Картер Браун - Том 26. Вояж на Гавайи. Смертельная мечта. Сексуальная клиника. Ранняя пташка
— И только три женщины-клиентки?
— Да!
— А как вы объяснили внезапное исчезновение Бэйкера Эврил Пэсколл?
— Я сказал ей, что у него обнаружили вирус, и нам пришлось на несколько дней положить его в изолятор.
— Беверли Гамильтон то ли не может, то ли не хочет рассказать мне о Бэйкере, — начал я рассуждать вслух. — Эллен Драри наотрез отрицает, что вообще знает его. Остался шанс, что с Эврил Пэсколл мне повезет больше, и она окажется в состоянии сообщить хоть что-то о нем.
— Например, цвет глаз, — процедила сквозь зубы мисс Уинтур.
— По моему разумению, даже самый профессиональный суррогат может иногда расслабиться с женщиной, с которой спит по долгу службы, и сболтнуть ей о себе лишнего, — предположил я.
— Согласен, — резко произнес доктор Лэндел, — но мы никак не можем позволить мисс Пэсколл никоим образом узнать о происходящем! — Его даже в дрожь бросило при одной этой мысли. — Она истеричка. Если ей станет известно, что Бэйкер исчез, похитив ее историю болезни…
— Вы правы, — весело подхватил я. — Но есть один способ сделать так, чтобы она стала говорить со мной и при этом совершенно забыла о Бэйкере.
— Это какой же? — Лэндел недоуменно уставился на меня.
— Скажите ей, что вирусная инфекция Бэйкера усилилась, — начал объяснять я, — и уже перешла в четырехстороннюю пневмонию, так что ему придется проваляться на больничной койке минимум шесть недель. Поэтому вы подыскали ей нового суррогата, — я постарался напустить на себя скромный вид, произнося заключительные слова, — некого Дэнни Бойда.
Глава 6
Мисс Уинтур захлопнула за нами дверь своего офиса, затем резко повернулась ко мне, ее большие темные глаза пылали ненавистью.
— Меня все еще не покидает мысль, что доктор Лэндел не иначе как спятил, дав согласие на этот дурацкий маскарад, — в бешенстве выговорила она.
— Может, он и выжил из ума, — не стал я спорить. — Но если нам не удастся быстро найти Бэйкера, то Лэнделу придется распроститься с клиникой, а вам с работой.
— Возможно, вы и правы. — Плечи женщины как-то поникли. — Во всяком случае, ему не в чем будет винить меня, если что-то случится, так как эта безумная идея целиком принадлежит ему и вам.
— Как это понимать, если что-то случится? — насторожился я.
Уголки ее губ изогнулись книзу, придав улыбке зловещий вид.
— У Эврил Пэсколл проблема особого рода. Не будет преувеличением, по-моему, отнести ее к разряду уникальных.
— И что же это за проблема?
— Очень скоро узнаете сами. — Ее улыбка уже стала не просто зловещей, но садистской. — Доктор всегда придерживается политики: не давать суррогату никакой предварительной информации о пациентке, с которой предстоит работать. Он считает, что сведения подобного рода способствуют созданию предвзятого отношения, а это не принесет обоим ничего, кроме вреда.
— Неужели вы не можете дать мне хотя бы слабую зацепку? — с надеждой взмолился я.
Ее улыбка стала совсем отрешенной и еле заметной.
— Нет, Бойд, в этом заведении так дела не делаются. Кроме того, как я вам уже сказала, — моя хата с краю.
— Спасибо и на этом, — пробормотал я.
— Не стоит благодарности, — ответила она, внезапно повеселев. — Теперь мне, пожалуй, лучше пойти и поговорить с Эврил Пэсколл, дабы подготовить ее к появлению нового мужского суррогата. На это уйдет некоторое время, поэтому, если есть что-то такое, что вы хотели бы сделать не откладывая на потом…
Я отрицательно покачал головой:
— Буду ждать вас в вашем офисе, здесь.
— Очень хорошо! — Мисс Уинтур понадобилось дойти до самой двери, чтобы только тогда, обернувшись, бросить мне через плечо с издевкой: — Если найдете что-то интересное в моих ящиках, дайте и мне потом знать.
Дверь захлопнулась за ней с шумом, похожим на салют, произведенный из одного ствола. Я погрузился в кресло и закурил сигарету. В офисе не было зеркала, а посему не представлялось никакой возможности убедиться, в порядке ли мой профиль. Да и какого дьявола! Я замыслил краткую атаку, от силы минут на пять, а этого времени было слишком мало, чтобы успеть рассмотреть свой профиль в деталях, и вполне достаточно, чтобы прийти в экстаз от его совершенства — мой профиль самое испытанное средство воздействия на женщин — и внушить Эврил Пэсколл желание немедленно сдаться. А потом, когда я стал бы заниматься с ней любовью, со свойственным мне темпераментом и утонченностью, она непременно бы раскололась и выложила все, что знала о Поле Бэйкере, — лучшего стимула вызвать ее на откровенность, чем кровать, и не придумаешь!
Джейн Уинтур, казалось, не было чертовски долго. Сверившись по часам, я прикинул, что она отсутствует уже около пятнадцати минут. Я совсем было решил отправиться на ее поиски, когда зазвонил телефон на столе. Я снял трубку и произнес: «Офис мисс Уинтур» — в сугубо деловом тоне.
— Бойд! — Ее холодный голос нельзя было не узнать даже по телефону. — Это Джейн Уинтур. Я только что от Эврил Пэсколл, и она уже ожидает вас.
— А вы не собираетесь нас представить друг другу? — робко поинтересовался я, почти не надеясь на положительный ответ.
— У меня сейчас есть дела и поважней. Как бы то ни было, но я подготовила почву, и она ожидает вас в любой момент. Сверните направо, когда выйдете из моего офиса, и следуйте по коридору до конца. Она в палате под номером 17.
— О’кей! — ответил я. — Уже иду.
— Желаю удачи!
— Благодарю, — отозвался я, и тут мне показалось, что я расслышал на другом конце провода что-то вроде хихиканья.
— А может, вам удача и ни к чему, — произнесла она сдавленным голосом. — Из всех мужчин, виденных мною, вы самый толстокожий, так что… — И тут она повесила трубку.
Коридор дважды круто сворачивал направо и, казалось, тянулся до бесконечности. Я уже готов был отчаяться и вознести молитву святому Бернарду, чтобы тот нашел меня в этих стенах и помог выбраться на свет Божий, когда впереди увидел номер, который искал. Я вежливо постучал в дверь, и она приоткрылась сама на несколько дюймов.
— Входите, — раздался голос с сильным акцентом. — Открыто!
Я вошел в маленькую прихожую, закрыл за собой дверь, и тут до меня дошло, что это не больничная палата, а скорее небольшая квартира. Это имело смысл, так как обеспечивало пациентке комфорт и приватность, не только когда она в процессе лечения использует мужского суррогата, но и на время всего своего пребывания в клинике.
— Ванная комната, — вновь донесся до меня голос из глубины помещения, — через дверь, слева от вас. Пожалуйста, разденьтесь до пояса и наденьте маску.
— Маску? — вырвалось у меня.
— Я никогда не вижусь и не разговариваю с мужчиной, одетым до пояса и без маски на лице, — сообщил голос самым решительным тоном.
«Так вот почему Джейн Уинтур держала рот на замке!» — подумал я. Здесь, судя по всему, мне предстоит встретиться с «шизо», да еще с глазу на глаз. Но отступать было поздно, и я не хотел стать всеобщим посмешищем. Мне нетрудно было представить, как торжествующе посмотрит на меня мисс Уинтур, если признаюсь, что с позором показал пятки в самом начале своего дебюта в роли мужского суррогата.
Ванная комната была как ванная комната, и я снял с себя пиджак, галстук, рубашку и затем примерно с секунду восхищался отражением в зеркале величественного торса Бойда, прежде чем взял бархатную маску, которая небрежно свисала с края раковины. Надев ее, я вновь кинул взгляд на свой профиль в зеркале. С первого взгляда ощутил некоторую нервозность, да и второй взгляд ничем не улучшил первого впечатления. За исключением разве что прорезей для глаз, да и то потому, что без них не обойтись, маска закрывала мне почти половину лица — от середины лба до кончика носа. Это была та самая штука в духе голливудских триллеров, что заставила бы завизжать от страха домашнюю хозяйку, доведись ей заглянуть ненароком в дверь, если вдруг по непонятной причине она забрела бы в клинику. Я нервно помахал рукой своему отражению в маске и вышел из ванной комнаты.
Эврил Пэсколл, как я выяснил несколькими секундами позже, ожидала меня в спальне.
— Закройте дверь! — потребовал как бы доносящийся из самого нутра голос.
Я покорно подчинился и стоял, стреляя глазами, почти в полной темноте. Тяжелые шторы на окнах были плотно занавешены, и мне едва удалось разглядеть силуэт, находящийся от меня футах в шести. Затем мои глаза попривыкли к темноте, и мне осталось только пожелать, чтобы они лучше и не делали этого. Фигура, представшая моему взору, вне всяких сомнений, принадлежала женщине. Женщине с длинными, соломенного цвета волосами, которые в беспорядке падали ей на плечи. Она была тоже обнажена до талии, и ее молочно-белые полные груди с вызывающе торчавшими сосками могли бы вызвать у меня соответствующую реакцию, но — увы — почему-то не вызвали. Все, что было на ней из одежды, — это кожаные коротенькие шортики и кожаные сапоги, доходящие до колен. Я все еще стоял разинув рот, когда услышал слабый свистящий звук. Разум мой отказывался верить глазам моим, но они упорно убеждали, что не лгут. В правой руке она держала кожаную плетку. Рука быстро взметнулась вверх, и на этот раз свистящий в воздухе звук заставил похолодеть кровь в жилах. Маску, что была на ней, — очевидно, точная копия той, что красовалась и на мне, — в темноте разглядеть не представлялось возможным, и создавалось впечатление, что у женщины всего лишь часть лица.
