Роберт Крейс - Правило двух минут
— Ты ужасно выглядишь, Макс. Постой. Иди сюда…
Холмен позволил затащить себя в женскую уборную. Поллард подвела его к умывальнику, оторвала кусок бумажного полотенца и намочила его в раковине. Холмену хотелось убежать, но он не мог заставить себя двигаться — уборная казалась ему мышеловкой, которая вот-вот захлопнется.
— Они привезли меня в дом. Там был Вукович и… Рэндом тоже. Они не арестовывали меня. Они просто меня схватили.
— Тсс. Тебя всего трясет. Постарайся успокоиться.
— Надо выбираться отсюда, Кэтрин.
Она смыла кровь с его рук и лица, но он не мог говорить, не уняв дрожь в голосе. Вдруг он вспомнил о пропаже телефона и о чувстве чудовищной беспомощности оттого, что не может с ней связаться.
— Мне нужно что-нибудь… ручка! У тебя есть ручка? Я пытался позвонить тебе, но не мог вспомнить номер. Черт возьми, я не мог вспомнить…
Дрожь усилилась, и Холмену показалось, что он вот-вот развалится на части. Он терял над собой контроль и не мог остановиться.
Поллард отшвырнула окровавленные полотенца, схватила его за руки.
— Макс.
Казалось, ее глаза притягивают его. Она пристально смотрела на него, ее пальцы все сильнее впивались ему в руки, но глаза глядели спокойно, а голос звучал успокаивающе.
— Макс, теперь ты со мной…
— Я испугался. Мария Хуарес у них…
Он не мог отвести от нее взгляд.
— Теперь ты в безопасности. Теперь ты со мной, и тебе нечего больше бояться.
— Господи, как я испугался.
Холмен по-прежнему глядел на нее, но уголки ее губ мягко изогнулись, и это остановило его, как якорь останавливает дрейфующее судно.
Дрожь стихала.
— Ты в порядке?
— Да. Да, теперь лучше.
— Хорошо. Я рада, что все обошлось.
Поллард вытащила из куртки ручку и взяла его за руку. Она написала номер своего сотового на его предплечье и ласково взглянула на Холмена.
— Теперь у тебя есть мой номер. Видишь, Макс? Теперь ты его не потеряешь.
Холмен почувствовал, что что-то изменилось. Поллард подошла к нему, обняла и положила голову ему на грудь. Холмен застыл, как манекен. Его охватила нерешительность, и меньше всего он хотел оскорбить Поллард.
— Всего минутку, — шепнула она.
Холмен осторожно дотронулся до ее спины. Она не отдернулась, не убежала. Он обнял ее и приник щекой к ее волосам. Мало-помалу он все крепче прижимал ее к себе, вдыхал ее запах и чувствовал, как слабость покидает его. Чуть погодя она шевельнулась, и они одновременно отпрянули друг от друга. Поллард улыбнулась.
— Теперь можно идти. В машине объяснишь мне, что случилось.
Поллард припарковалась в подземном гараже. Холмен описал, что произошло на кладбище, как ему удалось сбежать и что он видел. Слушая его, Поллард хмурилась, но не делала замечаний и не задавала вопросов. Она промолчала, даже когда он сказал, что угнал машину. Наконец он закончил свой рассказ, и вид у Поллард был неуверенный.
— Итак, Вукович и еще трое — Фуэнтес, Том и некто безымянный — арестовали тебя на кладбище?
— Они не арестовывали меня. Взяли — да, но отвезли не в участок, а в дом. Никакой это, к черту, не арест.
— Чего они хотели?
— Не знаю. Слава богу, удалось сбежать.
— Они что-нибудь говорили?
— Ничего…
Потом Холмен вспомнил.
— На кладбище Вукович сказал, что я у них как заноза в заднице, что они хотели со мной по-хорошему, но я все равно остался занозой. Он сказал, что арестует меня, а вместо этого отвез в тот проклятый дом. Я видел его собственными глазами — попасть туда означало пропа́сть.
Поллард нахмурилась еще сильнее, словно пыталась в спешном порядке обработать информацию.
— Так, значит, Рэндом был в доме?
— Да. С Марией Хуарес. Чи сказал, что копы взяли ее, и оказался прав. А теперь и Чи у них. Его арестовали сегодня утром.
Поллард ничего не ответила, но выглядела встревоженной. Наконец она покачала головой.
— Не пойму, что тут творится. Сначала они схватили Марию Хуарес, теперь тебя. Зачем им держать тебя в заключении? На какую выгоду они рассчитывали?
Холмен подумал, что это очевидно.
— Они хотят отделаться от всех, кто мешает Рэндому шить дело против Уоррена Хуареса. Подумай. Рэндом возложил ответственность за убийства на Хуареса и закрыл дело, но Мария сказала, что Уоррен не убивал… и они схватили ее. Затем я не купился на байки, которые они распускали, — и то же самое. Они пытались заставить меня пойти на попятный, а когда это не сработало, решили убрать. Теперь у них Чи.
— Рэндом арестовал его?
— Тактическая группа сегодня утром провела рейд в его магазине, они искали оружие и взрывчатку. Но это же чушь собачья. Я знаю Чи всю жизнь и заявляю, что это чушь. Эти мерзавцы просто хотели с ним расквитаться.
Лицо Поллард по-прежнему выражало сомнение.
— Но зачем втягивать Чи?
— Может, они думают, что я проболтался ему насчет денег. Может, в отместку за то, что он помогал мне. Не знаю.
— Ты сможешь снова найти тот дом, куда тебя привезли?
— Не сомневайся. Готов хоть сейчас тебя туда отвезти.
— Нет, сейчас мы туда не поедем…
— Но как иначе? Я знаю, где они держат Марию. Я бы на их месте поскорее убрался оттуда и забрал женщину с собой.
— Макс, послушай меня… ты прав. Они сразу уехали, и если они силой держали там Марию Хуарес, то взяли ее с собой. Сейчас мы найдем там пустой дом. А если обратимся в полицию, то что мы скажем? Что ты был похищен четырьмя офицерами, у которых могло быть, а могло и не быть преступного умысла?
Холмен понимал, что она права. Он только вышел из тюрьмы. У него нет ни доказательств, ни оснований считать, что кто-либо ему поверит.
— Что же делать?
— Найти пятого. Если мы сможем доказать, что Рэндом был тем пресловутым пятым, то сможем связать его с Фаулером и возбудить собственное дело…
Поллард открыла папку и достала газетную статью об убийстве Ричарда с фотографией двух копов, делающих заявление в «Паркер-центре». Одним из них был Рэндом.
— Я хочу показать эту фотографию миссис Марченко. Если она укажет на Рэндома как на пятого, я соберу все сведения и передам их своим друзьям в ФБР. Я могу возбудить дело, Макс.
Холмен поглядел на нечеткое газетное изображение Рэндома и кивнул Поллард. Он снова понял, что она права. Она разбирается в этой кухне — она же профессионал.
Холмен протянул руку и коснулся ее скулы. Поллард не шелохнулась.
— Забавно устроен мир.
— Да.
Холмен повернулся открыть дверь.
— Еще свидимся.
Поллард схватила его за руку, не давая уйти.
— Эй! Ты поедешь со мной! Не можешь же ты разъезжать на угнанной машине. Хочешь, чтобы тебя забрали?
И снова Поллард была права, но Холмен знал, что по-своему он тоже прав. Рэндом и Вукович уже приходили за ним. Значит, придут снова. Насколько он мог судить, каждый коп в городе искал его, и с ним расквитаются так же, как расквитались с Чи.
Холмен мягко отвел ее руку.
— Я должен бежать, Кэтрин. И я не хочу бежать в твоей машине. Не хочу, чтобы тебя схватили вместе со мной.
Холмен пожал ей руку.
— Увидимся у нее.
Он не дал Поллард возможности ответить. Выскользнув из ее машины, он поспешно удалился.
44
Холмен покинул парковку так, будто ускользал из только что ограбленного банка. Он все еще волновался, что кто-нибудь мог следить за Поллард от кладбища, поэтому внимательно оглядел все машины и пешеходов на улице, но не заметил ничего подозрительного. Сидя в угнанном автомобиле, он дождался, пока Поллард вольется в поток движения, и поехал вслед за ней к миссис Марченко.
После разговора с Поллард Холмену полегчало. Он чувствовал, что они близки к разгадке смерти Ричи, и подозревал, что Рэндом охотится за ним именно поэтому. Рэндом был крупной фигурой в деле Марченко, а теперь контролировал еще и расследование убийства четырех офицеров. Очень удобно. Рэндом мог знать об исчезнувших шестнадцати миллионах и, возможно, сколотил команду для их поиска, куда входили Фаулер, Ричи и остальные. Холмен с горечью вспоминал, как Рэндом описывал их — дурные работники, пьянчуги, готовые наизнанку вывернуться ради припрятанного золотишка. Рэндом хотел повесить убийство на Уоррена Хуареса. Мария Хуарес доказала, что стрелял не ее муж, после чего исчезла улика, а вслед за ней и сама женщина. Ричи владел отчетами, которые писал Рэндом, и Рэндом сделал так, чтобы отчеты пропали. Холмен задавал слишком много вопросов, поэтому сначала его изолировали от других семей, затем попытались напугать и наконец тоже решили убрать. Это было единственное объяснение, которое, как представлялось Холмену, позволяло свести концы с концами. Он все еще не мог понять, при чем тут Чи, но не сомневался, что теперь они владеют полной картиной ситуации. Петля затягивалась, поэтому Рэндом пытался обрезать лишние концы и избавиться от палача. Когда Холмен понял, что он палач, то улыбнулся. Конечно, во всем виноват Рэндом, и ему хотелось стать палачом Рэндома.
