Тоби Болл - Тайник
Но банкет отменять он не будет. Мэр улыбнулся Педже, хотя улыбка скорее напоминала волчий оскал.
— Не говори никому, что дело не выгорело. Праздник не отменяется. Скажи, что поляки просто чем-то отравились. Понял? Такое бывает.
Педжа просиял.
— Вы с ними поговорите?
— Завтра.
— Проявите все свое обаяние? — подмигнул сразу оживший Педжа.
Молодой мексиканец принес Генри пиво. Тот молча взял его и сразу наполовину осушил стакан. Потом повернулся к Педже.
— Да уж, обаяния будет навалом, — заявил он, допивая пиво.
Мэр подал Педже знак, чтобы тот подошел поближе.
— Вот что ты сделаешь. Я не собираюсь терпеть этих сволочных профсоюзников и всю эту красную шваль. Свяжись с Мартенсом из БПД. Пусть бросит все силы, чтобы найти Дотеля и эту девку. К утру оба должны быть мертвы. Скажи Мартенсу, что от этого зависит его карьера.
Педжа с готовностью кивнул, радуясь, что под прицел попал кто-то другой.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
Когда ее тюремщик вошел в комнату, Нора читала «Отелло», книгу она нашла в книжном шкафу. Эту трагедию несколько лет назад она видела на сцене, и сейчас перед глазами вставали сцены из спектакля. Женщина оторвала глаза от книги, больше не пугаясь его внезапных появлений.
Что-то в нем изменилось. Что именно, понять было трудно, но перемены были налицо. Чуть меньше непреклонности во взгляде? Чуть больше напряжения на обычно бесстрастном лице? Что за этим крылось? Сексуальный интерес, который она искусно разжигала? Или что-то еще? Была ли это прелюдия к каким-то действиям? Может быть, он готовился что-то для нее сделать? Эта мысль пугала женщину, но в то же время давала какую-то надежду. Плотина дала чуть заметную трещину, во мраке мелькнул слабый лучик. Оставалось подумать, что с этим делать.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Заходящее солнце окрасило небо в багряные тона, чуть подцветив пурпуром перистые облака. Пул шел в Низину кружным путем, стараясь выбирать самые дальние улицы и глухие переулки. Его левая рука была туго забинтована. Время от времени он лез в карман, чтобы нащупать там пистолет Энрике. Он в жизни ни разу ни в кого не стрелял. Обычно бывало достаточно показать пистолет или пальнуть в воздух. Люди, как правило, не торопятся на тот свет.
Но сейчас ситуация была иная. Раньше оружие просто добавляло ему уверенности. Теперь же он знал, что при столкновении с БПД ему придется стрелять на поражение, и это пугало. Стараясь избежать такого развития событий, он с величайшей осторожностью подкрадывался к приюту Святого Марка, где надеялся застать Каспера Просницкого.
Карла отпускала его с большой неохотой.
— Мы же его и так достали. Поляки не подпишут контракт, и Генри лопнет от злости.
Как ей это удалось? Она сказала, что знает, как говорить с подобными людьми. Ей было известно, чего они опасаются в Америке, и она сыграла на этих страхах. Организованная преступность. Карла сказала, что после открытия фабрики они непременно столкнутся с вандализмом и воровством. К ним наведается один из людей Генри — она описала Смита, — и им придется платить полиции за защиту. Проблемы с рабочими. Она сказала им, что лично будет вовлекать их рабочих в профсоюз. Если же те будут сопротивляться, сумеет найти способы их организовать.
Ринус с облегчением выслушал ее. Поляки не совсем доверяли мэру. Ринус сказал, что они приехали в Америку не для того, чтобы их прессовали. То, как нажимал на них Генри, вынуждая подписывать контракт, заставило их насторожиться. Визит Карлы укрепил опасения и дал повод отказаться от контракта.
— Так что теперь нет никакой нужды искать мальчишку, — с просительной интонацией сказала Карла, отлично понимая, что дело никак не связано с давлением на мэра. Теперь это было что-то другое.
Когда Пул подошел к приюту Святого Марка, то уже изрядно вымотался. Прячась за угол, он минут пять наблюдал за входом в здание, высматривая, нет ли чего подозрительного. Наконец решился выйти из укрытия и быстрыми шагами пошел к двери. Заперто. Как ухитрились запереть эту полуразвалившуюся дверь? Пул толкнул дверь посильнее, и на этот раз створка немного подалась. Ее чем-то забаррикадировали изнутри.
Пул отступил назад, пригнулся и попытался пойти на таран. Удар остро отозвался в покалеченной руке, и Пул долго тряс ею, тщетно пытаясь унять боль. Теперь дверь приоткрылась достаточно широко, чтобы проникнуть внутрь. В темноте чувствовалось какое-то движение, еле слышные шорохи, легкое колебание воздуха.
— Это Пул, — громким шепотом произнес Этан. — Я приходил сюда позавчера. Вы еще отвели меня наверх к святому отцу.
Никто не ответил. Пул вытащил фонарик и посветил себе в лицо. Впереди у лестницы возникло какое-то движение. Детский голос спросил:
— Вы пришли к Касперу?
— Да. Он здесь?
Мальчик не ответил и, судя по звуку шагов, побежал вверх по лестнице, то ли испугавшись, то ли для того, чтобы позвать Каспера.
На лестнице вновь послышался шум шагов — на этот раз спускалось не меньше троих. На площадке второго этажа Пул увидел свет фонаря. Внизу у лестницы шаги вдруг затихли. Мальчик, державший фонарь, по-видимому, шел вторым — на освещенный пятачок пола падала чья-то длинная тень. Один из пришедших заговорил, и по движению тени Пул понял, что он стоит впереди.
— Кто вы? — спросил тоненький голосок, который, впрочем, не казался испуганным.
— Этан Пул. Можешь звать меня Этан. Ты Каспер Просницкий?
На лестнице послышались приглушенные голоса, тень на полу заплясала.
— Чего вы хотите?
— Чего я хочу? — переспросил Пул.
Парнишка утвердительно хмыкнул. Пул решил, что он не расслышал или чего-то не понял.
— Каспер, твоя мать просила найти тебя. Поэтому я и пришел.
Молчание.
— Ее зовут Лина.
— Вы врете.
— Послушай, Каспер. Почему вы кидаете эти бомбы?
На лестнице опять произошел обмен мнениями. Мальчик присел на корточки, и тень съежилась.
— Это не я.
— Каспер, я знаю, что это ты. Я здесь не для того, чтобы тебя наказывать или забирать. Мне просто нужно знать, почему вы устраиваете эти взрывы, и почему твоя мать просила меня разыскать тебя. Каспер, я хочу знать, почему они убили твою мать. Ведь ты знаешь, что ее убили?
Снова последовало молчание, которое Пул не стал нарушать.
Наконец мальчишка заговорил:
— Приходил один человек. С рыжей бородой. Он пришел и сказал нам, кто убил наших пап и мам. Все нам рассказал.
И парнишка яростно выкрикнул:
— Рыжий Генри, Ян Блок, Родриго Берналь, Альтабелли! Мы теперь всех их знаем.
Значит, это был Борода. Пул знал его еще до высылки. При мысли, что Борода полез к детям, он непроизвольно сжал кулаки. Что ему было надо?
— Он хотел, чтобы вы их убили?
Мальчик снова хмыкнул.
— Он принес бомбы и показал, как их взрывать.
— Он принес вам взрывчатку, показал, как делать бомбы и сказал, кому их подкладывать?
Значит, Борода решил использовать детей, чтобы отомстить Рыжему Генри и всей его шайке.
Сняв шляпу, Пул почесал забинтованной рукой в затылке и водрузил шляпу на место, придав ей необходимый наклон.
— А остальные бомбы сейчас на складах?
— Нет.
— Нет?
— Сегодня приходил тот человек и забрал их. Он сегодня был.
Боже правый. Борода забрал взрывчатку. Значит, решил больше не связываться с детьми или сильно торопился. Почему? Ответ был очевиден, но в связи с ним возникало много тревожных вопросов. Прежде всего — что делать в этой ситуации ему, Пулу? Оставить все как есть, как того хотела Карла?
Этан все еще раздумывал, когда за дверью послышались шаги. Кто-то поднимался с улицы по гранитной лестнице.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
Фрингс направился прямо к бару. Он посчитал, что пришел как раз вовремя. В зале тихо жужжала городская элита, приправленная ухоженными дамами. Фрингс появился в перерыве между двумя волнами гостей — первыми пришли самые пунктуальные, за ними потянулись те, кто следовал моде всегда чуть запаздывать. Через час зал будет полон. Сейчас же он был наполовину пуст.
Репортер взял виски со льдом и направился туда, где было меньше народу. Без Норы на него почти не обращали внимания, и Фрэнка охватило тоскливое чувство. Когда он появлялся с Норой, то сразу начинал болтать с друзьями, чьими-то женами и поклонницами, в то время как она предавалась невинному флирту с мужчинами и мило щебетала с дамами. Но сейчас он был рад своей незаметности. Мысли его были заняты Норой и предстоящей конфронтацией с мэром.
Из толпы выплыл Таннен из «Ньюз» с двумя пинтами пива в руках. Он был мал ростом и носил слишком большой костюм. Лицо журналиста украшала тонкая ниточка тщательно подстриженных усов.
