Андрей Воронин - Таможня дает добро
Неподалеку от военного городка две дороги сходились вместе. Было видно, что совсем недавно сюда проехала машина: примятая сочная трава еще не успела подняться.
«Час прошел или два», — решил Дорогин и двинулся лесом, чтобы не рисковать.
Вскоре он уперся в бетонный, когда‑то выбеленный известью забор, преодолеть который не составляло особого труда: местами верхние секции были выломаны. Сергей спешил, понимая, что, когд солнце зайдет, ориентироваться станет сложно.
Разрушенные казармы, проезды, склады. Чувствовалось, что люди покидали военный городок в спешке, не думая, что кто‑то может прийти им на смену, унося с собой все, что попадалось под руку, все, что можно отвинтить и погрузить в машины.
«В этой стороне никто не бывает, — ориентировался Дорогин, — а вон там трава вытоптана.»
Колея вела на окраину военного городка, и вскоре взгляду Дорогина открылись огромные искусственные пещеры ангаров, засыпанных сверху землей. Вход в два из них прикрывала маскировочная сетка.
«Однако жизнь тут идет по законам войны», — усмехнулся Дорогин, прижимаясь к стволу старой сосны и осматриваясь.
Вскоре ему удалось разглядеть слабый дымок, поднимавшийся. с верхушки малоприметного бугорка неподалеку от ангара.
«Да уж, любопытное местечко!»
Короткими перебежками от дерева к дереву Дорогин приблизился к ангару. Маскировочная сеть качалась под порывами ветра, изнутри пещеры на Дорогина веяло могильным холодом. Следы в нее вели всякие — и легковых автомобилей, и двойные, от тяжелых трейлеров. Вскоре Дорогин уже полз по холмику. Теперь он отчетливо видел железную трубу дымохода, обвязанную для маскировки проволокой поверх сухих ветвей и обрывков маскировочной сетки.
«Да, наверху летом хоть и жарко, но под землей‑то всегда холодно! Что же тут было? Может, запасной командный пункт, бункер? Мало ли чего могли соорудить вояки в городке?»
Из дымохода вырвались несколько жарких искр и тут же погасли, рассыпавшись пеплом.
«Дрова подбрасывают и кочергой в печи орудуют. Значит, кто‑то есть!»
На исследование холмика ушло минут десять. Наконец Дорогин обнаружил невысокую бетонную стенку с узкой прорезью. Такая вполне могла подойти для пулемета или для того, чтобы через перископ наблюдать за подходами к укрытию.
Сергей сполз пониже и, прижимаясь к земле, стал всматриваться в узкую щель. Сперва он ничего не видел, на улице было светлее, чем внутри. Но солнце уже зашло за горизонт, и вскоре сгустились сумерки. Вот тогда стали видны не только жерло небольшой стальной печки, но и лица людей, сидевших возле нее, — трех человек в камуфляжных комплектах с автоматами.
Двоих Дорогин уже знал, не по именам, конечно, а в лицо — Михальчука и Овсейчика. Третий же держался от них немного особняком, а когда придвинулся поближе к печке, чтобы пошевелить до половины прогоревшие дрова, Дорогин разглядел на его военной шапке кокарду с латвийским гербом.
«Ну конечно же, тут интернационал, — подумал он. — Черные дела на границе делаются только с согласия обеих сторон.»
Теперь, когда на улице стемнело, он рискнул подползти почти вплотную к проему. Отсюда можно было слышать и голоса. И тут выяснилось следующее: вместе с таможенниками в укрытии находился кто‑то четвертый, кого Дорогин видеть не мог, но зато слышал его голос.
— Мудаки, — тихо, но зло говорил этот четвертый, — вы хоть знаете, кто этот мужик, с которым связались?
— Самый обыкновенный, — отвечал Михальчук, — приехал то ли порыбачить, то ли поохотиться.
— Тогда зачем вы его трогали?
— Лез, куда не просят.
— Мне кажется, это вы полезли туда, куда не надо, потому как он не простой рыбак. Простой бы вас так не отмудохал.
Овсейчик потер щеку, которая все еще болела после удара Дорогина.
— На хрена вы его машину ко мне пригнали?
— С ним мы разберемся, — отвечал Овсейчик, косясь на Раймонда. Тот делал вид, что разговор его не касается, сжав зубы, ворошил в печке угли.
— Да брось ты кочергу! — закричал Саванюк, теряя терпение. — Заварили кашу, теперь сами ее расхлебывайте! И время какое выбрали! Тут должны царить тишь да благодать.
— Я ее не заваривал, — спокойно ответил латыш. — Я вообще могу на ту сторону переплыть и больше здесь не показываться.
— Да уж, — зло рассмеялся Саванюк, — у тебя у самого руки замараны. Если что, найду кому шепнуть из твоего начальства.
— Вы меня не пугайте. Если что, доказать, будто я на вашей стороне был, очень сложно будет.
И тут Саванюк сделался добрым, хоть к ране прикладывай.
— Ребята, не будем ссориться. В конце концов все мы одним миром мазаны и знаем, кто чего из нас стоит. Дело предстоит большое, и я не хочу, чтобы оно сорвалось. Еще один раз четко сработаем, а потом посидим месячишко тихо, пока все не уляжется.
— Сдвинуть бы — на позже, — попросил Овсейчик, — уж больно неспокойно.
— Позже нельзя, — резко оборвал его Саванюк. И тут послышался звук мотора. Для Дорогина осталось загадкой, как сумел Саванюк расслышать этот звук, сидя в бункере, но они вдвоем среагировали на него почти одновременно.
— Пойду встречу,
Дорогин увидел, как мелькнула спина Саванюка, когда тот пригнувшись выходил сквозь низкую железную дверь. По всему было ясно, что этот ход ведет в ангар, и, боясь опоздать, Дорогин рискнул — пригнувшись, побежал по бугру. Он очутился на неровном, раскрошенном бетонном козырьке свода искусственной пещеры. Тут уже успели вырасти небольшие березки, ржавые прутья арматуры хищно загибались вверх.
«Жаль, конечно, что у меня нет с собой гранаты! Швырнул бы в щель и убил ублюдков. Это они сожгли Гришу, больше некому. А стрелять из обреза, когда тебе недоступен весь сектор обстрела, — безумие. Одного, максимум, двух положишь, а их же четверо с автоматами. Да еще кто‑то едет.»
Чтобы его не было видно на фоне неба, Дорогин голову высоко не поднимал, лежал на самом краю бетонного козырька, держась за острые ржавые прутья. По асфальтированному подъезду медленно двигался дорогой джип, какой‑то из редких, Дорогин даже сразу не смог определить марку. Широкие протекторы, высокая посадка. Водитель скорее всего не знал, куда дальше ехать.
И тогда из железобетонного ангара вышел полковник Саванюк, включил фонарик. Он поводил им, держа руку на отлете. Джип тут же свернул к нему и остановился, тронув капотом маскировочную сетку. Та качнулась, и в свете фонарика блеснула трехлучевая мерседесовская звезда. Саванюк подошел к машине, пытаясь разглядеть сквозь тонированное стекло, кто же сидит внутри. Из‑за руля выбрался охранник Коля Овчаренко.
«Морда бандитская», — подумал Дорогин, вглядываясь в мощного парня. Когда тот повернулся спиной, стали видны складки кожи на затылке.
Овчаренко держался настороже. Одной рукой вроде бы поправлял майку на плече, но на самом деле он готов был выхватить пистолет.
Геннадий Павлович Барановский выходил с достоинством. Ему нравился мерседесовский джип тем, что не надо нагибаться вперед. Несмотря на теплую погоду, он был одет в неизменный белый плащ, который замечательно оттенял золотую оправу дорогих очков и золотой же браслет с часами на запястье. Иван Иванович Токарев выбрался вслед за компаньоном.
— Тут у вас все в порядке? — прежде, чем пожать руку, осведомился Барановский.
Второй охранник оставался в машине, пока еще невидимый для Саванюка.
— У нас здесь всегда тихо, — широко улыбнувшись, отвечал Саванюк и понял: ему первому придется подходить к гостям, те не сделают и шага.
Обмен рукопожатиями был дежурным, не очень искренним: Сразу бросалось в глаза, что эти люди друг другу не доверяют, но вынуждены действовать заодно. И лишь только в отлаженной системе преступлений случится сбой, перегрызутся как пауки в банке.
— Коля, — бросил Барановский охраннику, — вы с Алексеем прогуляйтесь к речке. Нам тут о делах поговорить надо.
Как послушный пес, Алексей выскочил из машины и, даже не посмотрев на Саванюка, тут же зашагал к серебрившейся в сумерках реке. Вслед за ним исчез и второй охранник.
— Они не знают? — шепотом поинтересовался Саванюк.
— Зачем это им? — усмехнулся Барановский. —Знают, что с нами груз, но что там такое — не их ума дело.
Саванкж нервно засмеялся.
— И мои идиоты мало о чем догадываются.
— Где они?
— В бункере. Я им сказал — оттуда ни ногой. Барановский взял Саванюка под руку и подвел к багажному отсеку джипа.
— Можешь полюбопытствовать.
Даже в сумерках стало видно, как у Саванюка загорелись глаза, когда он поднимал заднюю дверцу джипа. Что именно стоит в багажном отсеке, Дорогин не мог видеть сверху: мешало стекло, мешали спины троих мужчин.
Послышался глуховатый металлический звон, похожий на звон полных бутылок.
— С виду и не скажешь.
