Сергей Коротков - Истребитель
Пелявко ликовал. Он молился, благодарил бога, этого парня, клином вошедшего в его, Пелявко, жизнь. Радовался и торжествовал. Правда, молча, внутренне, но Топорков и это замечал по глазам «геотронца», по проскальзывающим там и сям бликам лица, по дрожащим рукам и не находящим себе место ногам.
Никита дал ему жизнь! Точнее, оставил. Никита дал ему власть! Пока неофициальную, но отдал город ему, Пелявко. И ещё, кажется, Никита встал за его спиной! Тенью, призраком, ангелом-хранителем, стал «крышей» Пелявко.
Семён Вольфович заметно облегчённо вздохнул.
– Что, Вольфович, не слабо выполнить все мои требования? Что вздыхаешь? Заварил я тебе кашу?! Устроил фейерверк?! Так что подумай, Семён Вольфович, хорошенько! Обмозгуй и не проштрафься! И помни ещё одно: крышую тебя я, меня крышуют силовики в столице. Если что, меня отмажут всегда, потому как в Москве, в спецслужбах, имеют большие виды на меня, да и на власть в нашей нефтегазовой столице нехилые! Не забывай этого! Понимаю, выглядит смешновато и чё-то просто как-то, но ты сам убедился за эти месяцы, что я значу ЗДЕСЬ и кто стоит за мной!
Пелявко и впрямь глубоко задумался: выгодно ли ему ЭТО предложение или нет. Стоит или не стоит! Идиот! Конечно же, согласен! Если нет – получи пулю. На твоё место встанет этот «нефтяник» или айзер. Тьфу, упаси!..
– Я согласен! – отрапортовал Пелявко, невольно вытянувшись в кресле «смирно». – Я всё сделаю, как ты просил! За условия берусь немедленно. За просьбы гарантирую! Только, если можно, не задавай мне больше таких тренировок! Я насчёт компьютеров и моих людей. Ты сильный, Никита! Ты страшный парень! Честно говоря, я до сих пор удивляюсь твоим способностям и твоей работе! Я знаю, что многие, очень многие и очень влиятельные люди хотят поговорить с тобой, заключить с тобой контракт, просто дружить с тобой! Да-да! Я говорю серьёзно. Я могу назвать тебе их имена. Ты, конечно, найдёшь их! Но, прошу тебя, присмотрись к ним внимательней, некоторым нельзя доверять! А с другими стоит завести дружбу!
– Я сам разберусь, с кем, как и что мне делать, понял?!
– Согласен! Крутой парень, ничего против не скажешь!
– А ты попробуй! – сказал, как отрезал, Никита.
– Извини, Никит, если что загнул…
– … А ты не загибай, Сёма!
Пелявко сглотнул ком в горле. Что-то он разболтался! Парень ведь неординарный, это забывать нельзя ни на миг!
– Никита, коньячку выпьешь пятьдесят? – предложил вдруг для снятия стресса и развязки Пелявко, заёрзав в кресле.
– Давай!
Семён Вольфович метнулся к бару, салфеткой протёр без того чистые рюмки, аккуратно, но профессионально плеснул в них дозы. Выпили молча, хотя Пелявко так хотелось что-нибудь сказать хорошее в адрес парня.
Только Топорков поставил рюмку на журнальный столик, как резко поднялся и полез в карман. Семён Вольфович мгновенно напрягся, почувствовав слабость в подбородке и мужских гениталиях. Он даже не успел подумать, что это, возможно, КОНЕЦ…
– Ну, всё, хватит болтать, у меня дела ещё! Если Чесновский вдруг резко забеспокоится или рванёт куда, я виноватым считать буду тебя, Семён Вольфович! Понятно излагаю?
– Да… да-да!
– Забери пушку, – Никита бросил президенту ЗАО его «беретту», – и почитай ещё раз её характеристику. Есть стволы получше этого! Если что, я с тобой свяжусь.
И уже перед дверью бросил Пелявко:
– И поотрабатывай уход и блокировку от этого удара! Как-нибудь проверю. Покедова!
Никита хлопнул дверью. Семён Вольфович устало плюхнулся в кресло для гостей и вновь ощутил жажду. Налил коньяк, проглотил изрядную порцию, затем заполнил фужер минералкой и, прежде чем опрокинуть его в рот, уставился в никуда пустым взглядом. Губы, смоченные коньячной слюной, шевельнулись:
– Мля-я, красава парень, красава-а-а!
В воскресенье Никита разговаривал со своей ненаглядной.
Связь произошла на дежурном телефоне второго этажа главка «ГАЗПРОМ».
Сюда парень пришёл в обед, когда начальник смены охраны слинял домой пожрать, а напарников оставил в «карауле».
Среди них у Топоркова был один знакомый, с которым когда-то кутили вместе.
Конечно, парень пропустил Никиту, но ненадолго.
Таня, как договаривались, позвонила ровно в 12.30 из телефона-автомата.
– Здравствуй, моя хорошая! Здравствуй, лапочка, прелесть, звёздочка моя!.. – засыпал ласковыми словами и комплиментами жену Никита, густо разрумянившись и потирая виски.
– Никит, Никита, милый, хороший… Я очень соскучилась, мне плохо без тебя, я умру, почему ты не со мной!? – пустив слезу, запричитала Татьяна.
– Я с тобой, ласточка, с тобой! Я всегда буду с тобой! Я люблю тебя, золотце! Я всё равно вернусь, ты жди, милая, жди без конца, жди сколько надо! Ты дождись меня! Я очень тебя люблю! Ты слышишь меня?
– Да-да, да… да!
Никита чувствовал, что ей очень плохо. Он знал это. Он ощущал каким-то суперчувством, как тоскует она и грустит. Он тоже очень скучал, очень любил и очень хотел её.
И сейчас парень изнемогал от желания. Но нужно пересилить себя. Взять в руки. Контролировать.
– Ты их видишь, девочка моя?
– Вроде бы, стоит какая-то машина, «жигули», – тихо шепнула Таня.
– Молодец ты у меня! Умничка! Ох, Танька, что я сделаю с тобой, когда приеду!? Ты не представляешь! Только спокойно! Не нервничай, жди, держи себя! Милая моя!
– Я буду… буду ждать, сколько надо! Всегда. Всю жизнь, любимый!
Если бы она знала, какая судьба выпадет на её долю в ближайшее десятилетие, кем станет её муж, где он очутится и что ему предначертано!
Стоило закругляться. Времени больше не оставалось. Иначе можно влипнуть!
– Ласточка, извини! Нужно прощаться. Знай, дорогая, что не навсегда! Мы обязательно увидимся и будем вместе! Передавай привет моим, твоим, Вадиму, Олегу, всем! Всё будет хорошо! Следующая связь по плану… только не говори, какая она по счёту вслух! Если что, говори моим друзьям, не бойся! Всё. Я сильно-сильно тебя люблю, Танюш! Пока.
Он знал, что следующий звонок будет последним. Поэтому на случай прослушивания не дал проговориться жене.
И быстро-быстро засобирался.
Из здания ушёл окольным путём, через окно второго этажа, по автостоянке и сквозь НИИ бактериологических исследований. Далее на машине частника.
В понедельник, с работы, не дожидаясь звонка от Филина, сам связался с ним по телефону.
– Сергей, мне нужна хлопушка! Самая хорошая. Лучшая. С таймером и приёмником сигнала на пальчик. Завтра, срочно. А то Мися улетит, и я не успею! Постарайся уж! Привет Иринке!
Он положил трубку и откинулся на спинку стула.
– До Нового года ещё далеко?! – спросила Лариса, оторвавшись от напечатанного договора.
– Готовь сани летом! – сообщил ей будто бы не новость Топорков и, скрипнув стулом, встал и пошёл пить чай с пряниками столетней давности.
Может этим, а может, чем-то другим, но он нравился секретарше. Она мило улыбнулась ему вслед.
Коломейцев Саша, «волкодав» первой величины в Шуменском РУОПе, не находил места.
Нет, жена с сыном опять были рядом, опасность ему вроде не грозила. Подпол, чурки, «дубковцы» и «тихомировцы» теперь помешать не могли. Наехать тоже.
В пятницу устранил парень предпоследнего члена «ДЕСЯТКИ». Бабу. Маковецкую. Коломейцев думал, что Топорков сначала уберёт Мисина, но всё равно не смог бы ничего сделать.
Его отозвали на другое дело, на особую операцию. В Южном, совместно со спецами ФСОТа и ФСБ, брали банду чеченов. Были сведения, что там затевают теракт. Всё обошлось. Оказалось, что это лажа! Но за «чехами» и двумя особо опасными русскими значились тяжкие преступления. Взяли отлично!
А в пятницу Истребитель ликвидировал банкиршу!
Теперь оставался Мисин. Его-то он, Коломейцев, не упустит. Может, повезёт и на Топоркова!? Может, не упустит Мисина и сам Топорков!
Э-эх, Топорков, Топорков! Никита Сергеевич. Молодец, стервец! Что и говорить! Тебя ведь надо брать, мой хороший! Или не надо?!
Трудно решиться. Руки чешутся, но мозг борется. Это «дело» его, Коломейцева! Но ЭТО и на его совести. Что делать? В самую пору спросить это у великого Чернышевского.
Он ждал чего-то. Звонка, сигнала, записки, знака, сообщения. От Топоркова, от дежурного, от кого угодно.
Он дождался.
– Алло. Это Саша Коломей…
– …Да, это я! Никита? – перебил парня «волкодав», уткнувшись в стену затылком и плотно прижимая трубку к уху и рту.
– Узнал? Говори.
– Что? Это ты говори!
– Опять в кошки-мышки играешь?!
– А ты в жмурки! Давай встретимся.
– Ой, как я устал от твоих шуток, Саша! Ты смеёшься?
– Почему это? Не веришь?
– Ага, особенно в моей ситуации! Простой, как сама простота!
– Не болтай, а то могут прослушивать, говори, что хотел! – зло сказал Коломейцев и глубоко вздохнул. Аналитическое содержимое головы взбурлило.
– Не ори! У меня точно такое же состояние, как у тебя. Про Регину слышал?
