Владимир Турунтаев - Методом исключения
— А что будет, если я вам не отвечу? — кокетливо прищурилась хозяйка.
— Послушайте!.. — Бородин начал терять терпение.
— Сергей Саныч, не надо нервничать, снимайте пальто и шапку и проходите в комнату, — миролюбиво проворковала женщина. — Сейчас, сейчас мы обо всем переговорим, на все ваши вопросы я охотно отвечу. Располагайтесь поудобнее, а я пока сварю кофе…
— Спасибо, кофе не надо, — решительно отказался Бородин, однако хозяйка, не слушая его, убежала на кухню, откуда тотчас послышалось звяканье посуды.
Делать нечего, Бородин разделся, причесался перед трюмо, степенно прошел в комнату с разложенной и небрежно заправленной тахтой. По спинкам стульев были развешаны всевозможные дамские причиндалы, а вокруг единственного кресла, которое стояло перед включенным телевизором, была рассыпана шелуха семечек.
Экран телевизора светился, двое известных политиков, неприязненно поглядывали друг на друга, раскрывали рты и шевелили губами. Отсутствие звука, видимо, подействовало на Бородина успокаивающе, и к тому времени, когда в комнату вошла хозяйка с дымящимися чашечками на маленьком подносе, Бородин совершенно успокоился.
— Честное слово, напрасно вы… Ираида Аркадьевна! — застеснялся он.
— Придвиньте к себе вот этот столик, — бесцеремонно распорядилась она. — Извините за беспорядок.
Исполнив, что ему было велено, Бородин пересел из кресла на стул, однако его попросили снова сесть в кресло:
— Вы мой гость!
— Ошибаетесь, — возразил Бородин. — Я сейчас нахожусь при исполнении.
— Тем более, — сказала хозяйка. — Сидя в кресле, вам будет удобнее писать протокол.
Загадочно улыбнувшись, она перебросила со стульев на тахту кое-какие вещицы и подсела к столику, наставив на Бородина туго обтянутые полами халата коленки.
— Что случилось, Сергей Саныч? — любезно улыбнулась она, осторожно отхлебнув чересчур горячего кофе.
— Скажите, Ираида Аркадьевна, где вы нынче встречали Новый год? — спросил Бородин, одним глотком опорожнив свою чашечку наполовину.
— Очень интересный вопрос! — сдержанно отметила Ираида Аркадьевна. — Отвечаю коротко: дома! — и поводила пальцами по халатику вдоль бедра.
— Из квартиры ночью куда-нибудь выходили? Скажем, после часу ночи?
— Ни после часу, ни после двух, — с серьезным видом ответила Ираида Аркадьевна. — А в четвертом часу я уже легла спать. Причем одна. Знаете, меня так и подмывает задать вам встречный вопрос, но уж ладно, наберусь терпения. Очень любопытный у нас с вами намечается разговор. Так что валяйте, спрашивайте дальше! Вам, наверное, не терпится узнать, сколько мне лет? Я с тысяча девятьсот семьдесят второго… пошла в школу, а в тысяча девятьсот…
— Вы случайно в новогоднюю ночь не заходили в дом по улице Шаумяна, восемьдесят два? — спросил Бородин.
— Вы меня убиваете! — Ираида Аркадьевна закинула ногу на ногу, забыв при этом поправить полы халатика. — Ни в этот, ни в какой другой дом я в новогоднюю ночь не ходила. И вообще, не имею привычки шляться по ночам. Потому что я ужасная трусиха, будет вам известно!
— Но адрес вам этот знаком? — продолжал Бородин бить в одну точку.
— Первый раз слышу! А что там случилось?
— Фамилия Петряков вам о чем-нибудь говорит? Петряков Михаил Павлович.
— Его что, убили в пьяной драке?
— Знаете его или нет?
— Хоть и не знаю, а все равно жалко человека…
Бородин отодвинул от себя пустую чашку.
— Я вам еще принесу кофе! — встрепенулась Ираида Аркадьевна.
Но Бородин решительным жестом остановил ее.
— Продолжим разговор, — сказал он суровым тоном. — Хотите знать, что случилось на Шаумяна? В новогоднюю ночь пропал без вести человек. Женщина, приблизительно ваших лет…
— Значит, это вы меня разыскивали, родненький? — радостно удивилась Ираида Аркадьевна. — Тогда вам больше не о чем беспокоиться, и мы с вами сейчас обмоем счастливую находку!
— Пожалуйста, послушайте дальше! — предельно вежливо потребовал Бородин. — Приблизительно до двух ночи эта женщина находилась в двадцать девятой квартире. Затем она ушла оттуда, но домой до сих пор не явилась. Ее муж подал в розыск. По некоторым сведениям, вы могли быть последней, кто ее видел в новогоднюю ночь…
Ираида Аркадьевна нахмурила золотистые бровки.
— Ей-богу, хотелось бы вам помочь, — сказала она. — Но я правда была в Новый год дома.
— Если так, извините, — вздохнул Бородин. — Значит, меня ввели в заблуждение.
— Кто, если не секрет?
— Неустановленная особа. Назвалась вашим именем и фамилией, а вместо своего сообщила участковому инспектору ваш адрес. Из этого следует, что она каким-то образом с вами знакома, Ираида Аркадьевна…
— Зовите меня Леной.
— Что?! — Бородин чуть не поперхнулся.
— Потому что я — Лена Смирнова, а никакая не Ираида Софийская! — проговорила Лена с веселым блеском в глазах.
— Хорошенькое дело… — пробормотал Бородин. — Выходит, одно из двух: либо адрес был назван наугад, либо та женщина вас знает. Возможно, что и вы ее знаете. Не исключено, что она проживает в вашем доме и даже в вашем подъезде. Сколько у вас в подъезде квартир?
— Пятнадцать.
— Может, попытаемся вычислить эту особу… Ираиду Аркадьевну?
— Я бы с радостью! — молвила Лена. — Только скажите, какая она из себя.
— Где-то под тридцать, у нее шапка из чернобурки, а пальто стального цвета в рубчик, с воротником из ламы. Волосы точь-в-точь как у вас: светлые с рыжиной…
— Вы что, видели ее?
— Если бы видел! — улыбнулся Бородин. — Приметы со слов свидетелей. Портрет, конечно, неполный. Но сколько тридцатилетних женщин проживает в вашем доме, которые носят такое пальто и такую шапку? А такие волосы, может, только у Ираиды Аркадьевны да у вас…
Лена шлепнула его по руке ладошкой:
— Будет вам ее возвеличивать!.. Ох, извините!
— А вы драчунья! — с шутливым укором посмотрел на нее Бородин.
— Но я же извинилась! — с притворной стыдливостью проговорила Лена и, сделав плавное движение рукой, погладила подушечками пальцев на его руке то место, по которому пришелся шлепок. — Будем звать ее Ираидой. А что касается вычислить, то я уже перебрала в уме всех женщин из нашего подъезда, которые старше меня. Вроде бы нет похожих.
— Тогда спасибо за кофе! — Бородин хотел подняться, но Лена удержала его за руку.
— Давайте еще подумаем! — она поправила полы халатика, но они тотчас опять разошлись, открыв взору гладкие бело-розовые бедра и колени. — Интересно, кто же мог с ходу назвать мой адрес?.. Я так хотела бы вам помочь, Сережа! Знаете что? Я сейчас сварю еще по чашечке кофе! Чтоб лучше соображалось. Торопиться некуда…
— Нет-нет, все! — Бородин решительно поднялся. — Вы тут подумайте сами. Если что придет в голову…
— Вы мне завтра позвоните, да? — подхватила Лена, внезапно погрустнев. — Я до десяти утра дома. И после шести вечера.
— Да, на всякий случай запишите мне свой телефон, — сказал Бородин, направляясь к двери.
— Сейчас, надевайте пока свое пальто! — кинула ему вдогонку Лена и потом, выйдя в прихожую, небрежно сунула ему во внутренний карман пальто вчетверо сложенную бумажку.
Спускаясь по лестнице, Бородин подумал, что вряд ли ему понадобится когда-нибудь звонить Лене по телефону. Он уже знал, кто ему назовет настоящее имя и адрес Ираиды Аркадьевны.
5
Утром, придя в райотдел, Бородин первым делом позвонил Петрякову на работу и предложил срочно явиться в уголовный розыск.
Петряков было заартачился:
— Неужели мы с вами еще не наговорились?
— Видимо, нет, — ответил ему Бородин.
— Я занят! У меня работа, — отрезал Петряков.
— Прислать нарочного с повесткой? — строго спросил Бородин.
И Петряков сдался:
— Не надо…
Бородин попросил его не опаздывать.
Положив трубку, он бросил через стол младшему инспектору:
— Юра, я подаю рапорт начальнику.
У Юры Ковалевского вытянулось лицо:
— Что-нибудь серьезное?
— Серьезнее некуда. Или пускай доплачивают за вредность, или я ухожу из уголовного розыска.
Юра не на шутку встревожился:
— Да в чем дело? Не томи!
— Вчера, понимаешь, когда я находился при исполнении служебных обязанностей, одна молодка выставила мне под нос свои голые ляжки. Как хочешь, так и опрашивай ее. Я ж не железный, так и концы отдать недолго!
Юра облегченно рассмеялся.
— Все ясно! А собой она ничего?
— Баба как будто неплохая. Живет одна, мужа нет. Вот и одичала. А та, которая назвалась Ираидой Софийской, сдается мне, еще почище будет. Второй раз подряд мне такой артподготовки не выдержать. В конце-то концов живой я человек или нет?
