Вера Русанова - Пьеса для обреченных
— Потому что это страшная логика. — Ольга придвинула свое лицо так близко к моему, что я даже почувствовала ее теплое, сбивчивое дыхание. — Страшная, но, к сожалению, неопровержимая… Вы ведь наверняка думаете, что я спятила, что я экзальтированная дамочка, свихнувшаяся на мистике? Но дело-то все в том, что я куда больший реалист, чем вы. И, как ни странно, тоже хочу жить, несмотря на все свои грехи… Поэтому, когда вы ушли, я просто позвонила одному своему знакомому: скажем так, Мистеру Икс… Вы уж извините за нахальство, но мою записную книжку пришлось экспроприировать из вашей тумбочки… Так вот этот Мистер Икс — а он знает и может очень многое — заверил меня в том, что ему ничего не известно об этой таинственной организации. Более того, его ребята, у которых информация раз в сто полнее и оперативнее, чем у милиции, интересовались в свое время убийством вашего Лехи и не смогли найти никаких следов. Трупы как будто возникли из воздуха. Так же, кстати, было и с Наташей… Никто не видел Человека в сером, никто о нем ничего не слышал. Он, похоже, является только избранным. Прямо как Призрак в «Гамлете».
— Подождите-подождите! — Я насторожилась. — Что еще за Мистер Икс? Он кто? Мафиози? Или какой-нибудь фээсбэшник?
— Какая вам разница? Важно то, что он ничего не говорит зря и каждое его слово стоит очень дорого… И потом, те ребята ходят последу, как гончие псы.
Будь это обычный маньяк-убийца, его уже нашли бы и разорвали. Можете мне поверить! Но раз уж даже он не сумел помочь, то тогда…
— Что «тогда»? — Увидев, что Ольга поднимается с тахты и как-то по-походному закручивает на затылке волосы, я занервничала.
— Тогда надо отправляться домой и ложиться спать! Просто ложиться спать… Спасибо, Женя, у вас было очень хорошо и уютно!
Она улыбалась почти спокойно, и, если бы не льдистая, страшная тоска, тоска в глазах, выглядела бы вполне нормально. Сейчас же лицо казалось безжизненным. Я попробовала ее удержать, но безуспешно. Отклоняя мои доводы с пугающей уравновешенностью, Ольга вышла в прихожую. Надела пальто, неторопливо застегнула пуговицы, поправила перед зеркалом легкий шарф из ангорки. Уж лучше бы, честное слово, она психовала, как несколько часов назад!
— Оля, ну, может быть, все-таки завтра поедете? — сделала я последнюю попытку. — Переночуете у меня, утром встанете…
— Нет. — Она мотнула головой. — Но все равно спасибо за заботу. И не тревожьтесь!
— А книга? Книга ваша! Вы же оставили.
— Надо же! Совсем о ней забыла!..
— Сейчас принесу. — Я рванула в комнату, на ходу лихорадочно соображая, что бы еще такое предпринять, чтобы не выпускать ее на ночь глядя на улицу. А когда вернулась, Ольги в квартире уже не было. Приоткрытая дверь мерно постукивала о косяк, внизу на лестнице еще слышались торопливые шаги. Она ушла.
Ушла как-то странно и необъяснимо. И сердце мое на пару с желудком снова сжалось тоскливой болью предчувствия…
Морковный салат оказался на редкость паршивым. Доедая его исключительно из чувства уважения к собственному труду, я размышляла о том, что сказала Ольга. Какой-то могущественный дядя, связанный то ли с мафией, то ли с ФСБ, авторитетно заявил, что в материальном мире Человека в сером не существует. А она беспрекословно поверила. И пошла чуть ли не умирать, забыв свою записную книжку на тумбочке, книгу на тахте и недопитый мартини в бокале…
Кстати, салат был отвратителен не только сам по себе, а как закуска к благородному напитку — и вообще нечто невообразимое!
Так что там насчет «могущественного дяди»? Неплохо бы узнать, кто он такой и не имеет ли он сам какого-то отношения ко всей этой истории? Например, ситуация выглядела бы очень логичной, если бы «дядя» как раз и был членом этой самой организации. Тогда отрицать факт ее существования очень и очень удобно…
Судя по тому, что он прямо-таки ринулся оказывать Ольге услугу, она с ним в достаточно близких отношениях. До этого близкой подругой она называла одну только Леру Игонину. Может быть, о своем намерении отомстить Бирюкову она рассказывала и ему? Или все же Лера? Ольга — экономист, Лера — экономист, «дядя» тоже наверняка связан с бизнесом и большими деньгами. Почти наверняка знакомство с ним состоялось на почве каких-то профессиональных отношений. Лера вполне могла рассказать ему все. Особенно учитывая то, что сама физически не в силах была помочь подруге… И потом Человек в сером! Он же зачем-то появился возле ее дома? Хотя до этого возникал только в совершенно определенных местах: у подъезда убитого Вадима Петровича, в аэропорту, откуда мы с Натальей надеялись сбежать в Новосибирск. Я достаточно много носилась по городу, но нигде его больше (слава Богу!) не встречала. Почему же он вдруг решил выскочить, как чертик из коробочки, именно тогда и там, если след был заведомо ложным? Не-ет! Серый имел дурацкую привычку пугать и предостерегать своим появлением:
«Не лезь сюда, не делай этого, пожалеешь!» Не означало ли это, что Леру Игонину все-таки глупо было вот так сразу оставлять в покое?..
Уф-ф!.. От проделанной умственной работы я даже взмокла. Решение задачек по физике и попытки рассуждать логически всегда ..утомляли меня хуже любого физического труда. Но на этом мои интеллектуальные способности и исчерпались.
Дальше в голову полезли вялые вопросы… Все это хорошо, но при чем тут «Гамлет»? При чем тут Наташка Каюмова, открывшая кому-то дверь и в ужасе спросившая: «Это ты?» Зачем надо до полусмерти пугать Ольгу, и при чем здесь я, в конце концов?
Вообще, за последнее время в моей голове успело перевариться уже столько разных версий, что в результате получилась гадкая, несуразная каша. Только немногое я знала точно: Бирюкова убили, Леху со Славиком убили, Наташка утонула, и все это каким-то необъяснимым образом имеет отношение ко мне! «Есть многое на свете, друг Горацио»?..
Книга со злобным Гамлетом на первой странице обложки по-прежнему лежала рядом со мной на тахте. Я взбила подушку, прислонилась к стене и от-' крыла наугад одну из страниц.
«Милейшие друзья мои! радовался принц. — Как поживаешь, Гильденстерн?.. А ты, Розенкранц? Как вы живете оба?»
Искать «Гамлета» среди бывших друзей Славика и Лехи? Занятие долгое, трудное и, скорее всего, бесперспективное. Тем более, что нигде в тексте трагедии не сказано, что они были близкими друзьями. Скорее приятели, однокашники…
"Уж тем блаженно, что не сверхблаженно:
На колпачке Фортуны мы не шишка", — говорил Гильденстерн.
Да уж точно — не «шишка»! Бедные, бедные ребята. Смешной, несчастный Леха, жаждавший разбогатеть, и увезти меня в благословенную заграницу… Однако же и переводик! Язык сломаешь!
Я заглянула в самое начало пьесы и убедилась: да, М. Лозинский. Его классический и, безусловно, самый точный перевод «Гамлета», как ни странно, нравился мне меньше всего. То ли дело Пастернак или Радлова, на которую не нарадуются половина режиссеров-постановщиков в России. Легко, сценично, да и на язык ложится! Взять хотя бы то же самое:
— Мы не перо на шляпе у Фортуны.
— Но не подошва башмаков ее?
А то какие-то там «колпачки», «шишки»… Интересно, а что тут про Офелию? Я снова перелистнула несколько страниц и кивнула знакомым срокам, так созвучным с моими мыслями:
— …Ведь не утопилась же она в законной самозащите?
— Так именно и признали.
В книге могильщики, выдвигали версию о самоубийстве, а свет признавал несчастный случай. В этой же кошмарной ситуации все получалось наоборот: милиция, похоже, верит в суицид, а мы с Ольгой знаем, что это не так… Кстати, может, мы и есть могильщики, которым суждено только закапывать трупы? Тогда понятно, почему нас не трогают. Надо будет позвонить Ольге и утешить ее этой «веселенькой» версией! Ха… Ха… Ха…
Что же еще было по поводу Офелии и омута? Я полезла уже в начало и снова скривилась. Лозинский переводил: «Потому что власть красоты скорее преобразит добродетель из того, что она есть, в сводню, нежели сила добродетели…» — ну и так далее… Кто же это? Радлова? Пастернак?.. Да, пожалуй, все-таки Пастернак писал: «И скорее красота стащит порядочность в омут, нежели порядочность исправит красоту». :
Н-да… Шекспира я в свое время учила почти наизусть. И все из-за чего?
Движимая тщеславием, пыталась доказать режиссеру, что лучше других понимаю, чувствую и Офелию, и Джульетту. Лишь бы дали роль, лишь бы утвердили!
Интеллектуалка вшивая! Куда теперь со своими «энциклопедическими познаниями»? В общество пенсионеров-книголюбов? Лекции читать? Сначала дожить надо до них — до лекций!
Невероятная злость на саму себя охватила меня с дикой силой. Ведь на самом деле читала, на самом деле заучивала наизусть, на самом деле с умным видом цитировала целые сцены, а теперь не могу во всем этом разобраться! И самое обидное: предчувствие того, что разгадка где-то совсем рядом, мучительно и нестерпимо зудит в позвоночнике! Должна быть какая-то подсказка. Если не в жизни, то в тексте. Ведь не зря же убийца затеял весь этот кошмарный спектакль.
