Александр Серый - Бенефис для убийцы
Когда Монина и Сомов поравнялись с колокольней, к ним со стороны сельсовета подкатил «уазик». Вышедший из машины сотрудник, широко улыбаясь и отирая потный лоб, спросил, не видели ли «товарищи» высокого мужчину с лысой головой – здешнего ветеринара. Якобы тот пошел в сторону речки. Благодушно настроенный Сомов с сожалением ответил отрицательно. Сотрудник уже был возле него и тянул сигарету, как бы прося прикурить. Сомов на минуту отпустил подругу, доставая спички из кармана брюк. В этот момент опер резко ударил его ребром ладони по горлу, оседлал упавшего, заломив тому руки за спину, и приставил к его затылку пистолет. Возле растерявшейся Мониной уже стояли выскочившие из-за ограды кладбища Белозеров с напарником, а от колокольни спешил сам Ерофеев. Белозеров защелкнул на мужчине наручники и помог посадить того в «уазик». Монина дала спокойно отвести себя к «Волге», хотя в ее сумке при досмотре обнаружили маленький серебристый «браунинг».
Затем подполковник отправил преступников на «уазике» и «Жигулях» в город, а сам остался дожидаться криминалистическую лабораторию. Из сельсовета он позвонил заместителю и попросил сообщить о завершении операции в Курск.
Там, где Сомов воткнул прутик, в присутствии понятых сделали раскоп. На глубине метра нашли небольшой чемодан – фибровый с металлическими уголками. В нем оказались деньги в банковских упаковках купюрами по 50 и 100 рублей, всего – чуть более двухсот пятидесяти тысяч. Интересно, что у задержанных при себе были паспорта на Гвоздкову и Бубенцова. Поэтому пока что их называли этими украденными именами.
Завершив рассказ, Ерофеев улыбнулся Широкову и сказал:
– Беседовать с ними мы решили после вашего со Свешниковым приезда, чтоб быть, так сказать, во всеоружии.
– Что же за карта у них была? Одна или две? – не вытерпел Игорь.
Подполковник молча открыл ящик стола и выложил потертый листок из обычной ученической тетрадки, сложенный вчетверо. Аккуратно развернув бумагу, он расправил ее на столе и пододвинул Свешникову, приглашая посмотреть. Станислав тоже подошел к столу и вместе с другом склонился над картой. То, что он увидел, не было картой в полном смысле слова. Скорее – описание, как отыскать деньги. Неровным почерком, шариковой ручкой, через клеточку автор вывел:
«У северо-западного столба забора кладбища, встать лицом к реке. Вниз – 22 шага. Потом – влево 36 шагов на 90 градусов. Там корень. Потом – вниз 12 шагов. Два метра перед кустом. Идти все время по прямым углам».
– Где же вторая часть или копия этого «произведения»? – спросил Широков.
– Не знаю. При задержанных ее не было – это точно. Ничего похожего на упоминавшийся Петренко планшет из тайника тоже нет.
Ерофеев задумчиво потер подбородок и добавил:
– Странно, что и вещей, по сути дела, у обоих с собой не было. Думаю, они оставили вещи и планшет в области. Вероятнее всего, в камере хранения на вокзале. Надо будет попросить тамошних ребят, пусть срочно проверят. Да и паспорта вторые, видимо, там.
Подполковник, не откладывая дела в долгий ящик, тут же позвонил в областное управление. Когда он закончил разговор с начальством, Игорь заявил:
– Вот и блестящий предмет, бывший в руке Рубцова тогда, у сарая, нашелся! Это же пистолетик, оказавшийся в сумке Мониной при задержании.
– Прав, – согласился Ерофеев. – Я тоже так думаю. Но важнее, что на руке Сомова был золотой перстень-печатка с изображением змеи!
Свешников обрадованно хлопнул в ладоши и воскликнул:
– Вот это да! Ну, теперь улик достаточно, чтоб взять обоих «за жабры»!
Однако шеф, похоже, не слишком разделял оптимизм Игоря. Он покачал головой.
– «Не кажи гоп!» Уверен, что разговоры предстоят непростые. И не случайно приехали оба под известными нам именами. Ну ладно, пошли обедать, а уж потом начнем, благословясь!
29 июля. Пятница. Около 14 часов.
Станислав, Игорь и Наташа наскоро поели в ближайшем кафе и вернулись в управление. По молчаливому уговору «производственных» тем старались не касаться, поэтому разговор преимущественно «вертелся» вокруг похождений друзей в Курске. Причем Свешников не преминул пожаловаться на Широкова, «с которым, как всегда, ходил голодным и утром, и днем, и вечером».
– Представляете, Наталья Николаевна, я однажды рискнул – проявил заботу, оторвав от родного желудка в пользу этого «жлоба» две котлеты, помидор и яблоко! Так он умял – не поморщился – и спасибо не изволил сказать. Вместо этого обругал меня же обжорой и лишил ужина, всучив перед сном стакан чайных обмывков! Ба-альшой паразит!
Все трое рассмеялись, а Свешников вдохновенно продолжал:
– Одно вспомнить приятно – обед у начальника бесединской милиции. Вот уж покушали! Почти как дома! А борщ…
Он сладострастно закатил глаза и плотоядно сглотнул.
– Ага! – подтвердил Широков. – Мне было стыдно, когда этот обжора похвалил борщ и напросился на вторую тарелку.
– Не напрашивался я! Просто хозяйка, как любая нормальная женщина, с удовольствием смотрела на хорошо кушающего мужчину. Почему не сделать человеку приятное?
Широков только укоризненно покачал головой и посмотрел на улыбающуюся Наташу.
– И эта туда же! – воскликнул он. – Нет, ребята, я вам не компания!
– Ханжа ты, Станислав!– нравоучительно заявил Игорь. – В жизни не так много радостей, чтобы добровольно лишать себя одной из них. И не уверяй, что общепитовский обед – мечта всей твоей жизни! Холостяк ты неухоженный!
Довольный собой, он хохотнул и многозначительно взглянул на друга. Однако ни Станислав, ни Наташа шутки не поддержали, а, наоборот, перестали улыбаться. Свешников сообразил, что сморозил не то, и деловито предложил, посмотрев на часы:
– Времени-то уж без пяти два! Пошли-ка к шефу…
После непродолжительных дебатов решили беседовать одновременно в соседних комнатах: Ерофеев и Червоненко – с Мониной, а Широков с Игорем брали на себя Сомова. Это позволяло оперативно обмениваться информацией и стыковать показания. Напоследок подполковник обратил внимание на некоторые новые сведения, способные помочь в диалоге.
Широков выбрал ту же комнату в ИВС, где раньше допрашивал Петренко. Когда конвойный ввел Сомова, Станислав с интересом оглядел человека, о котором столько раз слышал последние дни, а видел… Видел мельком только однажды. Да, ошибки не было – с этим мужчиной они столкнулись на улице 22 июля. Вероятно, Сомов тоже что-то припомнил. В его глазах отразилось удивление, и он прищурился, как бывает, когда человек напрягает память.
– Вы не ошиблись, – усмехнулся Станислав, – это я налетел на вас как-то утром неделю назад. Бубенцов Юрий Сергеевич, если не ошибаюсь?
– Да, – не моргнув глазом, подтвердил Сомов.
– Так получится у нас разговор?
В ответ последовала та же ухмылка и пожатие плечами.
– Спрашивайте…
– Хорошо. Зачем вы приехали в Беседино?
– Отдохнуть. Воздухом подышать.
– Да? И поохотиться? – Широков сделал выразительный жест, согнув указательный палец.
– «Пушку» имеете в виду? Это так – баловства ради. Времена нынче неспокойные. За незаконное хранение и ношение оружия готов ответить! – бодро заверил «Бубенцов».
– Смотрите, какой герой! – вставил реплику Свешников. – Что за бумажка была у вас в кармане?
– Какая бумажка?
– Та, где описано место хранения клада или еще чего-то подобного. Как в книжках про пиратов.«Остров сокровищ» читали?
– Читал, конечно. А бумажку подобрал у дома, где мы с Ритой остановиться хотели. Меня самого содержание заинтриговало: вдруг, и правда – клад!
– Вы всегда мусор подбираете? – съязвил Игорь.
– Не всегда -только по четвергам! – нахально парировал «Бубенцов».
«Издевается, – решил Станислав. А, может, нас прощупывает. Ну, что ж, раскроемся немного…» Вслух же сказал:
– Деньги-то мы нашли, Юрий Сергеевич! Именно там, куда вы прутик воткнули – в точном соответствии с написанным на бумажке.
«Бубенцов» достойно встретил удар, только зрачки глаз едва заметно сузились.
– Да ну? – почти искренне удивился он.
– Не верите? Тогда сами посмотрите.
Широков выложил на стол десяток фотографий, сделанных при раскопке и вскрытии чемодана с деньгами, внимательно наблюдая за Сомовым. Тот сперва только скосил глаза, но любопытство победило. Он протянул руку и взял пару карточек. Потом молча вернул их на место.
«Начинает нервничать, – с удовлетворением подумал Широков, заметив подрагивание пальцев на руке задержанного».
– Сказки рассказывать глупо. Тем более что ваши манипуляции на склоне холма засняты на фотопленку.
Станислав передал «Бубенцову» еще несколько снимков.
– Только не повторяйте про случайную бумажку и снизошедшее на вас озарение, – попросил Свешников. – Мужчину, сопровождавшего вас до деревни, мы допросили…
