Татьяна Полякова - Закон семи
— Взгляните, — сказал хмуро и кивнул в сторону реки.
Я посмотрела в том направлении и увидела джип, петлявший по ухабистой дороге. Джип взял левее и начал подъем. Вне всякого сомнения, путь его лежал к кладбищу, так что предположение, что это рыбаки или припозднившиеся отдыхающие, можно было смело отбросить.
— Вы думаете… — начала я.
— Придется идти пешком, — изрек Прохоров. — Не стоит привлекать к себе внимание.
Он свернул в переулок, и там мы оставили машину — теперь увидеть ее с дороги было невозможно.
Кирпичная стена, окружавшая кладбище, просела, а местами и вовсе обрушилась. Через один из таких проломов мы и вошли на территорию. Могила отца была ближе к краю, с той стороны, где река. Вековые деревья отбрасывали длинные тени и были для нас надежным укрытием. Джип я не видела, но он, вне всякого сомнения, стоял с той стороны стены. Очень скоро я заметила троих молодых людей, которые не спеша направлялись к могиле отца. Один открыл калитку ограды и вошел внутрь, двое других флегматично оглядывались. На могиле стоял каменный крест с фамилией и датами. Парень присел на корточки, точно его очень заинтересовали цветы, что росли на могиле.
— Плевое дело, — довольно громко произнес он. — Только если бы кто спросил мое мнение…
— А тебя никто не спрашивает, — возразил другой. — Ну, что, потопали?
И они направились к машине.
А мне вдруг вот что пришло на ум. Свято храня память о сыне, бабуля навещала его могилу довольно редко. Обычно перед Пасхой и два-три раза летом, чтобы навести порядок и полить цветы в засуху.
Парни исчезли в проеме ограды, а я все стояла, прислонившись к дереву, погруженная в невеселые мысли. Послышался звук заработавшего мотора, и вскоре я увидела джип, спускавшийся к реке.
— Занятно, что мысль посетить кладбище пришла в голову не только вам, — подал голос Прохоров и опять как-то странно посмотрел на меня.
Мы направились к могиле, но пробыли возле нее недолго. Разумеется, никакого озарения на меня не снизошло, а вот беспокойство усилилось.
— Давайте возвращаться, — кивнула я.
По дороге к машине Прохоров сказал:
— Я заметил на выезде кафе, мы могли бы перекусить там, а потом немного отдохнуть у реки.
— Что? — Я повернулась к нему, а он усмехнулся:
— Думаю, у этого неожиданного визита должно быть продолжение.
— Какое? — растерялась я.
— Дождемся ночи и узнаем.
— Вы считаете, они вернутся? Но зачем?
— Затрудняюсь ответить. Однако уверен, что они проделали путь от города не для того, чтобы просто взглянуть на могилу.
Его замечание озадачило, но я больше не стала задавать вопросов. Мы оставили машину в том же переулке и к кафе отправились пешком. Марк Сергеевич, прежде чем выйти на шоссе, огляделся, должно быть, опасался столкнуться с парнями на джипе.
— Я их узнала, — не удержалась я. — Именно с ними разговаривал на рынке Матюша.
— Вас ведь это не удивило? — без особого интереса спросил Прохоров.
— Нет. Послушайте, мы должны сообщить в милицию.
— О чем?
— Об этих типах, о Разине… И еще: этому человеку, что вошел в его кабинет, очень подходит описание, которое дала Лапина предполагаемому похитителю иконы и письма. Толстый, плешивый, с усами.
— Господину Мухину описание действительно подходит.
— Это был Мухин?
— Да. Николай Сергеевич Мухин. Владелец фирмы.
— Вот видите… Если именно он приезжал тогда, Лапина его узнает.
— Допустим. И что? Он скажет, что не имеет к краже никакого отношения. Наберитесь терпения, дорогая. В конце концов, мы хоть одну загадку да отгадаем при помощи этих типов.
Что он имел в виду, я уточнять не стала. Если честно, разговаривать не хотелось, а тревожное чувство все нарастало, и вместе с тревогой пришел страх. Страх чего-то такого, чему я не знала названия. До темноты мы пробыли на реке. Сидели на берегу и по большей части молчали. Когда от воды потянуло сыростью, Прохоров снял пиджак, набросил его мне на плечи и обнял меня. Я не возражала. Я чувствовала тепло его тела, смотрела на небо и вдруг подумала, что в другое время была бы счастлива сидеть вот так с ним рядом, ни о чем не думая и никуда не спеша.
В деревне погасли огни, кроме фонарей вдоль дороги. Было тихо, пока где-то вдруг не начинала лаять собака, и ей тут же вторила другая, третья. А потом опять настала тишина.
— Нам пора, — шепнул Марк Сергеевич, и мы направились к магазину.
Прохоров был уверен: если парни появятся, то изберут дорогу вдоль реки, чтобы не привлекать к себе внимания.
Темная тень возникла у моста через реку. Она двигалась, и я поняла, что вижу уже знакомый джип.
— Не спешите, — удержал меня за руку Прохоров.
Джип медленно лез в гору, выключив фары. Предосторожность совершенно излишняя — звук работающего мотора в тишине разносился далеко. Правда, невозможно было понять, откуда идет этот звук.
Через пролом в стене мы вошли на кладбище. Здесь было темно, идти приходилось на ощупь. С той стороны, где была могила отца, до нас донеслась какая-то возня, потом на мгновение мелькнул свет фонаря.
— Что они там делают? — прошептала я.
Прохоров сделал мне знак молчать, потом наклонился и тихо сказал в самое ухо:
— Раскапывают могилу.
В первое мгновение я решила, что он в очередной раз неудачно пошутил. Потом поняла, что Прохоров вовсе не шутит. В самом деле, что еще могли здесь делать эти типы?
— Они что, рехнулись? — все-таки сказала я.
— Тихо, дорогая, не спешите.
А я вдруг вспомнила, что он говорил о загадке, которую собирался отгадать. И холод пополз по моему телу от ног к груди, заставляя нервно ежиться. Время шло, я пыталась думать о звездах, о Прохорове, о чем угодно, только не о том, что сейчас происходило. Меня пугал даже не сам факт того, что какие-то сумасшедшие явились ночью на кладбище, чтобы разрыть могилу, меня пугало то, что Прохоров назвал загадкой, потому что я уже догадывалась, предчувствовала, что он имел в виду. И оттого, что я вынуждена была участвовать во всем этом, ужас лишь нарастал.
— Наконец-то! — услышала я возглас и вздрогнула от неожиданности, а Прохоров сжал мою руку.
Другой парень нервно пискнул:
— Тихо ты…
Глухой стук, а вслед за тем:
— Ни хрена себе… — На сей раз восклицание прозвучало довольно громко.
— Ждите здесь, — шепнул мне Прохоров и быстро пошел вперед, лавируя между могил.
— Не могу назвать эту ночь доброй, застав вас за таким занятием, — громко сказал он.
Парни, должно быть, опешили от неожиданности. Наконец один из них буркнул: «Вот черт…», а я подумала, что Марк Сергеевич, должно быть, с ума сошел, их там по меньшей мере трое, а он один.., и приготовилась бежать в деревню и орать «помогите!». Но мои таланты остались невостребованными.
— Не могли бы вы сказать, что надеялись здесь найти? — ласково спросил Прохоров.
— К примеру, труп, — фыркнул парень. — А могилка-то пустая. Одни камешки. И ты ментов не вызвал, а с нами базаришь. Значит, есть причина.
— Моя причина вас не касается.
— А может, ты нас уже опередил? — зло поинтересовался другой парень, внезапно обретя голос.
— Может, — спокойно ответил Прохоров. — А теперь будьте добры привести здесь все в порядок, иначе в самом деле придется отправить вас в милицию.
— А ты не боишься… — начал один из парней, но Прохоров перебил:
— Если бы я боялся, то не стоял бы здесь, это во-первых. А во-вторых, вы что, серьезно решили, что я не подготовился к встрече?
Разговоры прекратились, я слышала лишь сопение да звук, с которым падала в яму земля. И боялась лишь одного: что упаду в обморок. Но происходящее было до того нелепым, превышающим даже самые буйные фантазии, что мозг отказывался его воспринимать, и до обморока не дошло. Прохоров стоял, облокотившись на ограду, и наблюдал за парнями, а те работали сноровисто, как видно, желая поскорее убраться отсюда. Не знаю, сколько прошло времени, для меня целая вечность, наконец парни, буркнув: «Пока», направились к пролому в стене, неся что-то в руках. Я не сразу сообразила, что это лопаты, а вслед за тем ко мне приблизился Прохоров.
— Идемте, — сказал он отрывисто и взял меня за руку.
Через несколько минут мы оказались в машине. Прохоров завел мотор и опять как-то странно посмотрел на меня:
— Чего вы молчите? — спросила я. Он не ответил. — Тела моего отца там нет. И именно это вы хотели выяснить?
Он со вздохом посмотрел на меня.
— Я ведь уже не раз вам говорил, что самое простое решение не всегда самое верное. Вот и сейчас: не спешите…
— Я не понимаю, что происходит, — жалобно сказала я, не выдержала и заревела.
— Господин Мухин, насмотревшись детективов, решил, что кинжалы кто-то из родственников вашего отца спрятал в его могиле. Похоронил тайну, одним словом. Чушь, но людям и не такое приходит в голову.
— Почему вы думаете, что парни — люди Мухина?
