный голос с сильным акцентом совершенно не гармонировал со столь необычной внешностью. Поднял на Тома взгляд и расплылся в улыбке, хмурость моментально исчезла. — Добро пожаловать.
Телохранители, полезшие при появлении Тома за оружием, опустили руки и расслабились. Мадхави отогнал их пренебрежительным жестом.
— Все равно слишком поздно, ослиные головы! — злобно буркнул он. — Я был бы уже мертв, если бы он хотел убить меня. Ни черта не умеют. — Грозный оскал сменился улыбкой. — Сам не понимаю, почему согласился на эту встречу. — Он выразительно пожал плечами и кивком указал Тому на скамью напротив. — Садись. Выпей чего-нибудь.
Он не сводил с Тома глаз, кофейная чашка казалась совсем крохотной в его толстых коричневых пальцах, на каждом поблескивали золотые кольца. Том уселся напротив.
— Что привело тебя в Стамбул? — Мадхави снял очки в черепаховой оправе, маленькие карие глазки хитровато блеснули. — Чья несчастная душа обязана тебе визитом на сей раз?
Том отрицательно покачал головой.
— Разве ты не слышал? Я отошел от дел.
— Ха! Так я и поверил. За дурака меня держишь?
— Я серьезно.
— Тогда что здесь делаешь?
— Разыскиваю одну вещицу. Очень хотелось бы выяснить, где она.
— И тебе понадобилась моя помощь?
— Это твой город, Амин. Кого мне просить о помощи, как не тебя?
Мадхави слегка приподнял брови и одобрительно кивнул, словно соглашаясь с услышанным.
— Что верно, то верно.
— Знаешь что-нибудь о торге, который состоится сегодня вечером? Аукционе, где будут выставлены произведения искусства? — Том подался вперед. — Очень дорогие произведения искусства.
Мадхави отставил чашку.
— Вон оно что… — Он сложил руки на толстом животе. — Поэтому и вернулся сюда. Да, конечно, слышал об этом, знаю, но вот где… Место проведения держится в строжайшем секрете. Никто не знает, где будет проводиться аукцион. Никто, даже я. — Он сложил ладони вместе, молитвенным жестом прижал к груди, будто демонстрируя искренность и обиду. — Я бы очень хотел помочь тебе, мой старый и добрый друг, но… — Он пожал плечами.
