Ярослав Зуев - Расплата. Цена дружбы
– Тебя как зовут-то, кстати? – «У меня с этим, видать, проблемы».
– Любой.
Полковник закурил «честерфилдку», выпустив облако дыма в потолок. Как пробудившийся вулкан, только в масштабе.
– А ребенку сколько лет?
– Какому? – не поняла его женщина.
– Твоему. Какому еще?
– Одиннадцать. В пятый класс ходит.
– Девочка?
– Мальчик.
– Хорошо учится?
– Хорошо.
С каждым ответом становилось все очевидней, что он свернул не на ту дорогу. И, тем не менее, Украинский продолжил. Видимо, когда тридцать лет допрашиваешь, в определенном смысле разучиваешься слушать. Или слышать.
– Без мужа сынишку растишь?
Женщина какое-то время молчала.
– Почему же? – сказала она. – Замужем.
Полковник раздавил сигарету о дно хрустальной пепельницы.
– Муж не знает?
– Догадывается…
– Догадывается?
– Если у вас зарплата тридцать условных, а вы джип из автосалона пригнали, что окружающие подумают?
– Наверное, что я неплохо устроился, – пробормотал Украинский и замолк.
– А у меня муж неплохо устроился, – криво улыбнувшись, сказала Люба. – Инженером. Ходит на завод. Отмечается. Раз в неделю. Ждет манну небесную. А дом полная чаша. И знаете, какое место кормит его, сынишку и бабку пенсионерку? А вот это. – Она потрогала лобок.
– Давно ты в этом бизнесе? – отвернувшись, спросил Украинский.
– Больше года.
– А как попала?
– Да элементарно, можно сказать. Позвонила по объявлению «приглашаем на хорошо оплачиваемую работу молодых женщин». Мне сказали подъехать, имея при себе полотенце… Я подъехала. Трудовую, как ни странно, не спрашивали.
– Ты думала, какая-то человеческая работа?
Люба презрительно фыркнула:
– А она и есть самая, что ни на есть человеческая. Ближе некуда. И потом, какая еще «хорошо оплачиваемая», если вы учительница, а не президент нефтегазового картеля?
– А вы по образованию учительница? – Украинский автоматически перешел на «Вы».
– Младших классов.
– В школе работали?
– Почему работала? Я и сейчас там работаю. Сыну-то необязательно знать, с каких потов в холодильнике ветчина. Или бананы. Не так ли?
– А полотенце-то зачем? – спросил полковник, чувствуя, что этот вопрос будет последним.
– А вы сами догадайтесь.
* * *– Ты по какому принципу баб отбираешь? – поинтересовался Сергей Михайлович у приятеля, отвечавшего за «чувственную», что ли, часть встреч старых товарищей по оружию. Приятель, кстати, трудился в УБОП.
– С фирмы вызываю, – удивился тот. – А что, что-то не так, Серега?
– Да все так. А что за фирма?
– Наша фирма. Надежная. Под прикрытием. Девушки проверенные. Раз в неделю гинеколог. Если нагрубила, там, или, не дай Бог, что украла, так мы ее в две секунды…
– Все в порядке, – заверил Украинский. – Просто стало интересно. Слушай, а полотенца им с собой полагаются?
– Какие полотенца, Серега? Ты вообще о чем?
– А, ладно, забудь, – отмахнулся Украинский.
* * *– Я мигом, – сказала Лида, хлопая дверью в ванную комнату. Украинский заглянул в спальню. Отбросив краешек одеяла, присел на уголок. Всунул в рот сигарету, но заколебался, подкуривать, или нет. «Пора с табаком завязывать, пока еще не поздно».
Просидев минут пять, Сергей Михайлович переместился в гостиную. Прошелся из угла в угол, поймав себя на мысли, что робеет от предстоящей близости с женой, как какой-нибудь курсант-мальчишка. Чиркнул, наконец, зажигалкой. В комнате запахло табаком. «Сейчас отЛиды нагорит», – спохватился Сергей Михайлович, и, помахав, больше для виду, ладонью, отправился курить на балкон. По дороге его внимание привлек мигающий огонек автоответчика. «Оставьте меня впокое, – сказал Украинский огоньку. – Кто бы вы ни были, будь-то эта вертихвостка Мила, будь-то это недоумок Журба! Да хоть бы и сам министр внутренних дел! К чертовой матери! ВСЕ МОИ – СО МНОЙ». Шум воды в ванной оборвался. Лида, закрутив краны, вытиралась банным полотенцем. «А потом накрутит его на голову, как тюрбан». – Тут Украинский, при необходимости, и руку бы преспокойно поставил на кон. Прожив столько лет под одной крышей, невольно становишься телепатом. Он усмехнулся, невольно посмотрел на автоответчик, и улыбка растворилась на лице. Многолетняя привычка, с годами формирующаяся во второе «Я», иногда более могущественное, чем первое, призывала прослушать сообщение. «Что за мальчишество, в конце концов. Так, понимаешь, негодится, Сергей! Ну же, пока Лида не вышла. Крутани, ради мира во всем мире». Впрочем, в нем отчего-то крепла уверенность, что никакой мир его миру не светит. Сделав несколько длинных затяжек, Украинский отступил в неравной борьбе. Метнув сигарету через перила, вернулся к аппарату. Из ванной донесся щелчок отодвигаемого засова. Сергей Михайлович надавил клавишу воспроизведения. Лида заглянула в гостиную.
– Я… – начала она, но Мила Сергеева, из динамиков, перебила:
– Сергей Михайлович, просьба как можно быстрее со мной связаться… срочно нужна помощь!
Украинский, поникнув, уставился в пол. Когда же он поднял глаза, то обнаружил, что жена впервые изменила себе, обернув полотенцем тело. В полутьме оно напоминало экстравагантное вечернее платье, шокирующе короткое и с вызывающим декольте. Волосы Лиды распушились под воздействием воды и шампуня, а немного располневшие ноги украшали милые ямочки на коленях.
Супруги молча смотрели друг на друга. Автоответчик щелкнул, снова заговорила Мила. По голосу чувствовалось, что она взволнована:
– Сергей Михайлович! Встреча перенесена на сегодня. Восемь вечера, улица Братская, 10/10. На Подоле. Сейчас предупрежу Протасова. Звоните на мобильный. Только на мобильный, Сергей Михайлович…
Лида вымученно улыбнулась:
– Тебе нужно ехать? Когда?
Украинский сверился с часами:
– Похоже, прямо сейчас, Лида.
– Ну, езжай. Значит, не судьба…
* * *Через пятнадцать минут Украинский сидел в «Мерседесе», держа курс на город. Зажимая плечом мобильный, он наспех инструктировал подчиненных. Слава Богу, майор Торба был на месте, и это здорово упрощало задачу. Сергею Михайловичу не терпелось переговорить с Милой, но, она словно под землю провалилась. Это действительно было так. Мила спустилась в метро.
* * *Мила Сергеевна даже перевыполнила лимит, предоставленный Паше в качестве передышки. Она дала не час, как они договаривались, а без малого почти два. И вовсе не от того, что раздобрилась ни с того, ни с сего. Около пяти Мила перезвонила по оставленному Поришайло номеру, и убедилась, что счет ООО «Кристина» пуст. Чего, впрочем, и следовало ожидать. Стало очевидным, что все дороги сходятся к Паше, и либо он убедит своих хозяев рассчитаться, либо это сделают без него. Исходя из этих соображений, она и оттягивала звонок. Угрозы в ее исполнении прозвучали, а повторение угроз – признание слабости. «Теперь будут говорить наши ружья», – грозились герои Фенимора Купера. Мила была солидарна с ними. Беда заключалась в том, что Главное Ружье, то есть полковник Украинский, находился вне зоны досягаемости телефонной компании. Мила предпочла бы разойтись по-хорошему, но шансы на это таяли с каждой минутой. «Ладно. Скоро банковский день закончится», – пробормотала она, и уселась перед телефоном. То ли ее где-то услышали, то ли просто так совпало, но он сразу ожил. Мила сняла трубку.
– Алло, Мила, это вы?
– Да, Паша, это я. «А кому, спрашивается, здесь быть…»
– А я вас набираю, а соединения нет. – Его голос заметно оживился. Это был неплохой знак, но Мила предпочитала не тешить себя надеждами, чтобы потом не разочаровываться.
– Я никому не звонила.
– Мила, все в порядке! Ваши деньги обнаружились. Вот, спешу сообщить.
– Где же они были? – флегматично осведомилась госпожа Кларчук. Накопившийся стресс не позволял ощутить облегчение.
– Лежали, вас дожидались. Все как положено, в виде кэша. Неразбериха из-за наезда получилась… вы же представляете, как оно, под огнем? Напутали, как я и думал. То есть надеялся. Фух. Ну, слава Богу.
– Где они? – спросила Мила, подразумевая гору банкнот.
– В безопасности, Мила, в безопасности. Я скоро за ними еду. Вы сможете сегодня со мной встретиться, чтобы мы этот вопрос закрыли?
– Где и когда?
– На Подоле… – Паша замешкался, очевидно, вычисляя в уме. – Часа через два будет в самый раз. Мила сверилась с часами. Было почти шесть часов вечера.
– В двадцать ноль-ноль?
– Совершенно правильно. В восемь часов.
– Почему так поздно? – насторожилась госпожа Кларчук.
– Выдача большая. Пока посчитают. Оформят бумаги. Дай Бог, чтобы к восьми успеть.
– Давай адрес, Павел.
– Вы улицу Братскую знаете? Сразу за Контрактовой площадью. Рядом с военно-политическим училищем. Найдете?
