Борис Бабкин - Жизнь за бессмертие
— А номер не запомнил? — спросил Никита.
— Не-а, — качнул головой милиционер, — точнее, записал, память-то на номера у меня неважная, — смущенно признался он. — Я номер своей машины и то не помню, — махнул рукой Кедров. — Но записывал, а вот куда дел, не знаю, — пожал он плечами. — Вроде на пачке сигарет, и, видать, докурил и выбросил.
— Жаль, — поморщился Никита. — Хотя парни как парни, — махнул он рукой. — А фотографировали, так любители, наверное. В бинокль смотрели. Так на то и бинокль, чтоб рассматривать все. Верно?
— Точно, — кивнул капитан и достал сигареты. — Закуришь? — протянул он пачку Богатыреву.
— Я без фильтра курю, — пробормотал тот. — Но давай и твою цивильную курнем. Фильтр оторву, и все дела.
— А ты что-то вроде как волнуешься, Никита, — прикурив от зажигалки Богатырева, сказал Кедров.
— Да ведь знаешь ты за прошлый год-то, — вздохнул Богатырев. — Вот и опасаюсь, как бы снова не навалился кто. Дружки тех, — добавил он. — Ну вроде как за корешей отомстить.
— Это обычно по пьяному делу, и то если встретят где, когда их много, — усмехнулся Кедров. — А так, чтобы приехать, разведать, а уж потом что-то делать, нет таких. Хотя, может, родственники какие? — тут же предположил он. — Те могут, особенно если кавказцы. У них же кровная месть имеется против тех, кто когда-то родственника убил или даже обидел. Вот они запросто и поджечь могут.
— Ну, спасибо тебе, Васильич, — кивнул Никита. — Успокоил, что называется.
— Да я просто говорил, и все, — опешил Кедров. — Если что, ты сразу звони или какой сигнал придумай, — понимая, что наговорил лишнего, быстро тараторил участковый. — Чтоб я…
— Если загорится там, — махнул в сторону своего дома Никита, — значит, мы пылаем. Прощевай, моя милиция меня бережет, — напел он. — Когда споймает, тогда стережет.
— Тьфу ты, едрена вошь, — пробормотал Кедров. — Успокоил, называется. Надо будет зайти и поговорить, да и извиниться тоже. Мол, специально тебя на испуг брал, — решил он.
— Мишка! — сердито бросила Алла. — Ты о чем-нибудь другом говорить можешь? Вот заладил: Богатыревы, Веник ихний и фельдшер наш. Они тебе чего, как черная кошка, дорогу перебежали?
— Да просто ты не знаешь ничего, — понизил голос муж. — У них, говорят, есть какой-то алмаз, который больших денег стоит. Говорят, твой батя с ними в хороших отношениях. Вот и узнай у него…
— Значит, папа был прав, — прошептала Алла.
— Что? — спросил Михаил. — Я не расслышал. Ты…
— Уезжай, — махнула рукой на ворота Алла. — И подавай на развод. Ты как был шестеркой у бандитов, так и остался. Сам ничего не можешь, только…
— Ты чего базаришь, сучка?! — ударил ее ладонью по лицу муж. — Я тебя, шалава, на место поставлю!
— Гад! — Сзади его с размаху ударила шваброй мать Аллы. — А ну пошел вон! — Она снова шарахнула его древком швабры. — Сейчас Антон придет, он тебе вообще голову прострелит!
— Забудь, что ты мне жена! — отскочив, закричал Михаил. — И про квартиру забудь! И про магазин! Я тебя без копейки оставлю! Живи со своими стариками, сучка! — Увернувшись от брошенной в него швабры, он открыл дверцу машины и сел. Вытащил из-под коврика ключи и завел «вольво». Газанув, подъехал к воротам. Алла, сев на траву, заплакала.
— Хватит, Алка, — присела рядом мать. — Ты же сколько раз говорила, что разводиться хочешь. Он же проституток себе покупал. Сама говорила. Мы уж с отцом-то только ради тебя и молчали. Отец сразу хотел ему на ворота указать. А то понавез подарков и думает…
— Он и про Юру говорит, — всхлипнула Алла, — что, мол, не его это сын. Просто молчала, не хотела сор из избы выносить. А он сейчас пристал с каким-то алмазом. Мол, пусть отец узнает и его в долю возьмут, и нам перепадет немало.
— Да что ты сразу не сказала? — сердито спросила мать.
— Неудобно было, — вздохнула Алла. — Мы с Мишкой давно уже вроде и не живем. Я его сколько раз заставала… — махнула она рукой. — Но теперь все, — решила Алла. — Развожусь.
— Да выгнала меня Алка! — держа телефон в правой руке, крикнул Михаил. — И узнать ничего не получилось! Я только начал про алмаз, так Алка и взбесилась.
— Твою мать! — сплюнул Француз. — Он нас точно спалит. Алка бате шепнет, и начнется тягалово! Алуева, наверное, и угрохали за это, — кивнул он.
— Кто бы Пончика замочил, — мечтательно проговорил Грузчик. — Он достал уже, паскуда ментовская. А все-таки кто Алуева сделал? — уже не в первый раз спросил он.
— Да заколебал ты! — заорал Француз. — Менты тоже поют, мол, вы его завалили. И ты каркать начал. Может, явку с повинной напишешь? — усмехнулся он. — И дадут тебе четвертак. А киллер балдеть будет. Вот, мол, ништяк. Я сам бы хотел видеть этого умельца! — фыркнул он. — Мы из-за него бабок сколько потеряли. Ведь Алуев отстегивал неплохо. И в общак шло, и нам прилично оставалось. А сейчас почти на мели сидим. Менты на хвост упали, хрен чего сделаешь. И про камушек этот узнали, а Мишка, похоже, нам всю масть попортит, Алка с батей поделится, и он с кентами, мент наедет на него, так он нас, сука, и сдаст. И потянет нас по кабинетам. И ФСБ поднапряжется. Короче, надо…
— Понял, — кивнул Грузчик и вытащил сотовый. Нашел номер, нажал вызов.
— Я на трубе, — прохрипел голос в телефоне.
— Есть работа, Танк, — усмехнулся Грузчик. — По твоей части.
— Сколько? — перебил его Танк.
— Пять евреев устроит?
— Годится, — прозвучал ответ. — Цель где?
— Идет от Выселок, — ответил Грузчик. — Наверное, уже в город вошел.
— Понял, — буркнул абонент. — Надеюсь, вам один хрен, как цель крякнет. Кстати, кто?
— Миха, — ответил Грузчик.
— Это бизнес-хрен, что ли? — усмехнулся абонент.
— Он! — захохотал Грузчик.
— Можете отпевать, — пообещал абонент.
* * *Михаил, остановив машину и открыв дверцу, начал вылезать. Услышал шум мотора и повернул голову. В него, смяв дверцу, на полном ходу врезалась «Нива». Испуганно завизжали, бросившись к своим подъездам, игравшие в песке дети.
— А эта русская не так уж плоха, — подмигнул Раулю Битый. — Я бы даже сказал, красивая. И фигура, и ноги, и все остальное при ней. Жаль, — усмехнулся он, — не люблю, когда цель — женщина. Я люблю их, и порой становится обидно, когда приходится убивать красивую, стройную женщину. Почему не уродина? Но, как говорится, не мы выбираем, нам показывают. Точнее, заказывают, — засмеялся он.
— А ты многих убил? — испуганно спросил Рауль.
— Какая разница?.. — зевнул Марк. — Между прочим, мне твой русский приятель понравился. Умеет высчитывать расстояние. Он солдат?
— Охотник, — поправил его Рауль. — Занимался биатлоном, потом сел в тюрьму. Избил кого-то. Отсидел три года и вышел. И вроде тоже работал по заказам. Я его от Адмирала знаю, — кивнул он. — Правда, было приказано до тебя его не трогать.
— Погоди, — непонимающе переспросил Марк, — значит, этот парень человек Адмирала? Новость, — усмехнулся он, — на кой же тогда я сюда приехал?..
«И кто из нас чистильщик, — подумал он, — я или этот русский биатлонист? Хотя, если бы был он, Адмирал бы его не показал. Странно все это, однако», — вздохнул Битый.
«А он нервничает, — отметил про себя Рауль и фыркнул: — Вот и супермен Битый! И чем же его так напугал русский?» — удивился он про себя.
— Моя задача? — спросил в спутниковый телефон сидевший перед телевизором спортивного телосложения молодой мужчина.
— Все потом, — послышался голос Мартина. — Пока просто присматривайся к нашим соотечественникам. Кстати, как они тебе?
— Один трус, — спокойно по-немецки ответил спортсмен. — Другой строит из себя супермена. И кстати, неплохо это делает. Но глаза самовлюбленного болвана. Я не ожидал, что вы меня засветите, — недовольно проговорил он. — Я думал, меня выпустят ближе к финишу. На зачистку.
— Нет. Вам придется поработать в паре с Битым, — сказал Mapтин. — И когда он сыграет свою партию, ты уберешь его и вернешься в Германию. Через Украину и Польшу. Понятно?
— Не совсем, — усмехнулся спортсмен. — Но в общем — да.
— Свое мнение о них ты уже имеешь, — сказал абонент. — И Адмирал надеется, что ты не промахнешься. Вариант «Робин Гуд», — дрогнул усмешкой его голос.
— Вот теперь мне все стало понятно, — усмехнулся и спортсмен. — И как скоро?
— Надеюсь, ты не допустил ошибки с машиной? — спросил Мартин.
— Разумеется, нет, — ответил спортсмен. — Просто я, повторяю, не понял всего. Но теперь все ясно. Буду дожидаться сигнала.
— Тебя ничего не насторожило там? — спросил Мартин.
— Беспокойство людей, за которыми мы наблюдали, — признался спортсмен. — Они были заметно взволнованы и напуганы. В руках вышедшего из соседнего дома я видел оружие. Охотничье ружье, но тем не менее оружие. Значит, они ждут нападения и будут защищаться. А учитывая современную связь, которой обладает каждый, и близость города к этому населенному пункту, если будет шум, времени обыскивать дом просто не останется.
