Владимир Колычев - Центровая
Пуля попала ему в грудь, он раскинул руки и подался назад. Я поймала его, но сама не смогла удержаться на ногах. Мы упали вместе, а Медяк выстрелил снова. Пуля попала Славе в ногу, он дернулся от болевого шока.
В этот момент громыхнуло помповое ружье. Медяк схватился за живот, но не упал. Тут же грянул второй выстрел, и заряд картечи снес его с ног. Он упал в сугроб у крыльца, там и затих.
– Нога!.. – простонал Слава.
Видимо, пуля раздробила кость или как минимум задела болевой центр. Кречет находился в состоянии, близком к бессознательному. Еще Медяк ранил его в грудь, но Славу этот факт почему-то не беспокоил.
– В машину его давай! – Кривоносый парень сгреб Славу в охапку.
Я открыла калитку, и мы вышли на улицу. Там к нам присоединился еще один парень, и мы втроем дошли до машины, стоявшей в темном конце улицы.
В ней Слава потерял сознание. Причиной тому стал болевой шок от ранения в ногу. Пулю в грудь не пропустил бронежилет, который, как оказалось, был на нем.
Очнулся он у самой больницы, мутными глазами посмотрел на меня, вымученно улыбнулся. Мы уже остановили кровь, перевязали рану. Пуля попала в кость и осталась в ноге, но ведь это же не смертельно.
– До свадьбы заживет.
– У тебя уже была свадьба.
– Я тянул до последнего.
– Я тоже, – кивнула я.
Я могла достаться ему девочкой, не согласись он отдать мне фабрику. Слава тогда мог бы встать в позу. Мы сначала столкнулись бы рогами, а потом, как я того хотела, замирились. Наш мир мы закрепили бы постелью.
Но нет, я со зла подалась к Самоеду. Закрутило меня, понесло!..
– Ты правду сказала, Лиза ходила к Балагану.
– И что теперь? – с замиранием сердца спросила я.
Неужели эта сучка больше не будет стоять у меня на пути?
– Что теперь? Жить я с ней не буду. Пусть с Балаганом тешится, если ей с ним хорошо.
– Нет Балагана, Медяк его грохнул… – Я осеклась, не зная можно ли верить этому негодяю. – Он сказал, что и тебя грохнул, а ты жив.
– Мог бы и грохнуть, – кивнул Слава. – Все к этому шло.
– Ярмольцев тебя подставил?
– Ярмольцев.
– Где он?
– Есть подходящее место…
– И что ты собираешься с ним делать?
– Не знаю. На братву он работал, да?
– Работал.
– А кто его купил, ты?
– В общем, да.
– Ты ему на лапу давала?
– Было дело.
– А если он объявит об этом на допросе? Вдруг тебя привлекут?
– Все может быть. – Я пожала плечами.
Да, я как-то совсем не думала о возможных последствиях, зато Слава попробовал просчитать ситуацию. Ему бы о себе сейчас беспокоиться, а он заботится обо мне.
– Медяк тут беспредельничал, а ты с ним была. Как бы тебе не предъявили, – продолжал Слава.
– Могут и предъявить, – кивнула я. – Как менты, так и балагановские…
– С балагановскими я попробую порешать. Да и с ментами договариваться надо. Не стану я сдавать Ярмольцева, пусть живет, если поможет тебе выпутаться из этой паутины. Хватит, надурковалась, пора за голову браться.
– Мне нужна не эта паутина, а ты!
Слава улыбнулся, нежно взял меня рукой за голову, обозначил движение, которым хотел привлечь меня к себе. Я все поняла, и сама прильнула к нему.
Не нужна мне панфиловская банда, я не хочу иметь с ней никаких дел. Впрочем, я уже давно поставила точку. Мне бы с ментами разобраться, и тогда уже можно к Славе под крылышко. Только с ним, в его тени я буду счастлива.
Глава 28
Сход никто не назначал, все вышло как-то само собой. Я всего лишь нашла Бугая и обратилась к нему. Он отвез меня к Гольцу, туда стала подтягиваться братва. Возникли вопросы, с меня потребовали ответов на них.
– Грохнули Медяка, что тут непонятного?
Пацаны смотрели на меня настороженно, но агрессии ни в ком я не видела.
– Кто его грохнул? – спросил Гольц.
Когда-то он выглядел мокрой курицей, а сейчас – орел. Крылья расправил, клюв заточил, взгляд пронзительный, хищный. Ему и карты в руки. Пусть он и берет бригаду под себя. Впрочем, я уже не решаю, что да как. Да и плевать мне на все.
Слава в больнице, Ярмольцев на свободе, следствие по делу об убийстве Медяка под контролем. Сейчас поговорю с братвой и отправлюсь к Славе. Если, конечно, меня здесь не приговорят.
– Из Москвы ветер дует.
– Балагановские?
Не обманул меня Медяк, Яшу Балагана действительно завалили. Он зашифровался у одной своей бабы, но Медяк его там вычислил. Как он это сделал, я не знала, но догадывалась. У Медяка в Москве была своя территория, зондеркоманда, сутенеры с целым штатом девиц. Может, он и подсунул Балагану свою проститутку, чтобы она с ним жила? Или просто обработал девчонку, с которой Яша закрутил? Что-что, а баб Медяк объезжать умеет. Даже меня умудрился опустить.
Я не знала, как Медяк вышел на Балагана, и не очень-то хотела ломать голову на этот счет. Мне все равно, как оно там произошло. Главное, что Балагана больше нет. Яша сделал свое дело и мог уйти, прямо как тот злосчастный мавр. Он совратил Лизу, освободил мне место возле Славы и ушел. Не просила я его ни о чем, но тем не менее.
Медяк занимался подставами. Слава уже в курсе, кто развел его Лизу и меня вместе с ней. Впрочем, он и без того хотел остаться со мной. Скоро мы будем вместе.
– Очень даже может быть.
– А я слышал, это ты Медяка грохнула, – сказал Гольц, который смотрел на меня строго, но без осуждения.
– Да, но менты на балагановских валят.
– Какие менты? Прикормленные?
– Если их прикармливали, значит, это кому-то было нужно, – с усмешкой заявила я.
– Тебе это было нужно.
– Как и сейчас. Я в тюрьму не хочу.
– Было бы из-за кого, – кивнул Гольц.
Медяк верховодил панфиловской братвой, но под рукой держал бойцов из своей зондеркоманды. Двоих подстрелил Слава, защищаясь. Гошак загнулся по пути в больницу, а другой молчит в тряпочку – дескать, не знаю, кто в меня стрелял. Досталось от Славы и двум другим бойцам, но их просто упустили из виду. Разбежались они, когда мы тащили в машину раненого Славу. Один только Медяк остался лежать в снегу.
Некому было рассказать Гольцу, что происходило в доме, где меня держали в подвале. Но слухи ползли. Все же знали, что из своего пылающего дома я уезжала с Медяком. Может, я и убила его? Некому пресечь эти разговоры. Да и зачем? Менты же на моей стороне, и у них все под контролем. Тем более что им выгодно свалить на Медяка убийство Балагана.
Пусть братва считает, что это я завалила Медяка. Мне все равно.
– А чем тебе Медяк не нравится? – спросила я, ехидно глянув на Гольца. – С ним у вас тут все путем было. Подпрыгивали под ним, подмахивали.
– Нет, не подмахивали. – Миша нахмурился.
– Кто-то тут говорил, что Медяк меня опустил. – Я обвела взглядом всех, кто находился в комнате.
Одиннадцать человек, и среди них основные – Гольц, Буян, Фунт. Все какие-то потерянные. Не любили пацаны Медяка, но без него как будто осиротели.
– Кто говорил? – буркнул Грыжа.
– Так кто-то же считает, что это я грохнула Медяка. Может, он и подмял меня под себя, но я же баба. А всех вас он имел конкретно. Это не меня Медяк опустил, а вас. Вы тут ему подмахивали. Он всякую фигню про меня нес, а вы уши подставляли. В них-то он вас и долбил!
– Зачем так говоришь? – Фунт угрожающе глянул на меня.
– А что Марго не так сказала? – проговорил Гольц. – Медяк нас тут реально имел.
– Почему имел? Он старший, а мы ему подчинялись.
– А как он старшим стал? – расправив крылья, спросила я и выстрелила в Фунта бронебойным взглядом. – Крысой он был настоящей! А ты ему подчинялся! – Я еще и пальцем в него ткнула.
– Я подчинялся?! – вскинулся Фунт. – Да мы тут все!..
– А ты на всех не кивай, отвечай за себя. Ты же бочку на меня гнал, мол, я Самоеду изменила. А ты свечку держал, да? Нет! А я это делала! – не на шутку разошлась я. – Видела, как ты Медяку подмахивал!
– Я ему не подмахивал и на тебя бочку не катил! – занервничал Фунт.
– А кто катил? Ты! – Я вперила взгляд в Грыжу.
– Марго, ты чего? – смутился тот.
– Может, ты!
Мураш отвел в сторону глаза.
– Забыл, как Медяк тебя здесь по полу катал? – обращаясь к нему, спросила я. – А я помню.
– Да, было, и что? – буркнул Мураш.
Медяк его самого опустил, причем прилюдно, но я не стала давить больную мозоль. Не та он цель, на которой стоит зацикливаться.
– Меня Медяк тоже так катал. Где он сейчас? – зло спросила я.
– Там, где надо, – ответил за меня Гольц. – Туда ему и дорога.
– Он же не просто так, – исподлобья глядя на меня, сказал Фунт. – Медяк тебя опускал, а сам поднимался. Чем ниже ты, тем выше он.
– Так где он сейчас?
– Там, где и должен быть, – сказал Мураш.
– Не на ту нарвался! – польстил мне Буян.
– Надо было еще тогда эту крысу замочить, когда ему предъявили, – заявил Грыжа.
– Все правильно ты, Марго, сделала, – заключил Гольц. – К тебе никаких предъяв.
– Если так, то у меня тоже к вам ничего нет, – стараясь казаться спокойной, сказала я.
