Лев Корнешов - Пуля для бизнес-леди
Михаил Иванович блестяще справился с поставленной перед ним задачей и вскоре положил на стол Насти все необходимые документы. Рождение «Африки» прошло быстро и безболезненно. Расходы в пять тысяч долларов, которые потребовались Кушкину на эту операцию, Настю не очень огорчили, она предполагала, что обойдется дороже.
Кушкин ухитрился сделать все, вплоть до открытия счета в крупном коммерческом банке. Учредителем «Африки» в документах значилась гражданка Российской Федерации А. И. Демьянова, ибо перед лицом Закона Настя была с некоторых пор не Соболевой, а Демьяновой.
Настя прочитала «Устав» Африки и не нашла в нем ни единого изъяна. Сразу чувствовалось, что готовил его очень опытный юрист.
— Сам составлял?
— Нет, Настя, для меня это было бы сложно. Такими делами должен заниматься профессионал, — честно ответил Кушкин.
— Тогда кто?
Кушкин замялся, он ведь не спрашивал согласия у Насти на привлечение кого бы то ни было к работе над документами «Африки».
— Кто? — повторила вопрос Настя.
— В моем выпуске Вышей школы КГБ был один башковитый парень… Понимаешь, мы ведь получали две специальности — основную и юридическую. Мой приятель ушел из органов практически сразу, не получилось у него… Ладно, скажу откровенно: при поступлении скрыл национальность — отец у него еврей — и когда это всплыло, его немедленно уволили.
— Какая мерзость! — возмутилась Настя.
— Увольняли его не за то, что по отцу еврей, а за то, что скрыл… У нас ведь трудится немало «кудесников», умеющих выдать белое за черное.
Настю заинтересовал башковитый, как выразился Кушкин, парень.
— Что дальше с ним было?
— У нас не принято выгонять людей на улицу, плодить недовольных. Определили его в третьестепенное министерство юрисконсультом. Там до сих пор и пылится, хотя не тоскует — некоторые из слишком предприимчивых следуя его советам благополучно миновали рифы из статей Уголовного кодекса.
— Что он, с мафией связался?
— Да нет, зачем ему это? Я же сказал, что его клиенты — предприимчивые люди, то есть те, у кого инициатива и хватка входят в противоречие с законом…
— Ты ему заплатил? Так сказать, вознаградил за труд?
— Конечно. Дружба дружбой, а кушать всем хочется..
— Ты доверяешь своему приятелю?
— До конца доверять никому нельзя, — резонно заметил Кушкин, в котором неожиданно заговорило гэбешное воспитание, — Но никакого компромата у меня на него нет. Всегда вел себя честно. А в чем дело, Настасья Игнатьевна?
— Уверена, что нашему Издательскому дому понадобится юридический отдел.
— Это уж точно, и друзей и врагов у нас будет достаточно.
— Как думаешь, подойдет твой однокурсник на должность юрисконсульта? Со временем дадим ему парочку смышленых ребят в придачу, а пока покрутится один.
— Смотря, что ты ему положишь…
— Узнай, какой у него среднемесячный заработок и накинь от этой суммы ещё пятнадцать процентов.
— Надеюсь, Аркадию Львовичу Лисняковскому это подойдет.
— Мудаки ваши кадровики, — засмеялась Настя, — если за таким именем — отчеством и фамилией не различили «пятый пункт».
Она поручила Кушкину срочно заняться оформлением купли у акционерного общества «Российские новости» особняка на улице Чехова: подстегиваемый Настей, Фофанов уже зарегистрировал АО и умолял побыстрее купить у них особняк — деньги нужны были на зарплату.
Настя подняла свою рюмку, предложила выпить по глоточку за Издательский дом «Африка»: «Он уже существует и очень скоро мы проведем его официальную презентацию. А пока опрокинем наши рюмашки скромно, но с достоинством… А тебя, вчерашний майор Кушкин, я завтра же приказом назначу своим первым заместителем — управляющим делами. Будет у меня все хорошо — и тебе большой кусок отломится, я сгорю — и ты вместе со мною. Доходчиво я объясняю?»
— Вполне, — серьезно ответил Кушкин. — А раз так, то позволь, Анастасия Игнатьевна, заметить, что ты мне очень дорога, раз объединяет нас общее дело. Возражай, не возражай, но придется тебе, уважаемый генеральный директор, обзавестись охраной. Время наступает волчье…
— Есть кандидатуры?
— Да. Два парня. Классные профессионалы, спортсмены, до недавнего времени оперуполномоченные. Ушли из «конторы» по собственному, не хотят, чтобы их снова обманули.
— Идейные борцы?
— Нет. Просто честные ребята…
— Своим честным парням скажи: они будут получать на пятнадцать процентов больше того, что имели в своей «конторе». Это, кстати будет наш с тобой принцип: платить больше, чем человек имел до перехода на службу к нам. Тогда он будет служить верой и правдой.
— Не все решают деньги, — осторожно сказал Кушкин.
— Верно, — согласилась Настя. — Но честные деньги за честную работу решают почти все. Нам надо будет обзаводиться хорошими людьми — знатоками Африки, учеными, писателями… И учти, господин Кушкин, нас будут пытаться удавить, нам будут угрожать и нас будут шантажировать… Но мы должны выдержать и устоять.
— На меня можешь рассчитывать, — твердо сказал Кушкин.
— Я, ты, твой приятель — юрист, два парня — назовем их спортсменами, Элеонора, Нина — уже команда…
— Ты им тоже найдешь место в «Африке»?
— Конечно. Пора запрягать этих бывших девушек, пусть попашут, а то от безделья чокнутся и ещё натворят чего-нибудь… — Настя рассмеялась — …нехорошего. Давай с утра к Фофанову, оформляйте куплю-продажу. Будем разворачиваться…
Привет от господина Президента
Дни полетели стремительно, только успевай оглядываться. Кушкин познакомил её с юристом Аркадием Львовичем Лисняковским. Он ей понравился, он был, как определила Настя для себя, странным сплавом цивильного юриста и нагловатого кэгебешника. По случаю визита к Насте оделся с иголочки, даже несколько пижонисто, и выглядел преуспевающим адвокатом. Кушкин явно подготовил его к разговору с Настей и теперь ревниво следил, чтобы все прошло тип-топ.
— Аркадий Львович, меня не волнуют никакие «пункты» вашей анкеты… Но мне желательно знать, как конкретно вы уходили из «конторы»?
— Написал заявление…. Под диктовку…
— Что в заявлении?
— Просил освободить в связи с переходом на другую работу. А зачем вам это знать, Анастасия Игнатьевна?
— В связи с переходом на другую работу… Это вполне может выглядеть как протест, вызов, нежелание служить… Так?
— При определенных обстоятельствах — да, — подтвердил Аркадий Львович. — А если к этому пристегнуть «пункт», из-за которого я действительно ушел, тогда я вообще борец. Простите, конечно, за цинизм.
— Небольшая доля цинизма и демагогии делу не помеха, — Настя в упор рассматривала Аркадия Львовича: ишь ты, догадливый.
— Согласен.
— Я должна заботиться, как говаривали коммунисты, о чистоте наших рядов. Ваша биография вполне подходит для нашего странного времени.
— Вам виднее… — уклонился от оценки собственной персоны Аркадий Львович.
Настя набрала номер Фофанова:
— Юрий Борисович, к тебе сейчас придут мои юрист и управляющий делами господа Лисняковский и Кушкин. Впрочем, Михаила Ивановича ты знаешь… Они с тобой посоветуются, — она нажала голосом на последнее слово, — как лучше оформить то, о чем мы договаривались устно. Да, да, я не подведу… Помню, что коллектив жаждет получать зарплату. Не воздухом единым сыт журналист… Все, пока…
Лисняковскому она объяснила, что надо срочно оформить покупку двухэтажного особняка на улице Чехова. И сделать все абсолютно законно: договор о продаже-купле должен быть юридически чистым.
— Никаких штучек-дрючек, — предупредила Настя. — Надо сделать все так, чтобы никто и никогда не смог прицепиться ни к одной букве сделки. Сможете?
— Естественно, — подтвердил Лисняковский. — Особенно если партнеры идут навстречу. Они идут?
— Да, им это необходимо.
— Цена?
— Средняя. Привлеките для оценки специалистов — официально и из официальных контор, с подтверждением полномочий соответствующими документами. Мы им заплатим за труды. Но цена, повторяю, должна быть средней, я не хочу обдирать родную газету. И вот ещё что, Аркадий Львович, — голос у Насти стал жестким, — я не беру подписок «о неразглашении». Но никакая информация не должна выходить за пределы нашего круга. Могу я полагаться на вас?
— Для меня это безусловное правило, — заверил Лисняковский. — Я его ни при каких обстоятельствах не нарушаю.
— Подскажите Фофанову, где его Акционерному обществу открыть счет, чтобы я могла перечислить деньги за покупку. Помогите в этом…
— Откуда перечислять?
— Законный вопрос. Что же, скажу: из-за границы. Более точно — мои дела…
