Лев Корнешов - Пуля для бизнес-леди
— Выдохся через пять минут… А через десять уже умолял, чтобы выпустила…
— Выпустила?
— Как там у поэта: Гарун бежал быстрее лани…
Смеяться над приключениями Элеоноры больше не хотелось. Совсем наоборот: стало грустно. Насте подумалось, что не так уж и давно девчонки учили её жизни, потом она вроде бы их приручила, как в той красивой сказке Сент-Экзюпери, и теперь отвечает за них. Не сложились у них судьбы, но ещё есть время, не подлые девчонки и не глупые, просто пока выпадали им крапленые карты…
— Вот что, девочки, — решительно сказала Настя. — С завтрашнего дня принимаю вас на работу в свой Издательский дом. Вкалывать будете по-настоящему и без всяких постельных приключений. Отложите вашу сексуальную раскованность до других времен… Мне нужны надежные, энергичные, обаятельные и умные помощницы, а не искательницы сексуальных приключений. Я ясно выражаюсь?
— Приказывай, командир! — вскинула ладошку к виску Нинка.
— Буду стараться, Настя. Дай шанс… — сказала и Элеонора.
— Ты, Нина, сядешь в мою приемную помощником-референтом, то есть станешь очень доверенным лицом. Обязанности объясню потом… Элеонору я хочу назначить директором рекламно-информационного агентства, которое создадим в ближайшие дни. Я из вас, мои родные, московскую подзаборную дурь вышибу и сделаю деловых европейских женщин.
Настя почти кричала — они ведь действительно были ей родными, непутевые. И она знала, была уверена, что девицы выложатся по первое число и все для этого у них есть. За одну битую двух немятых дают…
— Настенька, нам и самим такая придурковатая жизнь надоела, — Элеонора говорила искренне и Настя поверила, что она не рисуется, ей действительно осточертела такая житуха.
— Ну, а ты? — спросила Нинка. — Мы исповедались, твоя очередь подошла. — Урвала где-нибудь кусок бабьего счастья?
— Я вроде бы замужем, — с неопределенной улыбочкой сказала Настя.
— Не мути воду, подруга. Браки, между прочим, заключаются на небесах, — рассудительно изрекла Нинка, — а не вот так — по трезвому расчету.
— Думай, что хочешь, — Настя устала и теперь ей хотелось поскорее закончить этот странный разговор, который сама же и затеяла. — Только мне было не до этого — закрутилась, завертелась. Миллионершей быть не очень просто…
— Признайся честно, — наседала Нинка, — хотелось?
Эля грела ладошкой рюмку с коньяком и посмеивалась, словно бы вспоминая что-то приятное.
— А я что, не женщина в соку? — грубовато обрезала дальнейшие расспросы Настя. — Давайте, подруги, завершать нашу тайную вечерю…
Дурные сны не всегда к несчастью
Настя шла по набережной Москва-реки, там, где по склонам её крутого правого берега зеленел парк, в недавнем прошлом именовавшийся Центральным парком культуры и отдыха имени Горького. Она шла мимо гранитных исполинов, гордо взобравшихся на высокие пьедесталы. Настя всматривалась в каменные, застывшие лица и узнавала их. Вот румяный поросенок — Гайдар, рядом — оплывшая физиономия Полторанина, дальше — хитрованная мордашка Бурбулиса, кругленькая, пухленькая — Коротича. Моложаво взирал на Москва-реку Станкевич, обиженно-печально горбился Собчак… Их было много, неподвижных истуканов, и, казалось, вышли они то ли на прогулку по красивой набережной, то ли застыли в почетном строю. Один пьедестал был пустым и можно было догадаться, для кого он, кого дожидается.
Настя сообразила, что она идет по Аллее демократов-героев и пьедесталы, на которые они взобрались, тоже показались ей знакомыми. Вот на том стоял Дзержинский в своей каменной длиннополой кавалерийской шинели, на этом — Ленин, ещё на одном — Свердлов со своим портфельчиком… Выходит, их спихнули, чтобы освободить место новым героям… Ага, вот и транспарант через всю аллею: «Слава героям-демократам!»
Насте стало страшно: памятники словно плыли в неясном грязноватом тумане, аллея уводила в полумрак, в котором они становились неясными, расплывчатыми тенями.
Она энергично выпрыгнула из постели. Приснится же такое! Настя не верила в сны — ни в черно-белые, ни в цветные — но ей подумалось, что посетило её видение — не очень хорошее, к неудачам или несчастью. Ей долго сопутствовала удача, а жизнь, как известно, слагается из темных и светлых полос: зебра полосатая. Памятники увиделись во сне, там и останутся…
Прошел всего лишь месяц после регистрации Издательского дома, но её «Африка» уже работала полным ходом. Деятельный Кушкин в десяток дней отремонтировал особнячок на улице Чехова. Как он шутил, в нынешней обстановке в России доллары решают все.
Настя предложила сотрудничество известным ученым и писателям-путешественникам и они, стосковавшиеся без настоящего дела, охотно согласились работать на «Африку». Корочанцев, Парнов — эти имена сделали бы честь любому издательству. Госпожа генеральный директор тщательно отбирала авторов и вела с ними дела строго по «большевистским принципам», как она шутливо объясняла: заключала издательские договоры, выплачивала авансы. Редакторов — всего лишь пять — переманила из своей газеты. Они перешли к ней охотно, опыт того же Руслана Васильевича был огромным, а резвости поубавилось. Да ей и не нужны были резвые попрыгунчики, заполнявшие строчками страницы газет — требовались умеющие мыслить и работать профессионально. Руслан Валерьевич Васин стал главным редактором и — по должности — заместителем Генерального директора. Она всегда восхищалась его энциклопедическими знаниями, а его профессионализма хватило бы на троих. «Команду» она формировала лишь из тех, кого лично знала.
Настя не торопилась с презентацией своего Издательского дома. Она решила, что сделает это, когда выйдет в свет первая книга — красочный альбом «Африка».
Алексей звонил из Рима каждую неделю, но Фофанов держал слово и под разными предлогами откладывал его вызов в Москву, в редакцию. Настя понимала, что так долго продолжаться не может, Алексей в любой день объявится и потребует: «Отдай деньги!» Олег вообще не давал о себе знать, он словно бы растворился в западных мирах. Насте он казался безжалостным хищником, затаившимся в засаде.
Она надеялась лишь на чудо. Не обольщалась: переделка завещания была всего лишь маленькой хитростью, которую эти волчары, Олег и Алексей, легко обойдут. Но Алексей с нею явно «прокололся», и Настя надеялась, что на некоторое время она его нейтрализовала. То, что он все ещё оставался её мужем, не имело серьезного значения. Точнее, даже не так: как её муж, в точном соответствии с её завещанием он становился наследником огромных денег в случае её «ненасильственной смерти». Ради таких денег им стоило пошевелить мозгами… Алексей был очень опасен.
Настя заканчивала завтрак, когда заглянул один из её охранников — Артем Чуркин. Их было двое — Артем и Никита, бывшие оперы, бывшие сотрудники КГБ… Настя выделила им служебную комнату в своей большой четырехкомнатной квартире, чтобы было где, в случае необходимости, подремать, попить чайку, дождаться, когда её надо будет куда-либо сопровождать. О круглосуточной охране речь не шла — для этого надо было бы гораздо больше людей. Да Настя и не видела в ней необходимости.
— Неужели ты думаешь, что телохранители действительно смогут меня защитить? Только честно, Михаил Иванович, — спросила она Кушкина.
— Против хулиганов, шизиков, психопатов, рэкетиров, сдвинутых одиночек, юнцов, играющих в борцов, — да. Против профессиональных террористов — трудновато, но нельзя не учитывать элемент удачи.
— Понятно…
— И тем не менее, подстраховка необходима. Ты знаешь обстановку в Москве… Совсем не обязательно, что кто-то решит воткнуть «перышко» именно в миллионершу госпожу Демьянову, но содрать дорогую шубку с красивой дамочки, отнять у неё сумочку, возможно, с «зелеными», увести её иномарку… Вариантов может быть сотни… А потом… Ребята опытные, могут учуять и серьезную опасность.
Настя сочла то, что говорил Кушкин, разумным. Он настоял, чтобы в её квартире поставили мощную стальную дверь с сейфовыми замками, а всю квартиру поставили «на охрану». Словом, он принимал серьезные меры предосторожности. И не только в квартире Насти, но и в офисе «Африки». Кушкин отказался от услуг охранных фирм («Слишком много там бандитствующей сволочи», — так сказал Насте), сам нашел парней, способных защитить офис и в то же время не особенно бросаться в глаза интеллигентным посетителям. Кушкин позаимствовал у западных фирм полезный опыт. В вестибюле офиса милая девушка с приветливой улыбкой прикрепляла к лацкану пиджака посетителя специальную карточку: «Гость». «Гость» и не подозревал, что с этой минуты на экране в комнатке охраны высвечиваются все его передвижения по офису. А самой охраны не видно и никого она не шокирует. Девушка встречала гостей за конторкой и на лацкане её аккуратного строгого пиджачка тоже была карточка: «Администрация». Но под конторкой у неё — кнопки сигнализации и нажать на них она может и ручкой и ножкой…
