Дж. Коннолли - Слоеный торт
– А чем все это время занимался Джимми?
– Лизал задницу Дьюи. Но до старика ему было далеко. Прайс пытался ему подражать, вплоть до того, что купил после его смерти дом Дьюи. Ты был в нем хоть раз?
– Я всего лишь сбываю для него товар. Мы не общаемся.
– Ты неплохой знаток. Район Хай-Триз в Тоттеридже. Прекрасный был дом, пока Джимми не приложил к нему руку и не начал украшать его, как будто это публичный дом или притон дешевых бандитов. Я посещал его. Джимми запорол всю красоту.
– Не хочу торопить вас, но почему вы сказали, что у меня проблемы?
– Всему свое время. Надеюсь, ты – здравомыслящий молодой человек и до всего дойдешь сам. Так вот я построю на этом месте административное здание, когда весь этот цирк уберется отсюда. Главные инвесторы – русские.
– Мафия?
– Черт возьми, сынок. Где твои манеры? Ты, как и большинство людей, делаешь поспешные выводы. Почему все считают, что если это русские, то они обязательно являются членами организованной преступной группировки? Многие из них служили в КГБ. Замечательные люди. Хотя многие, опять же, скажут, что КГБ и мафия – это одно и то же. Что касается меня, то их деньги ничем не хуже всех остальных.
Конечно, не хуже. Особенно после того, как их несколько раз прокрутил сам Эдвард Райдер, Я приму это как утверждение о связи с мафией.
– Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло.
– Эти русские – исконно русские, россияне. Сложно, да? Видишь ли, Россия, бывший Советский Союз, – огромная страна. Ее постоянно сопровождают прилипалы или ре-моры.
– Это какая-то республика?
– Нет-нет. Ремора – это такая скользкая рыба, плавающая вместе с акулами. Вот здесь, – он тычет пальцем себе в шею, – акула не может ни добраться до них, ни избавиться от их общества. Реморы держатся к ним вплотную и извлекают из этого выгоду. Они находятся под защитой акулы, и никто их не трогает. К тому же эти рыбки – падальщики. Постоянно подбирают остатки после акульей трапезы. И акула в конечном итоге привыкает к их постоянному присутствию.
Эдди отзывается о своих партнерах как об акулах.
– Так и кого же привезли с собой россияне?
– Чеченцев. Вот кто настоящая проблема. Эти два лагеря друг друга терпеть не могут.
– Кажется, я о них слышал.
– Это возможно. Чечня – маленькая, но весьма опасная область. Можно даже сказать, поселение. Они захотели независимости от Москвы и развязали партизанскую войну. Российская армия, в прошлом могучая Красная, вошла туда и потерпела поражение. Так что чеченцы вернулись обратно в каменный век, хотя сами понесли много потерь.
– Так они – ребята серьезные?
– Очень серьезные. Такие серьезные, что лучше об этом даже не знать. Они прорубят лед на замерзшем озере, бросят в воду какого-нибудь бедолагу, окружат прорубь и будут пить водку, курить и покатываться со смеху до тех пор, пока тот не замерзнет до смерти. Безжалостные, бессердечные и коварные – такова их ментальность. Другие фирмы в России сторонятся их, потому что знают, на что они способны. Чечня – это русская Сицилия, только в десять раз хуже.
– Они в вас стреляли?
– Пытались. Но в нашем мире нет такого понятия, как легкие деньги. Они заманивают тебя в ловушку, и если ты слишком жаден или слаб, то ты попался. Поначалу деньги сами плывут тебе в карман, но вскоре ты уже не сможешь вырваться из трясины. По крайней мере без… – Эдди проводит пальцем по горлу. – Русские объяснили мне, что у этих людей нет чести, им нельзя доверять, но если я хочу сотрудничать с чеченцами, я вправе сделать это. Только в таком случае они разорвут со мной все связи. Мне не нравится этот ультиматум, но всего не заработаешь, ведь так?
– И они уехали?
– О нет. Ни в коем случае. Они нашли другого партнера.
– Кого? Где?
– Каждый год я устраиваю прием гостей на открытом воздухе. Это значимое событие в жизни города, хоть это и мое личное мнение. Я всегда приглашаю туда Джимми, потому что, если я этого не сделаю, поднимется шум. К моему стыду, некоторых моих друзей забавляют его ужимки.
– Представляю себе Прайса со своими претензиями в кругу аристократов.
– Но для меня стало пыткой разыгрывать перед людьми этот цирк. Вот тебе еще один жизненный урок. Дьюи всегда повторял, что нужно учиться на собственных ошибках. Итак, Джимми познакомился с реморами, тремя обаятельными джентльменами из Грозного, столицы…
– Чечни?
– Точно.
– Проблемы? – спрашиваю я, уже заранее зная ответ.
– Есть немного, – вращая глазами, отзывается Эдди.
Достаем атлас
– Джимми даже не мог найти Чечню на карте. Джин Молот знал истинное положение дел и посоветовал ему избегать их общества. Я никогда не узнаю, почему Джин не всадил пулю в башку Джимми сразу после похорон Дьюи и не взял на себя руководство делами. Никто бы и слова не сказал, ни Кларки, и Арчеры, никому бы это и в голову не пришло. Знаешь, что случается с такими вот доморощенными донами? Они начинают мнить себя, как говорится, всесильными, всемогущими, богоподобными правителями. Возможно, это и так, но лишь в их собственном мирке.
Я понимающе киваю. Но, по-моему, если бы у Джимми сложилось с чеченцами, это вполне устроило бы Эдди. Это отвело бы внимание от него самого и московской фирмы. У них появилась бы уйма пространства, чтобы заняться отмыванием долларов, марок и фунтов через эту огромную историческую яму.
– Джимми твердит, что я стал чересчур мягким, общаясь столько времени с этими дворянами. Но я ему отвечаю, что им абсолютно плевать, кто ты и какое положение занимаешь в преступной среде Лондона. Парни пережили Гитлера и Сталина. И где теперь эти двое психопатов?
– Ему не понять.
– Высокомерие. Мне это хорошо известно. Джимми невозможно переубедить. Что они и использовали против него. Он считает, они у него в кармане. Парни же охотно разыгрывают из себя простачков. Любой мало-мальски умный человек сообразит, что Джимми невероятно глуп. Они развели его, как американского туриста на Оксфорд-стрит трюком с тремя картами.
– Это еще как?
– О, этот фокус стар, как мир. Вот здесь у них товар. – Он поднимает правую руку. – А здесь – покупатель. – Поднимает правую. – Эти ни за что не отпустят товар, пока не получат за него полную сумму. Заметь, полную. Вот они получают девяносто процентов суммы, но тут покупатель теряет интерес к сделке. Будучи подозрительным, он ни при каких обстоятельствах не собирается выплачивать им больше ни пенса. В итоге товар зависает. Им необходимы деньги, чтобы купить следующую партию, а их нет. Тогда они готовы выплатить заемщику любые дивиденды.
– И Джимми на это купился?
– Парни знают свое дело.
– Что за товар?
– Может, героин, может, оружие или уран. В той части мира полно всякой всячины. Не знаю, но это, впрочем, и не важно.
– Так он что, подсобрал наличные и завязался с этими ребятами?
– Я так и не узнал об этом, потому что они попросили его не говорить мистеру Эдварду. Он и не сказал. С одной стороны, я даже рад, с другой же – жалею, что он этого не сделал. Тогда бы я смог скинуть со своих плеч этот груз.
– О какой сумме идет речь, мистер Райдер?
– А ты угадай, сынок.
– Миллион?
– Чуть больше. – Два?
– Бери выше.
– Пять?
– Умножь на два.
– Черт. Десять миллионов? Ни хрена себе!
– Приплюсуй еще три.
– Что? Тринадцать миллионов фунтов?!
– Да, – сухо подтверждает Эдди.
– Вот черт! Давайте выражаться прямо. Джимми развели на тринадцать миллионов соверенов какие-то кидалы из Восточной Европы.
– Ну, он, конечно, не вручил им тринадцать миллионов при первой же встрече. Джимми не тот человек, чтобы, поддавшись первому порыву, нанести визит в банк и снять со счета тринадцать миллионов. Нет, эти ребята работают с долгосрочными проектами. Они привлекли к делу человека, который объявил себя продавцом, потом людей, назвавшихся покупателями, – их собрали со всех концов света. Затем в один прекрасный день объявили Джимми, что они разрывают отношения. Мол, «спасибо, но в ваших инвестициях мы больше не нуждаемся. До свидания, мистер Прайс». Джимми, очевидно, впал в ярость: «Мы, черт вас подери, заключили сделку, гребаные русские ублюдки, а теперь вы пытаетесь меня кинуть!» Думаю, именно так он и отстаивал свою позицию. Но потом с парнем, который собирает деньги, случилось какое-то несчастье: то ли его арестовывают, то ли убивают, то ли все вместе. Эту басню они и скормили нашему Джимми.
– И что, он поверил?
– Чеченцы умеют убеждать. В вашем бизнесе иногда приходится верить некоторым людям на слово.
– Когда на кону тринадцать миллионов? Нет, вряд ли.
– В защиту Джимми скажу, что на все про все у них ушло восемнадцать месяцев, и мы – я и ты – даже выгадали от того, что узнали об этом так поздно.
– Это точно.
– Все начиналось с первоначального взноса в полтора миллиона и пяти процентов с конечной выручки. Но они разыграли все таким образом, что сумма его вклада увеличивалась день ото дня. Эти умники прикидывались, будто бы в группе возникли разногласия, Джимми поддерживал то одних, то других, метался между ними, в общем, вел себя как истинный Джеймс Прайс. Все было обставлено таким образом, чтобы внушить ему, будто он своим участием милостиво выручает их из затруднительного положения, совершает эдакий акт милосердия и является главой всего предприятия. «А что нам теперь делать, мистер Прайс?»
