Владимир Колычев - За все спрошу жестоко
– Что здесь такое?.. Наташка?! – презрительно скривилась она. – Чего такая затасканная?
– На себя посмотри! – огрызнулся Пуп.
– Зачем она здесь?
– Затем, что Сэм ее у Нахрапа отбил. Я не смог, а Сэм отбил.
– Реально отбил, – кивнул Кузов. – Наехал на него, как танк на Моську...
– Сэм, зачем тебе это? – чуть не плача спросила Джема. – Она же предала тебя!
– Не все так просто...
– Ты что, теперь с ней?
– Нет. С тобой.
– Тогда почему?
– Беспредел потому что... И вообще, не гони волну, женщина!
– Кит, скажи, чтобы она отсюда ушла! – потребовала Джема.
– Так это теперь у Сэма надо спрашивать... Хотя братва его и не утвердила, – разводя руками, добавил Кит.
– Утверждаем, – кивнул Харитон.
– Без вопросов, – не остался в долгу Кузов.
– Сэм реально в авторитете, – добавил Бутон. – Его солнцевские уважают.
– Только трудно вам с ним будет, – сочувствующе вздохнул Кит. – Он вам теперь покоя не даст...
– Не дам, – усмехнулся Семен. – Никому не дам. И тебе тоже. Или ты хочешь из дела выйти?
– Я бы не хотел...
– А что бы ты хотел? На свое место вернуться?.. Есть вариант. Меня, например, можно ментам сдать.
– Не понял! – нахмурился Кит.
– Ну, кто-то же меня сдал! Кто знал, где мы с Наташкой жили? Кто ментам наводку на этот адрес дал?.. Ты, Кит, знал...
– Ты это что, серьезно? – возмутился Кит.
Или он отличный актер, или он здесь ни при чем.
– Нет, это не Кит, – покачала головой Джема.
– А кто?
– Не знаю. Но не Кит...
– Все верно, менты не могли так просто на тебя выйти, – кивнул Кузов. – Может, правда, кто-то вложил?
– А что менты про это говорили? Как они тебя вычислили? – спросил Харитон.
– А я спрошу. Обязательно спрошу.
Действительно, нужно найти майора Каримова и выбить из него правду. Или лучше купить за деньги... Все возможно, если очень захотеть.
– Надо спросить, – кивнула Джема. – Надо узнать. Надо наказать предателя.
– Узнаем. Обязательно узнаем...
– Может, это Алекс? – вдруг спросила Наташа.
Все дружно и озадаченно посмотрели на нее.
– Откуда он знал, где мы с тобой жили? – спросил Семен. – Ты ему говорила?
– Нет, но Джема могла сказать.
– Я? Могла сказать Алексу? – ошалела от возмущения Джема. – Ты идиотка?!
– Но ты же с ним встречалась.
– Я?! С ним встречалась?! У тебя крыша из-за наркоты съехала!
– Я не говорю, что у вас был секс. Просто ты не хотела, чтобы Сэм со мной жил. И с Алексом об этом говорила. Ты могла сказать ему, где меня найти. Я же не говорю, что ты предала Сэма...
– Как это не говоришь? Именно это ты сейчас и говоришь! – пытаясь сдерживать свою злость и ненависть, выдала Джема. – Я и адрес ваш Алексу сказала, и то, что Сэм из пулемета стрелял, тоже... Может, ты сама это все Алексу сказала? Позвонила ему и сказала!
– Но я не знала, что Сэм из пулемета стрелял. Я потом это узнала...
– Хватит! – осадил женщин Семен. И, властно глянув на Пупа, велел увести Наташу в комнату отдыха. Пусть одна там побудет, а рядовые бойцы пока попинают груши в спортзале.
В тренерской остались только основные – Семен, Кит, Харитон, Кузов, Джема и Бутон. Чуть позже появился и Пуп.
– Я сегодня добрый, – сказал Семен. – И могу даже сделать исключение для Иуды. Пусть тот, кто меня сдал, признается. И пусть просто уйдет. И сделает так, чтобы я его не мог найти.
Он обвел взглядом всех, но в ответ услышал только «нет».
– Может, вправду, Алекс, – пожала плечами Джема. – Но я ему адрес не называла... Возможно, он сам Наташку выследил?
– Технически это возможно, – кивнул Пуп. – Но как было на самом деле... Алекса за жабры надо брать.
– За Наташку спросить? – пристально посмотрел на него Семен.
– Он ее наркоманкой сделал. И шлюхой... Я ему этого никогда не прощу.
– Я тоже.
– Сэм, зачем тебе это надо? – воскликнула Джема.
Но Семен отчитываться перед ней не стал. Как надо ему, так он и сделает и ни у кого не спросит. Наказать Алекса следует. А Наташу простить. И забыть... Если получится.
Глава 30
Март месяц. Зиме уже пора на покой до поздней осени, а она все еще злится. Ну, чисто по Пушкину. И морозно, и вьюга, и снег в лицо. Только Семену совсем не холодно. Хотя и шапки на голове нет, и кожаная куртка нараспашку. Стрелка у него, разбор с Нахрапом. Слоняка их вместе свел. Сам он в стороне, но Семен очень его подведет, если ситуация вдруг выйдет из-под контроля. Пока же все спокойно. Они стояли на берегу замерзшего пруда; за Семеном семь парней в кожаных куртках, и у Нахрапа столько же бойцов – все, как договорено.
– Я не знал, что ты с Наташкой жил, – сказал Нахрап без всякого ехидства, но и раскаяния в его голосе не угадывалось.
– А если бы знал? – холодно посмотрел на него Семен.
– Если бы да кабы... Не хочу оправдываться, но я Наташку на панель не вытягивал. Случайно все вышло. Ее вины в том нет. Я, может, и виноват – в том, что меня не так поняли...
– Кто тебя не так понял?
– Да был у нас один... Он уже ответил за косяк.
– Не верю.
– Мне все равно, – пристально глядя Семену в глаза, плавно повел головой Нахрап.
– Я так понял, она к тебе от Алекса попала?
– Ага, попала. Конкретно попала... Он ее на иглу вернул и выбросил. Я подобрал.
– Кто-то должен за все это ответить. Или ты, или Алекс.
Семен мог убить Нахрапа прямо сейчас. В рукаве у него заточка; одно движение плечом, и она упадет к нему в ладонь. И тут же последует удар по горлу... Семен представил, как Нахрап захлебывается своей кровью, и эта мысль через взгляд передалась противнику. Семен смотрел на него глазами убийцы, и Нахрап занервничал не на шутку.
– Ты можешь... – начал он, но в горле у него пересохло, и слова смешались с хрипом. – Ты можешь спросить с меня.
– Но лучше с Алекса, – подсказал Семен.
– Он твою Наташку опустил.
– Значит, с него и спрос... Отдай его мне.
– На раздербан?
– На расправу.
– Если ты ему башку скрутишь, как он отстегивать будет?
– А он отстегивает?
– Нет. Но бизнес мой раскручивает.
– Это он умеет.
– Я в курсе... Он уже раскрутил мой бизнес, всё на мази. Но я ему слово дал, что платить он мне не будет.
– А ты, я так понимаю, слово держать умеешь?
– Да. Если это слово пацана. А он лох, какое тут слово пацана? Я это слово могу обратно забрать... Но мне Алекс нужен. У него выходы на больших людей, и с охраной он что-то там мутит...
– С какой охраной?
– Ты же знаешь, КГБ больше нет. Есть Министерство безопасности и куча безработных конторщиков. Алекс одного такого к себе взял начальником охраны.
– Короче говоря, с ним лучше не связываться?
– Я этого не говорил.
– И мне на раздербан его не отдашь?
– Я же сказал, что могу забрать слово.
– Короче, хочется и колется, – усмехнулся Семен.
– Можно и так сказать.
– Давай я им займусь. На двадцать пять копеек поставлю. Пятнадцать копеек мне, десять тебе.
– Нет, давай наоборот.
– Хорошо, десять копеек мне и десять копеек тебе. Ни вашим, ни нашим...
– Забились.
Семен попрощался с Нахрапом скупым кивком. Не тот это человек, которому он хотел бы подать руку.
* * *Сэм шел медленно, неторопливо, но Алекс почему-то все никак не мог от него убежать. Его ноги вязли в пустынных песках. Но почему тогда Сэм будто парит над барханами?
И все-таки Алекс от него убежал. Выбрался на ровную полосу дороги, присыпанной песком, сел в белый «Кадиллак» с открытым верхом. Только двигатель почему-то не заводится. А Сэм все ближе. И видны зеленые магические огоньки в его глазах. И щерится он, а зубы у него волчьи.
Но машина все-таки завелась и даже поехала. Только дорога вдруг куда-то исчезла, один сплошной песок вокруг. Хотя его уже не видно в кромешной мгле. Но песок есть, и теперь уже в нем вязнут колеса. А Сэм совсем рядом. Он уже и руки к Алексу тянет. Темнота вокруг непроглядная, но его волчьи лапы видны в отблесках магического сияния глаз. Страшно. Жуть как страшно.
Алекс закричал и... проснулся. Но почему вокруг все та же непроглядная тьма? И почему руки его и ноги связаны, а рот заклеен какой-то лентой? И, похоже, мешок на голове...
Да, вчера вечером он много выпил. И кокаинчику на одну ноздрю принял. А потом и на вторую... Но похмелье не может быть таким жестоким. Значит, это что-то другое... Кто-то куда-то его тащит. Но это явно не белая горячка уносит его в свои зеленые дали...
Усыгин задергался, пытаясь высвободиться, но тут же последовал сильный удар по голове, и он потерял сознание...
Очнулся Алекс в какой-то темной комнате. Руки развязаны, ноги тоже, рот ничем не склеен. Но состояние такое, что даже шевелиться не хочется. Балдежное состояние, и тело такое легкое, что вот-вот поднимется в воздух, к потолку, под которым находится узкое окошко, из которого из коридора свет поступает, искусственный свет.
Что это за коридор, можно узнать, если тело просочится наружу через окошко. Но не случилось этого. Алекс так и остался лежать на ватном матрасе, что был постелен прямо на голый бетонный пол.
