Роберт Крейс - Правило двух минут
Холмен принялся рассматривать копов. Обоим за тридцать, оба крепкого сложения, со здоровым цветом лица, словно все время проводят на улице. Подходящая парочка, к тому же молодая, но ни один из них не превосходит Холмена ни весом, ни шириной плеч. У сидевшего сзади мужчины Холмен заметил на пальце обручальное кольцо.
— Кто-нибудь из вас знал моего сына? — спросил Холмен.
Никто не ответил, лишь водитель мельком взглянул на него в зеркало.
— Может, его пристрелил кто-то из вас, говнюков?
Водитель снова посмотрел в зеркало и начал говорить что-то, но мужчина на заднем сиденье оборвал его.
— Пусть Рэндом с ним общается.
Холмен догадывался, что Рэндом и есть тот таинственный пятый, но теперь выходило, что Вукович, Фуэнтес и эти двое тоже в деле. Если прибавить Фаулера, Ричи и двух остальных, получалось девять человек. Холмен задумался, не втянут ли в сговор кто-то еще. Шестнадцать миллионов — огромная сумма. Хватило бы на всех. Холмена беспокоило, что́ им известно о Поллард. Вполне вероятно, что они следили за ним от самого дома и видели ее на кладбище. Возможно, они не решились убрать бывшего агента ФБР, но они вряд ли упустят такую возможность, если она им представится. Сначала они отделаются от него, а потом и от нее.
Прошло уже минут пятнадцать. Холмен испугался, что его завезут в какую-нибудь глушь, а может, и на склад, но они свернули с Сентинелы на неизвестную улочку в Мар-Висте, населенную представителями среднего класса. Маленькие дома стояли по обеим сторонам дороги, отделенные друг от друга кустами и изгородями. Фуэнтес уже приехал. Холмен увидел впереди свой «хайлендер», припаркованный у тротуара. Фуэнтеса не было ни в машине, ни рядом. Сердце бешено забилось в груди Холмена, ладони стали холодными и мокрыми. Скоро наступит момент истины. У него возникло ощущение, будто он вламывается в банк или мчится на угнанном «порше». Он находился между жизнью и смертью.
Они остановились поперек дорожки, ведущей к небольшому желтому дому. Она тянулась вдоль дома под навесом для машин и уходила в расположенный за домом гараж. Под аркой навеса был припаркован синий седан. Фуэнтес, возможно, уже находился в доме, но Холмен ничего не знал насчет Вуковича и Рэндома.
Водитель заглушил мотор и отпер задние дверцы. Он вышел первым, мужчина на заднем сиденье ждал. Водитель распахнул дверь перед Холменом, но встал так близко, словно хотел преградить ему путь.
— Ладно, придурок. Вылезай, но не отходи от машины. Когда выйдешь, выпрямись, потом повернись лицом к машине. Понял?
— Думаю, я справлюсь.
Они не хотели, чтобы соседи видели, что у Холмена руки связаны за спиной.
— Вылезай и поворачивайся.
Холмен сделал, как сказали. Водитель моментально встал у него за спиной и перехватил его запястья.
— Давай, Том.
Значит, того, что сидел сзади, зовут Том. Он тоже выбрался из машины и пошел вперед, не дожидаясь Холмена и водителя.
Холмен между тем осматривал местность. Перед домом стояли велосипеды, с деревьев свисали веревки с узлами, по каким обычно лазают дети. На одном из ближайших участков он увидел моторный катер. В просветах между кустами он разглядел низкую проволочную ограду. На улице никого не было, в это время дня по домам большей частью сидят женщины с маленькими детьми, а они, скорее всего, прячутся в тени или поближе к кондиционерам. Он мог бы закричать — никто бы не услышал. Если бы он побежал, то пришлось бы перепрыгивать через ограду. Холмен надеялся, что никто из соседей не держит питбуля.
— Скажите, что вам от меня надо, — попросил Холмен.
— Мы собираемся обойти машину спереди.
— Мы идем к двери?
— Прямо по дорожке к навесу.
Холмен уже догадался, что они направляются к навесу. Парадная дверь была открыта, но дверь в кухню, вполне вероятно, расположена под аркой. Черный ход. Холмен не позволил бы им завести себя в дом. Он представил, как его будет убивать в помещении. Если уж умирать, то он предпочел бы умереть под открытым небом, где его могли бы увидеть, но в тот день смерть не входила в планы Холмена. Он снова покосился на катер, затем на свой «хайлендер».
Холмен отступил от машины. Водитель закрыл дверцу и подтолкнул его вперед. Холмен медленно, шаркая, побрел в указанном направлении. Том поджидал их на дорожке. Он прошел немного вперед, чтобы первым оказаться у двери.
— Господи, ты что, быстрее идти не можешь? — спросил водитель.
— Вы мне буквально на пятки наступаете. Ради бога, держитесь на расстоянии и дайте мне хоть немного места. Вы меня с ног собьете.
— Да пошел ты…
Водитель придвинулся к нему еще ближе, чего и добивался Холмен. Он хотел, чтобы в узком проходе между домом и синим седаном коп подошел к нему вплотную.
Том шагнул под навес и оказался у самой двери. Дождавшись Холмена и водителя, он широко распахнул ее. Когда дверь открылась, Том очутился по одну ее сторону, а Холмен с водителем — по другую, зажатые между домом и машиной.
Холмен не стал медлить. Упершись правой ногой в стену дома, он всем весом придавил водителя к машине. Затем повторил маневр, поменяв ноги и откинувшись назад с такой силой, что седан покачнулся. Он запрокинул голову назад, и от удара у него из глаз посыпались искры. Он продолжал молотить головой и плечами, пока не почувствовал, как тело водителя безвольно обмякло. Только тогда до Тома дошло, что происходит.
— Эй ты, мать твою!
Том наспех захлопнул дверь, но Холмен уже бежал не оглядываясь. Он выскочил на лужайку перед домом, развернулся и бросился на задний двор. Он хотел как можно быстрее исчезнуть из поля зрения. Пригнувшись, он продрался сквозь кусты. Он услышал, как в доме кто-то кричит, но не остановился. Обежав дом, он перевалился через изгородь в соседний двор и помчался дальше. Ветви и колючие кусты царапали его, но он не обращал на это внимания. Он пронесся через двор, очутился перед живой изгородью и перемахнул через сетку, упав на ороситель газона. С трудом поднявшись на ноги, он побежал вперед, опрокинув по пути трехколесный велосипед. На него рычала и тявкала, припав к оконному стеклу, маленькая собачонка. Он слышал крики за спиной и понимал, что за ним гонятся, но теперь он метнулся в направлении улицы, потому что там находился катер — он стоял на подъездной дорожке.
Холмен подкрался к углу дома. Вукович и Том были на улице, рядом с машиной, Вукович держал рацию.
Холмен подполз к катеру с большим подвесным мотором «меркьюри». Он изогнулся и стал перерезать пластиковые наручники об одну из лопастей, надеясь, что в тюрьме ошибались, когда говорили, будто эти штуки прочнее стали.
Он налег всем весом, перетирая пленку. Налег так, что она впилась ему в руки, но боль только ускорила и ожесточила его движения, и наконец лента, связывавшая его, лопнула и руки были свободны.
Фуэнтес и Том теперь двигались в противоположном направлении, но Вукович шел посередине улицы прямо на него.
Холмен, как краб, отполз от катера и скользнул обратно на задний двор. Преследователи двигались россыпью в разные стороны от дома и вряд ли ожидали, что он будет возвращаться, но это был старый трюк, которому Холмен научился еще подростком, когда впервые начал шарить по чужим квартирам. Он перепрыгнул через изгородь и увидел сложенные горкой кирпичи. Он взял один — ему требовалось что-нибудь тяжелое для осуществления задумки. Он миновал двор, не сокрушая все на своем пути, как раньше, а двигаясь неторопливо и прислушиваясь. Легко перемахнув через изгородь, он снова оказался на задворках желтого домика. Здесь было тихо и спокойно. Он прошел вдоль стены дома к улице, то и дело замирая. Времени в запасе у него оставалось немного, потому что Вукович и остальные все равно вернутся, когда не найдут его.
Холмен прокрался вдоль стены желтого домика, остановившись под окнами. Отсюда ему был виден стоявший на улице «хайлендер». Вероятно, его заметят, когда он исполнит задуманное, но, если ему повезет, они окажутся слишком далеко, чтобы остановить его. Он сделал еще несколько шагов, когда услышал доносившийся из дома женский голос.
Знакомый голос. Он медленно привстал, чтобы незаметно заглянуть в окно.
В доме он увидел Марию Хуарес и Рэндома.
Лучше бы Холмен этого не делал. Он привык не смотреть в окна квартир, которые грабил, и машин, которые угонял, но тут он допустил ошибку. Рэндом заметил движение за окном. Глаза его широко раскрылись, и он повернулся к двери. Холмен не стал ждать. Он выпрямился в полный рост и ринулся сквозь кусты. У него было всего несколько секунд, и их могло не хватить.
Он из последних сил мчался к «хайлендеру», когда услышал за спиной звук открывающейся двери. Вукович уже несся ему наперерез. Холмен разбил кирпичом пассажирское стекло «хайлендера», дотянулся до кнопки и открыл дверь. Сзади до него доносились пронзительные вопли Рэндома.
