Виктор Доренко - Ставка на бандитов
Как и предполагал Зеленцов, денег в квартире не было.
Спустившись на первый этаж, они вышли из подъезда и уселись в поджидавшую их автомашину, храня гробовое молчание.
Вдруг Дюк вспомнил о чем-то и потянулся к трубке телефона. Он набрал номер и стал дожидаться ответа.
На прикроватной тумбочке в спальне Стародубцева мелодично зазвенел телефон. Открыв глаза, Вадим непонимающе оглянулся, и только через какую-то секунду до него дошло, что надо снять трубку.
— Да, — сонным голосом произнес он.
Из динамика раздался на редкость взволнованный голос Зеленцова:
— Привет, Вадим. Это Леша Дюк. Нам нужно срочно увидеться.
Стародубцев не сразу понял, чего от него хочет звонивший, но, отогнав от себя остатки сна, ответил:
— Подъезжай ко мне. Адрес знаешь?
— Знаю, — ответил Дюк и дал отбой.
Тем временем на своей половине кровати зашевелилась проснувшаяся Алена.
С трудом разлепив заспанные веки, она посмотрела на мужчину и спросила:
— Что, кто-то приедет?
— Спи, — ответил девушке Вадим, погладив ее по голове. — Дюк зачем-то захотел со мной увидеться, сейчас подскочит.
Отбросив в сторону одеяло, встала и отправилась в ванную приводить себя в порядок, бросив на ходу:
— Надо чайник поставить. Не будешь же ты встречать гостей в передней?
Посмотрев вслед удаляющейся Алене, Вадим улыбнулся, ощутив прилив нежности к любимой женщине.
Именно она помогла пережить Стародубцеву потерю брата, благодаря ей он не чувствовал себя одиноким. Ведь, по сути дела, у него никого, кроме нее, теперь уже не осталось…
Через полчаса или меньше один из телохранителей Вадима впустил в квартиру Дюка с гориллообразным помощником Пашей.
Поздоровавшись в прихожей, они прошли на кухню к накрытому Аленой столу.
Отодвинув от себя чашку с дымящимся кофе, Зеленцов сразу перешел к делу.
— Ты в курсе, что Заику грохнули? — на одном дыхании выпалил он.
Лицо Вадима оставалось непроницаемым. Он сделал маленький глоток обжигающего напитка и спокойно ответил:
— Знаю, — голос звучал уверенно и твердо, — это я его пришил, паскуду.
— Ты? — Дюк не мог скрыть удивления. — Но за что?
Помедлив секунду, Стародубцев посмотрел на собеседника ничего не выражающим взглядом и с ненавистью процедил:
— Он убил моего брата.
Получив краткий, но исчерпывающий ответ, Зеленцов какое-то время молчал, обдумывая услышанное. Он не верил своим ушам.
— Ты приехал, чтобы сообщить мне об этом? — между тем осведомился Вадим.
— Ну, в общем, да, — ответил Дюк и тут же добавил: — Но не только за этим. Заика должен был мне сегодня отдать деньги за наркоту — пять миллионов долларов.
На этот раз удивился Стародубцев. Едва не подпрыгнув на стуле, он переспросил:
— Пять лимонов?
— Да, — подтвердил Зеленцов. — А ты что, не знал?
Вадим попытался взять себя в руки, но ему это не удалось.
Выпучив глаза на собеседника, он сказал:
— Я первый раз от тебя слышу, что этот негодяй к тому же занимался наркотиками. Я даже не догадывался об этом.
— Ну ладно, хрен с ним, с Заикой. — Дюк нетерпеливо подходил к главному. — Ты лучше скажи, куда делись деньги?
Вадима начинала злить эта сцена, и он, не скрывая раздражения, резко ответил:
— А мне откуда знать? Ты имел с ним дела, вот и соображай, куда он их зажучил, я здесь ни при чем.
Зеленцов криво усмехнулся, в упор глядя на хозяина квартиры. Достав из кармана пачку сигарет, он неторопливо прикурил и немного погодя произнес:
— Послушай меня, друг. Ну хорошо, ты пришил Заику и взял власть в бригаде в свои руки. Я согласен рассматривать тебя как нового компаньона и даже раздербанить с тобой доляху, но пойми, дела с крысятничества не начинают. Поэтому давай распилим бабки, а дальше посмотрим, устраиваем мы друг друга или нет.
— Дюк, — голос Стародубцева звучал твердо и непреклонно, — мне нечего с тобой делить. Я никогда не связывался с наркотой и не собираюсь. Больше того, — он сделал паузу, давая собеседнику понять смысл сказанного, — я уеду из страны, потому что… Он замялся, не зная, как продолжить, не посвящая малознакомого человека в события прошлой ночи, а затем просто сказал: — Потому что я так решил. И запомни — я не брал ни одной копейки, мне не принадлежащей. Ты говоришь о такой сумме, какую я никогда не видел в глаза. Сейчас я начинаю понимать, что Заика использовал меня как неразумного котенка, давая лишь полакать из мисочки молока и убеждая, что это и есть сметана.
— Лирику оставим на потом, — перебил говорящего Дюк, — верни мне деньги, Вадим. Иначе ты не доедешь ни до какой заграницы.
Услышав в словах собеседника неприкрытую угрозу, Вадим поднялся из-за стола и обернулся к своим телохранителям, внимательно следившим за разговором.
— Проводите гостей, — лаконично приказал он.
Охранники вплотную приблизились к пришедшим.
Поняв, что ему указывают на дверь, Зеленцов неторопливо поднялся и обратился к своему подручному:
— Пошли, Паша, нам здесь не рады и не хотят нас понять. Что ж, придется действовать иначе. — Конец фразы он договорил уже на пороге квартиры, а потом обернулся в сторону Вадима: — Смотри, не встали бы эти деньги у тебя поперек горла.
Ничего не ответив, Стародубцев устало опустился на стул. Когда за незваными гостями захлопнулась дверь, к нему приблизилась Алена. Проведя рукой по коротко стриженным волосам мужчины, она положила его голову к себе на грудь.
— Не переживай, — просто сказала девушка, — все будет хорошо.
Обняв ее за талию, Вадим грустно посмотрел ей в глаза.
— Может, ты и права. Устал я, не мое это дело. Только поздно я это понял.
— Лучше поздно, чем никогда, — философски заметила Алена. — А ты действительно собираешься уехать или сказал это для красного словца?
— Собирался, — вздохнул Стародубцев, — но теперь не знаю, как и поступить. Начинается война — это точно. Дюк не тот человек, который просто так разбрасывается угрозами. В этой ситуации я не могу оставить людей на разрыв.
— Неужели нет такой личности, которая могла бы все это предотвратить или хотя бы взять на себя бригаду?
Сперва Вадим отрицательно качнул головой, а потом, словно о чем-то вспомнив, отстранился от Алены и в раздумье зашагал по кухне.
Наконец он принял решение и, улыбнувшись девушке, произнес:
— Есть один рискованный выход. Но все зависит от здравомыслия одного человека.
— Кого? — с беспокойством спросила Алена.
Не отвечая на вопрос, Стародубцев вплотную приблизился к любимой и, заглянув в ее бездонные голубые глаза, проникновенным голосом сказал:
— Обещай, что послушаешься меня?
— Я не знаю, — неуверенно произнесла Алена.
— Обещай же мне! — настойчиво потребовал Стародубцев.
Девушка замялась, не решаясь ответить утвердительно, однако, заметив требовательный взгляд Вадима, сдалась:
— Ну хорошо.
Стародубцев, казалось, только этого и ждал. Переведя дух, он достал из кармана кожаное портмоне.
— Здесь кредитные карточки на мое имя, а это мой паспорт. Возьми, — Вадим протянул девушке содержимое кошелька. — Немедленно отправляйся в Шереметьево и купи два билета до Будапешта на ближайший рейс. После этого отправляйся в мой офис и возьми в сейфе деньги, код сейфового замка «R 50289». Там двести тридцать тысяч долларов и около десяти тысяч немецких марок. Положишь всю сумму на свой счет в любом крупном банке, затем сними номер в «Шеротеле» и жди меня там. Если я не приеду ко времени регистрации на рейс, то улетай одна.
— Нет, — в глазах Алены заблестели слезы, — я не уеду без тебя…
Вадим строго посмотрел на девушку и сказал:
— Ты мне дала слово. Выполни его, пожалуйста, — голос Стародубцева смягчился, и он обнял подругу. — Не волнуйся, со мной ничего не случится. А если даже что-нибудь и произойдет, то я сам этого хотел. Все, отправляйся немедленно. Да, и ни на шаг не отпускай от себя охрану до тех пор, пока не пересечешь паспортный контроль.
Наблюдая за поспешными сборами Алены, Вадим во второй раз за это утро восхитился ее неженской стойкостью и ощутил прилив нежности к этой с виду хрупкой и беззащитной, но такой сильной девушке.
Отдав необходимые распоряжения круглосуточно дежурившей внизу охране, Стародубцев закрылся в спальне и набрал номер телефона.
Лежа на широкой кровати рядом с сестрами, Фомин никак не мог заснуть — после трагических событий этой ночи девчонки время от времени вздрагивали во сне, а Даша даже несколько раз просыпалась от душивших ее слез, и только дотронувшись до руки Монаха, она вновь забывалась в тревожном забытье.
Только под утро, когда первые лучи восходящего солнца пробились сквозь крону зеленеющих деревьев, авторитету удалось задремать, прижав к себе с двух сторон тихо посапывающих сестер.
