Уилбур Смит - Те, кто в опасности
Когда Гектор усомнился в ее выборе вина, она серьезно сказала:
— Мы ведь не собираемся его пить, дорогой. Мы разобьем бутылку вдребезги. Не хочу прослыть мотовкой.
— Ты чрезвычайно бережлива, любовь моя, — согласился он.
Пятьдесят фотографов нацелили на Хейзел свои объективы, когда она с высокой платформы произносила речь. Громкоговорители усиливали голос Хейзел, и он гремел по всей верфи, где собрались тысячи рабочих.
— Этот корабль — памятник гению моего покойного мужа Генри Бэннока. Он создал «Бэннок ойл» и сорок лет руководил компанией. У него было прозвище Гусь. Поэтому я нарекаю корабль «Золотым гусем». Да благословит и защитит Господь тех, кто поплывет на его борту!
«Золотой гусь» заскользил со стапелей, а когда коснулся воды, поднял волну, на которой закачались все корабли в бассейне. Корабли загудели, зрители зааплодировали и весело закричали. Последовали еще три дня встреч и праздников, прежде чем Хейзел и Гектор смогли сбежать.
Они полетели к подножию Фудзиямы, к синтоистскому храму и связанным с ним замечательным воспоминаниям. Лихорадочный ритм последних дней довел обоих почти до изнурения. Поэтому, нанеся обязательный визит священному вишневому дереву в храмовом саду, они вернулись в номер и вместе приняли горячую ванну. А когда лежали в почти обжигающей воде, Хейзел протянула руку к телефону и включила его.
— Пять пропущенных звонков из «Данкельда», — лениво сказала она, шевеля пальцами ног в воде. — Интересно, что нужно маме. Обычно она не так настойчива. Какая разница во времени?
— В Кейптауне на семь часов меньше. Там миновало время ланча.
— Хорошо, попробую ответить.
Хейзел набрала номер, и ей ответили после двенадцати гудков.
— Здравствуй, дядя Джон. Это Хейзел, — сказала она, потом замолчала и слушала с растущим недоумением. Потом перебила:
— Дядя Джон, а почему бы мне просто не поговорить с ней? — Она уже сердилась. — Ладно. К черту! Вот он.
Она рукой прикрыла микрофон.
— Он не дает трубку маме и ничего мне не говорит. Хочет говорить только с тобой.
Гектор забрал у нее телефон.
— Джон? Это я, Гектор. Что случилось? — На другом конце провода молчали, и Гектор услышал тяжелые, мучительные звуки мужского плача. — Ради Бога, Джон. Говорите.
— Не знаю, что делать, — всхлипывал Джон. — Она ушла, и некому занять ее место.
— Я вас не понимаю, Джон. Возьмите себя в руки.
— Грейс. Она умерла. Вы с Хейзел должны приехать. Сейчас же. Немедленно. Пожалуйста, Гектор. Привезите Хейзел. Я не знаю, как сказать ей. Не знаю, что делать.
Телефон замолчал. Гектор посмотрел на Хейзел. Она смертельно побледнела, а глаза стали огромными и такими темно-синими, что казались черными.
— Я слышала, — прошептала она. — Слышала, что он сказал. Мама умерла.
Она один раз всхлипнула так, словно стрела пробила ей сердце, и потянулась к нему. Они обнялись в источающей пар воде ванны. Чуть погодя Хейзел собралась с силами.
— Дорогой, мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Пожалуйста, поговори от моего имени с Питером. — Командиром BBJ. — Скажи, что нужно срочно лететь в Кейптаун. Скажи, что мы будем на полосе самое позднее через два часа.
Они дозаправились в Перте, в Западной Австралии, но спустя час снова были в воздухе. Следующая и последняя дозаправка была на острове Маврикий. Они неоднократно пытались связаться по телефону с дядей Джоном, но тот не отвечал. Хейзел с Маврикия послала ему сообщение, называя время прилета в Кейптаун, но ответила секретарша Грейс, которая подтвердила, что в аэропорту их будет ждать машина. Ко времени посадки в Кейптауне нервы у них были страшно напряжены. После вылета из Японии почти не говорили, только о смерти Грейс, и наконец Гектор настоял, чтобы Хейзел приняла снотворное. Когда они сели, Хейзел еще была под влиянием снадобья. Гектор никогда не видел ее такой угнетенной и осунувшейся.
Сев в «майбах», двинувшийся в горы к «Данкельду», Хейзел принялась расспрашивать шофера. Однако если он и знал что-нибудь, кроме того что мисс Грейс умерла и ее тело увезла «скорая помощь», то держал это при себе. Ему явно запретили говорить, очевидно, дядя Джон. Но все-таки одну маленькую подробность шофер сообщил:
— По крайней мере полиция уже ушла, мисс Хейзел. Хейзел ухватилась за это и попыталась выведать еще что-нибудь, но шофер казался испуганным и притворился, что больше ничего не знает. В конце концов даже Хейзел вынуждена была от него отвязаться.
Дядя Джон ждал их на пороге дома. Когда он спустился к ним навстречу по ступеням, они с трудом узнали его. Он словно постарел на двадцать лет, лицо осунулось. И Хейзел не помнила, чтобы у него были такие седые волосы. Двигался он как старик. Она небрежно поцеловала дядю и посмотрела ему в глаза.
— Что с тобой, дядя Джон? — спросила она. — Почему ты не говоришь мне, что случилось с мамой? Я знаю, что она не болела. Как она могла умереть?
— Не здесь, Хейзел. Пойдем в дом, и я расскажу все, что знаю.
В гостиной Джон отвел племянницу на диван.
— Садись, пожалуйста. Это страшное дело. Я еще сам никак не приду в себя.
— Я не могу больше ждать. Рассказывай, черт побери!
— Грейс убили, — выпалил он и всхлипнул. Упал на диван рядом с Хейзел, и все его тело содрогнулось от горя. Выражение лица Хейзел изменилось, она обняла дядю и постаралась успокоить. А он вцепился в нее, как испуганный ребенок.
— Грейс была у меня одна. Она была всем, что у меня было, а теперь ее нет.
— Расскажи, что случилось. Кто ее убил?
Хейзел говорила мягко, сдерживая горе.
— Мы не знаем. В доме был кто-то чужой. Собак отравили, сигнализацию вывели из строя. Потом пробрались в ее спальню. Я спал в двух дверях от нее и ничего не слышал.
Хейзел тупо смотрела на него. Она предоставила Гектору задавать вопросы.
— Как он это сделал, дядя Джон? Задушил ее? Забил до смерти?
Джон покачал головой.
— Это слишком ужасно.
Старик наклонил голову и заплакал.
— Вы должны сказать, Джон, — настаивал Гектор.
Джон медленно поднял голову. Голос его, едва слышный, дрожал.
— Он ее обезглавил. Отрубил ей голову, — сказал он.
Хейзел ахнула.
— О Боже, нет! Зачем?
— Он что-нибудь украл? — резко спросил Гектор.
Он говорил жестко, без эмоций. Джон покачал головой.
— Значит, говорите, что ничего не украл? Ничего не взял из дома? — настаивал Гектор.
Джон поднял голову и впервые прямо посмотрел на него.
— Ничего, кроме…
Он снова замолчал.
— Ну же, Джон. Говорите. Что он взял?
— Он забрал голову Грейс.
Даже Гектор надолго лишился дара речи.
— Он забрал голову? Полиция нашла ее?
— Нет. Она исчезла. Поэтому я и не мог вам ничего сказать. Это слишком ужасно.
Гектор повернул голову и посмотрел Хейзел в глаза. Она увидела его выражение, встала, прикрыв рот рукой, и в ужасе смотрела на него.
— Милостивый Боже! — тихо сказал он. — Опять Зверь!
Хейзел отняла руку от рта.
— Кайла! Боже, спаси мою малышку! Кайла! — Она опустилась на колени и закрыла лицо руками. — Я так за нее боюсь. Я должна быть с ней.
Гектор обнял ее и поднял. Он посмотрел на сидящего на диване Джона.
— Нам пора, Джон. Мне ужасно жаль. Однако живые важнее мертвых. Кайла в смертельной опасности. Если мы не успеем, то же самое может произойти и с ней.
Он направился к выходу, уводя Хейзел.
— Вы не можете меня бросить. Пожалуйста, останьтесь хотя бы до похорон, — крикнул им вслед Джон.
Гектор не ответил. Они с Хейзел сбежали со ступенек туда, где еще стоял «майбах». Гектор усадил Хейзел на заднее сиденье и обнял. Потом сказал шоферу:
— Немедленно назад в аэропорт.
* * *Поднявшись в воздух, они сразу начали звонить. Сначала на мобильный телефон Кайлы, но там работал автоответчик. Тогда Хейзел позвонила в Денвер в общежитие Кайлы ветеринарного факультета. Ответил молодой женский голос:
— Кайла Бэннок? Хорошо. Я не видела ее сегодня, но она где-то здесь. Подождите, я ее поищу.
Прошло семь мучительных минут ожидания, прежде чем девушка снова появилась на линии.
— В общей комнате ее нет. Я стучалась к ней в спальню, но никто не ответил. Никто из девочек в общежитии не видел ее с понедельника. Может, спросите в главном здании? Я дам номер.
После четырех звонков они отыскали на медицинском факультете Саймона Купера.
— Здравствуйте, миссис Бэннок. Прошу прощения! Я забыл, что вы вышли замуж. Здравствуйте, миссис Кросс.
— Саймон, я должна поговорить с Кайлой. Вы знаете, где она?
— Я ее не видел с вечера пятницы. Готовился к экзамену. Кайла не очень мной довольна. Говорит, я пренебрегаю ею. Она мне не звонила и не отвечала на мои звонки. Я думаю, она меня так наказывает. Я думал, она уехала к вам в Хьюстон на выходные.
