Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра
– А не он ли осудил тебя на верную гибель?
– Не важно. Он великий князь.
– Но ведь Рязань муромцы взяли.
– Сегодня взяли, завтра отдадут.
– Если ты боишься, князь, так и скажи, – мрачно усмехнулся Давыд. – Я пойму. Хворый вид у тебя. Не видно былой удали...
– Будет все. И удаль будет. И город возьмем...
Тимофей осознал свою оплошность. Люди ждут от него геройства, возвращения к былым временам. Надоело им быть изгоями, шататься по лесам. Домой они хотят, к семейным очагам... Вообще, ни к чему нагнетать пораженческие настроения. Тем более, что он знал, как захватить город малыми силами. Никакие стены его не остановят. Если, конечно, Голован не прознал про тайну, о которой знали только самые близкие люди. В том числе и Лада...
– Твоя Заболонь, – кивнула Власта. – Тебе ее и брать... Каким город при тебе был. А каким стал...
– Каким был, а каким стал?
– Плохо все. Бежен все соки из людей выжал. Голод начался, нищета. Зато сам жирует...
– Почему про Бежена говоришь? Почему не про Голована?.. Он что, не лютуют?
– Я бы не стала его хвалить. И ругать есть за что. Но все зло от Бежена идет. Захар ангел рядом с ним... Голована казнить только за то надо, что город он Бежену отдал. Бежен за бразды дергает, а Голован с распутницей прелюбодействует, – сказала Власта и отвела в сторону взгляд.
– С распутницей? – дрогнувшим голосом спросил Тимофей.
– Да... С Ладой... С ней в палатах живет...
– И как, довольна ее душенька?
– А кто ее знает, змею подколодную...
– В немилости она у тебя.
– А какая может быть милость, если она с врагом заодно? Предала она тебя...
– Не был я ее мужем, чтобы она могла меня предать.
– И все равно предала... Я же знаю, это она беду на тебя накликала...
– Она, – кивнул, соглашаясь, Тимофей.
Хотел бы он повидаться с Ладой, заглянуть в ее глаза, спросить, почему не вытащила его из заточения... Но разве можно винить ее в том, что не смогла она помочь ему? Ведь увез Голован ее в Заболонь, тем самым связал ей руки. И вовсе это не легкое дело – вызволять пленника с тюремного двора. И уж точно не женское... Но все равно Лада виновата перед ним. Хотя бы в том, что спуталась с Голованом. И беду на него накликала. А то, что от смерти его спасла, так не было бы ничего, если бы вовремя про сговор с Голованом сказала...
– Смерти ей желаешь? – не унималась Власта.
– Нет... Даже простить смогу.
– Не стоит ее прощать.
– Прощу. Если она тайну одну для меня сберегла...
Зная, что Лада находится в городе, Тимофей уже и не надеялся, что тайна осталась тайной. Но все же проверить надо. Вдруг Лада удержала язык за зубами...
Глава 27
В зал суда Ладу ввели под усиленной охраной. Милиционер в форме шел впереди, а за ней следовали два руоповца в штатском. И еще в вестибюле могла находиться охрана, и на подступах к зданию суда.
Но напрасно Головатый боялся покушения на нее. Почти год Тимофей провел в следственном изоляторе. За это время его сообщество развалилось окончательно. Алекса убили во время разборки, Борец повесился в камере заболонского изолятора, верней, ему помогли свести счеты с жизнью. Балом в городе правит сейчас РУОП в лице подполковника Головатого. Официально криминальные «крыши» ушли в прошлое. На самом деле это далеко не так. Сменился только цвет крыш. Были они черными, а стали красными – ментовскими. Но там по сути все тот же криминал, мусорской...
И воры не помогли Тимофею, хотя и обещали. Не смогли найти Ладу, не смогли утихомирить ее. И сейчас они вряд ли попытаются что-то сделать, чтобы обезопасить его от разгромных показаний в суде...
Судебный процесс в самом разгаре, но без свидетельских показаний прокурорским обличительным тирадам грош цена. Но все идет к тому, чтобы грянул по-настоящему убийственный гром. Сейчас Лада самолично прольет свет на события, с которых Тимофей начал свое восхождение к криминальным высотам. На события, которые стали причиной его сокрушительного падения...
Тимофей наблюдал за Ладой из клетки для обвиняемых. Красивая, зрелая, эффектная, ухоженная. Высоко вскинутая голова, взгляд, устремленный на судейскую трибуну, уверенная, слегка покачивающаяся походка. Подошла к стойке для свидетелей. На Тимофея не смотрит. Старательно избегает его взгляда. Зато он, казалось, пытался загипнотизировать ее, подавить силой своей ураганной энергии.
– Свидетель, назовите свое имя, – обратился к ней судья.
Лада назвалась. И суд приступил к допросу свидетеля.
– Вы утверждаете, что шестого мая одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года находились в кафе «Солнечное» в одной компании с гражданином Захаровым Павлом Аркадьевичем.
– Да, утверждаю, – кивнула Лада.
– Вы стали свидетелем убийства гражданина Захарова и еще ряда лиц, находившимся с ним...
Тимофей пропускал мимо ушей называемые фамилии. Он и без того знал, в убийстве каких людей его обвиняют. Как знал, что Лада продала его как последняя дрянь...
– Да, ваша честь, я видела, как происходило убийство, – не стала отрицать она.
Сейчас правда посыплется из нее, как тридцать сребреников из руки фарисея в лапу Иуды.
– А что вы конкретно видели?
– Сначала я услышала какие-то чихи в основном зале кафе. Потом я узнала, что это были выстрелы из пистолета с глушителем...
– Чихи? То есть кто-то, как вам показалось, чихал?
– Да, мне так показалось.
– А потом вы узнали, что такие выстрелы производит пистолет, оборудованный прибором бесшумной стрельбы.
– Да... Мы сидели с Захаром... То есть с Павлом... Его друзья были с нами...
– И что было дальше?
– А дальше к нам в комнату вошел человек... Пистолет у него был. Друзья Павла стали свои пистолеты доставать, а он стрелять стал. Сначала их убил, а потом и самого Павла... Дальше он пошел Надю, мою подругу освобождать. Она в сауне была, там над ней издевались...
– Погодите, вы не сказали, какой именно человек убил Павла Захарова?
– Человек, – с самым серьезным выражением лица кивнула Лада. – Мужчина...
– Понятно, что мужчина. В своих показаниях вы утверждаете, что этим человеком был подсудимый Орлик Тимофей Сергеевич.
– Да, предположительно он... Этот человек Надю пришел спасать. Это Тимофей мог быть, больше некому...
– Предположительно или точно он? – недоуменно смотрел на Ладу судья.
– Предположительно... Он в маске был... Шапочка такая вязаная, до подбородка, вырезы для глаз... Но рост как у Тимофея. И походка как у него... Ну, мне показалось...
– Гражданка Полосова, что вы такое говорите? – схватился за голову прокурор.
– Что было, то и говорю, – звонко и емко отчеканила Лада.
И посмотрела на Тимофея – с немым торжеством во взгляде, без оглядки на сидевшего в зале Головатого. «Знаю, что презирал и ненавидел. Но я не такая...»
– Но вы не говорили, что убийца был в маске! – продолжал возмущаться обвинитель.
И Головатый привстал со своего места, пытаясь сжечь Ладу своим гневным взглядом.
– Я настолько была уверена в том, что это был Тимофей Орлик, что не придала этому значения, – спокойно сказала Лада.
Тимофей понял, что спасен.
– А насколько я знаю, следствие не проводило опознание, – сказал судья, строго взирая на представителя прокуратуры.
– Нет, – растерянно пробормотал тот. – Мы опасались давления на свидетеля...
Тимофей ждал, когда в дело вступит адвокат. Он видел, с каким ликованием тот воспринял показания Лады. У него появилась великолепная возможность разнести в пух и прах всю доказательную базу. И он сделал это, сначала набросившись на Ладу, затем на прокурора. И в конце концов он обратился к судье с просьбой прекратить уголовное дело за отсутствием состава преступления. Ошеломленный прокурор пытался давить на Ладу, но та держалась стойко. Убийца был в маске, и точка. Он пытался просить у судьи, чтобы тот отправил дело на доследование. Но адвокат очень красноречиво расписал страдания невинного человека, которого бессовестные следователи почти год держали за решеткой. Достаточно большой срок для человека, вина которого не доказана...
В конце концов к стойке свидетеля была приглашена Надя. Как и ожидал Тимофей, она камня на камне не оставила от обвинительного заключения. Только сейчас она призналась, что действительно в тот злополучный день находилась в кафе «Солнечное». Рассказала, как Захар с его подонками издевался над ней. И во всеуслышанье заявила, что из бандитского плена ее освободил совершенно неизвестный ей человек в маске.
Судья долго примеривался к весам правосудия в руке Фемиды, и в конце концов решил, что ее меч не может быть применен к подсудимому. Он счел его вину не доказанной и вынес оправдательный договор. Тимофей был освобожден из-под стражи прямо в зале суда.
Надя лишь на секунду прильнула к нему, поздравляя его с победой. Схватила его за руку и потащила к выходу. Он не сопротивлялся, но чувствовал себя баржей, взятой на буксир.
