Татьяна Полякова - Фитнес для Красной Шапочки
Раздался телефонный звонок. Я схватила трубку и с облегчением услышала Ольгин голос.
— Полина, — позвала она, — как дела?
— Нормально.
— Ага, — вяло согласилась Ольга и повесила трубку. Чудеса. Я уж было собралась паниковать по-настоящему, но, вспомнив про Ольгин авантюризм и невероятное любопытство, решила, что она на всех парах мчится сюда, чертыхнулась, набрала ее номер с намерением отговорить Ольгу от этой затеи, но ответить мне не пожелали. «Точно, ко мне понеслась», — подумала я.
Через десять минут в дверь позвонили, я головой покачала, изумляясь Ольгиной оперативности. Должно быть, перед тем как мне звонить, она уже вызвала такси. Поспешила к двери, открыла ее и увидела блондина, то есть Феликса. Он стоял, привалясь к стене, и беспечно улыбался.
— Здравствуй, солнышко, — сказал он ласково, а я схватила его за рукав, втащила в прихожую, захлопнула дверь и произнесла:
— Вот ты-то мне и нужен.
— Ты мне тоже, — кивнул он, — до зарезу.
— Отлично. Идем чай пить.
— Мне бы лучше водки.
— Да где ж я ее возьму? Короче, так: Мелех жив.
— Кто бы сомневался, — отозвался Феликс презрительно, это было даже обидно. Я ему такую новость, а он…
— Ты знал? — нахмурилась я.
— Пока я не увижу труп этой крысы…
— Увидишь, то есть я очень на это рассчитываю, потому что хочу проводить его в последний путь. Ты даже не представляешь… Конечно, я знала, что он сволочь, но не до такой же степени. Впрочем, удивляться тут нечему…
— Может, ты мне объяснишь, что к чему?
— Конечно. Ой, я про воду забыла. — Я кинулась в ванную и вовремя — еще полминуты, и вода бы полилась через края. Я нашла ковш и стала ее вычерпывать, за этим меня и застал Феликс, заглянув в ванную.
— У тебя очень насыщенная жизнь, — не к месту заметил он.
— Нормальная… была до встречи с вами. Слушай, что если я приму ванну? Я сегодня ночью так намерзлась… и побегать пришлось. А ты возьми стул и садись возле двери с той стороны, а я буду говорить погромче. Идет?
— Зачем же с той стороны… — начал он, но я сурово одернула:
— Что ты дурака валяешь?
Он демонстративно подхватил стул из кухни и устроился возле двери в ванную, а я, заперев ее на хлипкую задвижку, опустилась в горячую воду.
— Господи, какое блаженство… Ты меня слышишь? — крикнула я.
— Ты это мне или господу? — отозвался Феликс.
— Тебе.
— Я слышу хорошо.
— Ага. Значит, так. Мелех — последняя сволочь и жулик. Так меня подставил… чтоб ему… короче, он жив-здоров и, подозреваю, в сговоре с Павлом. Хотя пудрил мне мозги: мол, тот деньги с него требует, миллион баксов. Прикинь? Но потом я посмотрела-посмотрела, и стало ясно: они валяют дурака. И Мелех у них за главного. Хотя, может, за главного все-таки Павел. Мелех им очень дорог. Когда я его подстрелила, они здорово расстроились и дали мне возможность сбежать.
— Ты стреляла в Мелеха?
— Угу. Тебе что, его жалко?
— Нисколько.
— Обидно, что не убила. Я стреляю не очень хорошо, то есть за всю жизнь всего три раза.
— И все три раза в Мелеха?
— Нет. В него один. Второй так, пугнуть хотела, а третий нечаянно получилось.
— Полина, а ты своих предков хорошо знаешь?
— В каком смысле?
— Ну, деда, бабку, как у них со здоровьем?
— Отлично. Тебе бы такое здоровье. Будешь гадости болтать, я тебе вообще ни слова не скажу. Понял?
— Солнышко, ты не могла бы рассказать мне свою историю с момента нашего последнего свидания. И поподробнее. А эмоции можешь опустить.
— Хорошо, — согласилась я и взялась за подробное изложение. Когда рассказ подошел к тому месту, где я пробиралась партизанскими тропами к подруге, я вдруг вспомнила об Ольге, и не просто вспомнила. Страшная догадка родилась в моем мозгу. Я пробкой вылетела из воды, набросила халат, схватила пистолет, который спрятала под ванной, и распахнула дверь. — Как ты меня нашел? — рявкнула я. Феликс закатил глаза и тяжко вздохнул. — Кончай придуриваться, отвечай.
— Подруга сказала.
— Как ты о ней узнал?
— Вы же вместе работали. Я заглянул на всякий случай, и так удачно получилось.
— Что ты с ней сделал? — взвыла я.
— Привязал к стулу. Попросил позвонить тебе, чтоб удостовериться, что ты здесь, и напрасно сюда не кататься. Перерезал телефонный провод, чтоб подруга перезвонить не могла, вот и все.
— Где она сейчас?
— Полагаю, все еще на стуле.
— Боже мой, — простонала я, — бедная Ольга… я тебе не верю. Уж я-то знаю, как мерзко ты можешь себя вести. Вы с Мелехом два сапога пара.
— Солнышко, убери пушку от моей рожи, меня это нервирует. К тому же ты сегодня уже выстрелила случайно…
— Набери Ольгин номер.
— Зачем, если я перерезал провод?
— Тогда поехали к ней, я хочу убедиться…
— Хорошо, — легко согласился Феликс. — Ты в халате поедешь?
— Переоденусь.
— Поосторожнее с оружием. Дом, в котором держали Мелеха, сможешь найти?
— Смогу. Только после того, как буду убеждена, что Ольга жива и здорова.
— Что с ней сделается?
— Не знаю. У тебя скверные привычки, — вздохнула я, заметив, что он опять грызет лезвие"
— Это фокус, — обиделся Феликс, — просто ловкость языка. Оделась?
— Не совсем. Зачем тебе этот дом? Туда наверняка поехал Лев Кириллович.
— Кто такой Лев Кириллович? А-а… охрана Мелеха.
— Конечно. Я же вынуждена была рассказать им.
— Вот нам и следует посмотреть, что из этого вышло. Теперь ты готова?
— Да.
— А пушка где?
— Не твое дело.
Он опять закатил глаза, но промолчал. Мы покинули квартиру. В нескольких метрах от дома стоял «Опель», к нему мы и направились. Феликс открыл передо мной дверь, а когда я садилась, легко извлек пистолет из кармана моей куртки, куда я его засунула.
— Верни, — испугалась я.
— Девушка с оружием не является моей мечтой. К тому же это опасно. Я конфискую его для твоего же блага.
— Мы едем к Ольге? — спросила я хмуро, ожидая самого худшего.
— Конечно, — удивился Феликс.
Ольга в самом деле сидела на стуле связанная и с кляпом во рту, но без видимых увечий, и это меня порадовало.
— Я пароль забыла, — виновато пробормотала она, косясь на Феликса, как только я ее освободила.
— Ничего, я его тоже ни за что не вспомню, — ответила я, и мы, поддавшись порыву, крепко обнялись.
Присутствие блондина Ольгу нервировало. Тот, по обыкновению, грыз лезвие, пристроившись рядом с дверью.
— Я не пойму, он за нас или нет? — заволновалась Ольга.
— За вас, — лучезарно улыбнулся Феликс.
— Если против Мелеха, выходит, за нас, — рассудила я.
— Чего б тогда сразу не сказать? Напугал-то как, зверюга. И телефон сломал, теперь вот мастера вызывай.
— Но это не самое страшное в жизни, — заметил Феликс, и Ольга эхом отозвалась:
— Не самое…
— Ну вот и отлично. А теперь мы вынуждены вас покинуть. Полина, вперед, если хочешь видеть Мелеха в гробу.
— Еще как хочу, — кивнула я, бросаясь к двери.
Возле дома мы оказались ближе к полудню. Тишина вокруг царила прямо-таки невероятная, за все время проехали две машины и ни одной живой души вокруг.
— Ты уверена, что это здесь? — спросил Феликс, сворачивая за угол.
— Конечно. Вот крыльцо, вот калитка. И дом двухэтажный.
— Рядом тоже двухэтажный.
— Рядом с мансардой.
— А тот был без мансарды?
— Вроде мансарды не было.
— Вот именно, «вроде». Ты бежала ночью и как следует не могла разглядеть.
— Точно он. Фонарь как раз на этом месте.
— Ладно, сиди здесь, а я пойду на разведку.
— Ты не мог бы дать мне сотовый?
— Зачем?
— Я бы поболтала с Ольгой, сидеть просто так скучно.
— Вернусь, наболтаешься.
Он захлопнул дверь, а я начала нервничать. Самое время смыться от этого психа. Только куда? Опять же ему известно, где живет Ольга… Феликс вернулся очень быстро.
— Похоже, ты не ошиблась, — сообщил он деловито.
— Там кто-нибудь есть?
— Ага. Хочу, чтобы ты взглянула.
— Это не опасно?
— Не думаю.
И мы пошли к дому, миновали калитку, свернули за угол и вскоре стояли перед дверью черного хода. Феликс легко открыл ее, я вошла и едва не заорала. В полуметре от меня лежал парень со шрамом с аккуратной дырочкой в голове, рядом лежал еще один человек, но его узнать я не могла — вместо лица у него была какая-то кровавая каша. Я прижалась к стене и начала медленно сползать на пол, однако Феликс подхватил меня, встряхнул и сказал:
— Солнышко, в обморок упадешь попозже, а сейчас шевели ножками, иначе мы его никогда не похороним.
Стараясь ничего не видеть, я побрела за ним в глубь дома. На кухне, раскинув руки, лежал Павел. Взгляд его был устремлен в потолок, а рот чуть приоткрыт. Ничего страшнее я сроду не видела.
— Ох, — слабо вскрикнула я, — это он.
— Кто?
— Павел.
— Ясно. Теперь привались к стеночке, а я осмотрю дом.
