Борис Бабкин - Жизнь за бессмертие
— Я хочу обойтись без крови, — перебил ее он. — И очень надеюсь на благоразумие русских. Ну а если нет, значит, будем думать еще.
— Это не успокаивает, — вздохнула она. — На это «еще» нужны люди, — добавила Элен, — а Барт и Стэнли будут засвечены и…
— Когда начнете действовать, — усмехнулся полковник, — будет уже не до опознавания кого-то. Но все это потом, а сейчас надо молиться, чтобы русские оказались умными и сговорчивыми людьми.
— Молитвы не всегда помогают, — пробормотала Элен.
Выселки
— Подождите! — воскликнула Женя. — Как продать? Я не понимаю, о чем вы говорите. Вам лучше уехать! — отступив, она взяла правой рукой скальпель. — Я все сделала…
— Амазонка! — засмеялся Стэнли. — Вы помогли хорошо, — кивнул он. — Нога почти не болит. И ради бога, не делайте нам резаных ран, — посмеиваясь, кивнул он на руку со скальпелем. — Мы не причиним вам вреда. Никакого, — добавил он. — Мы просто приехали поговорить. И не требуем моментального ответа. В конце концов, если вы скажете «нет», мы просто поблагодарим вас за помощь и уедем. Поверьте, мы не так страшны, как может показаться.
— Я поддерживаю слова своего товарища, — более медленно, по-русски добавил Барт.
— Уходите, — повторила Женя. — Или я позову на помощь, и тогда вам поможет только хирург с большим опытом работы.
— Бога ради, не надо никого звать, — улыбнулся Барт. — Мы ведь не угрожали вам и не применяли никакого насилия. Мы просто предложили вам деньги за алмаз, который достался вам как бы в наследство в Сибири. И все! — развел он руками. — Вашу реакцию мы понимаем как «нет» — и уходим. Извините, если обидели, и спасибо за помощь. Хотел предложить вам небольшую благодарность в виде пятисот евро, но, думаю, это делать уже небезопасно.
— Почему же? — неожиданно с улыбкой отозвалась Богатырева. — Надеюсь, это не взятка…
— Конечно, нет, — поспешил заверить ее Стэнли. — Просто вы хорошо сделали свою работу, а платят вам, как мы думаем, очень немного. И мы просто…
— Кто вы? — спросила Женя. — Только, пожалуйста, не надо сказок о том, что вы путешественники и ездите по странам бывшего Союза, чтобы…
— Но это именно так, — улыбнулся Барт. — Мы были в Прибалтике, в Белоруссии и на Украине. От вас, наверное, поедем в азиатские страны, а уже оттуда вернемся в США. А насчет того, что мы вам предложили продать нам, точнее, согласиться на продажу известного вам алмаза, нам поручил сделать это один довольно богатый человек. У которого, кстати, уже есть такие камушки бессмертия. И согласитесь, очень глупо и непорядочно резать скальпелем людей из-за камушков бессмертия. А вообще-то, — усмехнулся он, — судя по захвату ручки скальпеля, вы умеете обращаться с холодным оружием. Вот вам пятьсот евро. — Он вытащил пять сотен и осторожно, не спуская глаз с лица Жени, шагнул вперед и положил купюру на стол. — И еще раз огромное спасибо…
— Ответьте, — не дала договорить ему Женя. — Этот человек, — она посмотрела на Стэнли, — повредил ногу не в ямке, как вы говорите? Нога у него повреждена сдвижением ступни. Но не от неосторожного хождения по…
— Я восхищен вашим профессионализмом, — засмеялся Барт. — Вы совершенно правы. Произошла небольшая стычка недалеко от вас с русскими пьяными хулиганами. И моему товарищу повредили ногу. Извините, но мы просто не знали, как воспримет эту новость русский врач. К тому же обычно после подобных травм врачи обращаются в полицию. Извините, — широко улыбнулся он, — в милицию. И именно поэтому мы и не стали…
— Я вам верю, — усмехнулась Женя. — Я никуда обращаться не буду. До свидания, — кивнула она на дверь.
— Прежде чем уйти, — начал Барт, — хотелось бы узнать, почему вы не желаете даже говорить о продаже алмаза? Вам дадут очень хорошие деньги…
— Знаете, — положив скальпель на стол, тяжело вздохнула Женя, — я не помню своих родителей и воспитывалась в детском доме. Закончила медицинское училище. Работала в одном из сибирских поселков. Там мне очень помог один пожилой человек. И он погиб из-за этого алмаза. Да, — вздохнув, кивнула она, — я получаю очень немного, я говорю о деньгах, но продать алмаз — это значит продать память о том человеке, который за все эти годы, — ее глаза повлажнели, — называл меня, уже взрослую, доченька и позволил называть себя папой. — Опустив голову, Женя заплакала. Американцы переглянулись. — Вы просто не знаете, — сквозь слезы тихо заговорила Женя, — сколько лет я вглядывалась в лица входивших в детский дом взрослых и очень хотела, чтобы меня взяли и у меня были мама и папа. Потому что в каждом, кто давал гостинец или просто с улыбкой смотрел на меня, я узнавала своих родителей. И я просто не могу продать память человека, который погиб из-за этого и который, пусть совсем немного и не по закону, был мне папой. — Подняв голову, она посмотрела на явно смущенного Стэнли. Барт вздохнул.
— Это вам! — Вытащив три тысячи долларов, он положил деньги на стол.
— Я не понимаю по-английски, — тихо проговорила Женя. — А денег больше не надо…
— Это вам! — по-русски повторил Барт. — Простите и прощайте. — Он быстро вышел из медпункта.
— Действительно, простите, — опустил голову Стэнли. А о нем, — он посмотрел на дверь, — я думал хуже. Не отказывайтесь от денег и не выбрасывайте их, — улыбнулся он. — Гордость — удел глупых, а на эти деньги вы не будете миллионером, и к тому же вам они пригодятся, когда станете мамой, — подмигнул он смутившейся Жене и, шагнув вперед, тоже положил на стол доллары. — Простите и прощайте, — явно волнуясь, по-английски попрощался он.
— Гудбай, — вспомнила школу Женя. — Это все, что я помню, — смущенно пояснила она.
— До свидания! — Кивнув, Стэнли вышел. Немного прихрамывая, он подошел к машине и, открыв дверцу, сел.
Барт, газанув, рванул «вольво» с места. Покосившись на него, Стэнли усмехнулся.
— Не понимаю, что тебя так задело, — заговорил он. — Я сам воспитывался в приюте, и только армия спасла меня от тюрьмы. А ты сынок обеспеченных родителей…
— У меня была девушка, — процедил Барт. — Бедная и сирота, — выдохнул он. — Я любил ее, а мои родители ничего не хотели слышать о ней. У нее был перстень. Ее родители погибли в автокатастрофе, и ей этот перстень отдал брат отца, когда она выросла. Я бы плюнул на родителей и женился на ней. У меня хорошее образование. Я кончал Гарвард, и мы бы жили небедно. Но Мэри убили из-за этого перстня. — Он резко нажал на педаль тормоза. Машину крутнуло.
— Хорошо, что врач рядом, — пробормотал Стэнли.
— И я сейчас почувствовал то же самое, — прошептал Барт. — Мы пришли за тем, что для нее дороже всего на свете. Мэри голодала, но никогда даже не думала о том, чтобы продать перстень. И я почувствовал себя наравне с тем, кто застрелил Мэри. Понимаешь? — повернул он голову в сторону Стэнли.
— Еще как, — кивнул тот. — Я рос в приюте, — повторил он. — В Чикаго. И все время мечтал, что меня возьмут в семью и у меня будут мама и папа. Знаешь, как я ненавидел тех, у кого есть родители?.. Помнишь, она сказала, что видела в каждом…
— Поехали, — кивнув, выровнял машину Барт, — и напьемся. Я хочу напиться…
— Поддерживаю, — буркнул Стэнли. — И набьем кому-нибудь морду, так чтобы нам тоже попало. Хочу драки.
— И пьянка, и драка будут, — пообещал Барт.
— А что скажем Элен? — спросил Стэнли.
— Пошлем подальше, — процедил Барт.
— Значит, плакали наши денежки, — засмеялся Стэнли.
— Почему же? — вздохнул Барт. — Скажем, что она не дала согласия, и назовем причину. И не дай бог, — играя желваками, процедил он, — полковник потребует вариант «Экспроприация»! — Он тряхнул головой. — Я лично полечу в Штаты и всажу ему пулю в лоб.
— Собственно, иного выхода просто нет, — спокойно проговорил Стэнли. — Если мы не сделаем этого, нас убьют. Хотя и так тоже убьют, — засмеялся он. — Но не сразу. Мы же будем знать, что нас желают уничтожить. А там уж как карта ляжет. Значит…
— Ей позвоним, — закончил Барт, — и объясним про твою ногу… скажем, что будем расслабляться. Кстати, ты хотел драки, — напомнил он. — А как же нога?
— Почти не болит, — усмехнулся Стэнли. — И не помешает свернуть кому-нибудь подбородок.
— Где они? — ворвался в кабинет Никита. В его руках было ружье. Следом вошел Илья. Тоже с двустволкой.
— Кто? — спросила Женя.
— Баба Поля прибежала и говорит — ратуйте, Женьку убивают. Ну, мы на «Ниву» и сюда, — быстро ответил Богатырев. — Или у нее мания преследования? — захохотал он. — Говорит, двое на тебя тут напали и…
— Здесь были двое, — ответила Евгения. — Но не нападали, а просили помощи. Я помогла, и они оставили вот это… — Она, выдвинув ящик стола, достала и положила на стол доллары. — И евро есть, — улыбнулась Женя. Илья и Никита, открыв рты, смотрели на деньги.
