Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу
— Во-первых, надо слить ту старуху, что прикончила Райникова. Дело следует представить как акцию одинокой маньячки. Якобы, она таким образом мстит за погибшего внука, сбитого дорогим джипом. Версия тем более подходящая, что всё так и случилось…
— Да, я лично привлёк её к деликатной работе, — согласился Кирилл. — И не прогадал, кстати. А для чего сливать её сейчас?
— Чтобы все успокоились, расслабились, утратили бдительность. Забудьте, господа, дело вовсе не в привезённых с Филиппин дискетах, а в помешавшейся бабке. Её жертвой мог стать, в принципе, кто угодно. Лёва сам виноват — подобрал её на трассе. Тут уж никто не застрахован, а бережёного Бог бережёт. Теперь нужно передать дело мне, чтобы вы не демонстрировали своего интереса. Помощь потребуется лишь на завершающем этапе, и тогда можно будет найти предлог для вмешательства милиции.
— Передать тебе дело? — прищурился Алексей. — Кирюш, передадим?
— Да мне, честно говоря, не жалко, — развёл руками младшенький. — Как говорится, баба с возу… Только ты, Митя, это… не очень-то скармливай людей крокодилам. А то придётся тебя привлекать, не взыщи, по-крупному!
— Думаю, этого не потребуется, — не моргнув глазом, успокоил Аргент. — Во всяком случае, пока.
— Ну, уважил!
Алексей прослушал бой часов. Полночь. Домой лучше не ехать, остаться здесь. А утром — на службу. В этой гигантской квартире две спальни — наверное, и брат останется до утра.
— Гибель Райникова представляем как месть маньячки. Что дальше?
— Дальше берём под наблюдение тех лиц, которые могут быть опасны, — продолжал Аргент тоном учителя у доски. — Имена их известны, места проживания — тоже. Их семеро. Большинство входило в круг наших доверенных лиц, а после по тем или иным причинам они отошли от дел. Воронович назвал семёрку, работающую вместе с ним над досье. У них и сейчас на руках имеются важные материалы.
— Нашёл доверенных лиц?! — прервал его монотонную речь Алексей.
— Да. И моих, и ваших. Воронович в кенийской хижине оказался более чем разговорчивым. Существуют в природе «честные менты», которых выбросили из системы, когда они зашли слишком далеко. Есть там и бывший туркменский пограничник, очень сильно обиженный на наркоторговцев, причастных к расстрелу его друга. Ещё, вроде, был случай с девицами, которых насильно заставляли идти на панель.
Аргент всматривался в лица братьев и видел, как всемогущие генералы потеют от страха. Конечно, он и сам сейчас играл на грани фола, потому что с этого момента становился в их глазах как бы вторым, одушевлённым досье, которое рано или поздно тоже захотят уничтожить. Но сейчас Аргент нужен генералам, чтобы отыскать то, первое досье, на дискетах.
— Кажется, в Нижнем Тагиле целую яму девичьих костей нашли, прямо Бабий Яр какой-то! А кто ответил? Никто! Кирилл Григорьевич, вы когда-то сами уверяли заместителя министра, что против банды сутенёров нет никаких доказательств. А на самом деле они есть, и могут войти в досье. Как и материал про наркотики, про ЧОПы, освобождавшие за большие деньги тех, кого сами же и похитили. И слухи такие ходят, что тут вы себя тоже не обижали. Опять же недвижимость в столице и области скуплена вашими коллегами на астрономическую сумму. А откуда «бабло»? Вы же не я, на большой дороге не грабите. Эта квартира сама по себе потрясает воображение, правда? Наверное, не очень-то будет приятно, если имя фиктивного собственника окажется в досье рядом с данными фактических владельцев? То же самое касается и вкладов в банках, в оффшорах, которые могут ненароком всплыть, если «слив» попадёт в прессу. Поэтому за держателями информации нужно установить круглосуточное наблюдение. Фиксировать каждый их контакт, особенно с теми людьми, которые появляются около них впервые. Кто появится, сказать трудно. Всё зависит от того, куда Райников передал материал. Кстати, я не исключаю, что это — те самые ребята, которых пытались выдать за друзей Стефана Силинга. Им было бы удобно собрать в Москве и в области недостающие части досье. На таких шалопаев кто подумает? И в Питер сгонять — не проблема. Иначе зачем они вообще могли потребоваться пасынку Льва Марковича, который впервые был замечен в столь неподобающем обществе. Парня, наверное, использовали втёмную… Кто? — предвосхитил Аргент вопрос Кирилла. — Не знаю! В службе Внешней разведки работают дядя и двоюродные братья Райникова. Почему бы им не передать дискеты? Через них её и на Запад переправить легче лёгкого. Именно от вас я узнал, что жена покойного дипломата занимается теми же самыми делами под видом учёного-этнографа. Будет крайне прискорбно, если выявленные ею российские обычаи и ритуалы станут достоянием мировой общественности. Я посчитал бы дело почти проигранным, но… — Аргент выдержал эффектную паузу. — Последовал разгром этой группы! Теперь нужно готовить новую, на что потребуется время. Вместо Бушуева станут искать другого человека. Но, в отличие от первых, упущенных дней, мы станем наблюдать за каждым шагом противника. Отдельные части «слива», скорее всего, пока не переданы. Но Райниковы — народ тёртый, сами в слежке понимают. Нужно заранее подстраховаться, чтобы объяснить интерес к их семье. Если есть возможность, неплохо было бы задействовать ФСБ. Имя Сибиллы Силинг, думаю, может их заинтересовать. Где это видано, чтобы через восемнадцать дней после гибели мужа она так и не появилась в Москве, даже не поговорила с детьми по телефону? Вот так примерно, а частности можно обсудить, — подвёл итог Аргент.
Он старался даже мысленно не сознаваться в том, что боится этой «тикающей бомбы». Боится именно потому, что она — его творение. И взорвать её нужно ещё до тех пор, когда братья Василенко сделают свои выводы. Иначе генералы поймут, что лишь один человек собрать по винтикам этот адский механизм. И имя его — Дмитрий Серебровский.
Ради того, чтобы прежде генералов заполучить в руки дискеты, он готов бросить в бой всю свою группировку. Аргент будет работать вместе с братьями Василенко и в то же время против них. Этот «побег на рывок» — единственная для него возможность уцелеть. Замкнув на себя большую часть работы по слежке за вовлечёнными в дело людьми, он сначала даст возможность собрать досье полностью. И уже тогда решит, что делать с ним — уничтожить или только сообщить генералам, что оно уничтожено. А после, если будет нужно, воскресить его…
Алексей Василенко — высокий, поджарый, стремительный — прошёлся по кабинету бесшумно, как тигр по просторному вольеру, и остановился за спиной продолжавшего сидеть Аргента. Он не встал даже после того, как поднялся Кирилл. Бандит сидел, вытянув вперёд ноги и расслабленно свесив с подлокотников кисти рук, а ментовские генералы стояли. Не перед ним, не навытяжку, но всё-таки стояли! А майор вообще сидел в тёмной комнате, как Барбос, пусть даже перед плазменным экраном…
— Сколько тебе нужно народу, Мить? — спросил Кирилл.
— На каждую точку, а их семь, по человеку. Во-первых, мои ребята плохо знают Москву и могут заблудиться. Закрутятся в каменных джунглях и сорвут операцию… Да и надёжнее с вашими кадрами — ксивы, прикрытие. Еще раз повторяю, что Райниковы — не лохи, и к сотрудничеству привлекать лохов не станут. «Наружку» нужно спланировать аккуратно, чтобы о ней даже не догадались…
— Ты, Мить, своим-то тоже скажи, чтобы не понтовались зазря, а то надолго закрою, — предупредил Алексей. — Моё слово вещее! Будете фиксировать всех — кто к ним пожаловал, с кем встретились, передали ли материалы, куда потом направился курьер. Сам он может ничего и не знать. Поэтому, Мить, никаких допросов с пристрастием! А то ты любишь голым задом в костёр сажать! Только факты — снимки, видеоматериалы, визуальные наблюдения. И ещё — через недельку я в Ниццу собираюсь, заверну по пути в Германию к Петруничеву. По старой памяти проведаю бывшего коллегу. Пожелаю здоровья. И узнаю, кто у него вёл дело Бушуева. А тем временем ты, — Алексей взглянул на Кирилла, — потихоньку наведёшь справки насчёт новых курьеров. Ну, не ты лично — на это Серёга есть; но тщательно проконтролируешь. Эти ниточки в одной точке сойтись должны, — подвёл итог Алексей. — И, сдаётся мне, в точке этой мы встретимся с персоной, имя которой знает Петруничев.
— Я тоже так думаю, — согласился Кирилл.
— Как только досье станет единым целым, мы эту лавочку прикроем. Ну, можно пожертвовать какой-то одной, второстепенной частью. И на этого живца возьмём «очаровательную компанию», как выражался Шерлок Холмс, говоря о банде профессора Мориарти. Они, конечно, захотят собрать «слив» целиком, и до этого никуда его не отправят. Но о подробностях пока рано думать. — Алексей подошёл к Аргенту сзади и положил руки ему на плечи. — Ты что, Митёк, заснул?
— Почему? — лениво отозвался тот. — Могу повторить слово в слово.
