Владимир Колычев - Отступники
– Никто тебя не обижал. И обижать не собирается. Ты меня поняла?
– Поняла.
– Я тебя сейчас домой отвезу. К матери.
– Спасибо! – просияла Юля.
Мирон неприязненно глянул на нее. Красивая она девчонка, не вопрос, но из тех, у кого волос длинный, а ум короткий. Глупая она, простая, как пятак… И даже удивительно, что вокруг нее кипят такие страсти. Как заварилась каша, так до сих пор и не расхлебать ее.
Прикончить бы ее да в землю, но нельзя. И Сантосу эту девчонку надо предъявить, чтобы непоняток не было, и Дергун за нее мог жестоко отомстить. Да и Карлос может спросить, если с ней что-то случится. Матери ее надо возвратить, и еще охрану выставить. Серьезную охрану, чтобы Цукат и близко не смог подойти. Да и неплохо было бы засаду на Цуката выставить… Да и на Дергуна тоже. Давно с него спросить пора…
Вероника была дома, она и открыла дверь. И едва не набросилась на него с кулаками.
– Остынь, дура! – взглядом осадил ее Мирон. – Юлю сейчас приведут…
– Где она? Что с ней? – закудахтала Вероника.
– Все в порядке. У воров она была, за меня спрашивали. Не трогал я ее. Ни сейчас не трогал, ни тогда. Ты меня поняла?
– Поняла.
Мирон спустился вниз и во дворе дома увидел Сантоса. В окружении своих «быков» он что-то зло выговаривал Колотарю. Увидев Мирона, он чуть присмирел, но не успокоился.
– А говорил, что Юля не у тебя! – осуждающе сказал он.
– Уже у меня… – Мирон не хотел оправдываться перед этим выскочкой, но и до свары дело доводить нельзя.
Не то сейчас время, да и место неподходящее. Обстановку слегка разрядила Вероника. Она не стала дожидаться, когда приведут дочь, сама бросилась к машине, вытащила Юлю и увела ее домой.
– Квочка, блин, – скривил губы Сантос.
– Ее выводок, что хочет с ним, то и делает, – свысока посмотрел на него Мирон.
– Где была Юля?
– Сам у нее спросишь.
– А сам не объяснишь? – стал заводиться Сантос.
– Некогда мне.
– Некогда… Ты ее увел, а в меня стреляли.
– Кто?
– Дергун… А может, и не он…
– Может, и не он, – нахмурился Мирон.
– Если не Дергун, тогда кто?
– Есть один отморозок. Он стравить нас пытается. Он и Юлю увел…
– Кого нас?
– Тебя и меня.
– Кто такой?
– Наш, воровской. Это моя проблема. С Юлей я вопрос решил и с этим решу.
– И все-таки, кто он такой? Вдруг это он в меня стрелял?
– Ты меня что, не услышал? – Мирон тяжелым взглядом посмотрел на Сантоса. – Я с Юлей вопрос решил. Ты деньги подготовил?..
– Э-э… Ну, не совсем…
– Срок тебе два дня. Я сам на тебя выйду.
Разговор предстоял нешуточный. Мирон знал практически все точки, с которых кормились заводские, имел полное представление об их доходах, и если Сантос попытается кинуть его с размером выплат, придется ставить его на место. Это будет непросто, но Мирон от своего не отступится. И Сабур начнет хитрить, и с ним надо будет говорить жестко. Но это будет потом, а сейчас бы ему ширнуться, чтобы снять напряжение.
– Да за мной не заржавеет, – скривился Сантос. – Если я слово дал, то не вопрос…
Мирон кивнул и, не прощаясь, направился к своей машине. Сантос неловко махнул рукой, пытаясь его остановить. Он-то думал, что разговор еще в самом разгаре.
Мирон сел в машину, увлекая за собой Колотаря. Бурень закрыл за ними дверь.
– Гена, охрану надо организовать, – кивнув на дом, сказал вор. – Человека три-четыре.
– А не много?
– Мало. Вихри враждебные вокруг этой девки, как бы нас не закружило.
– Понял. Только людей у нас немного. А Цукат где-то рядом. Я его нутром чувствую. Может, у Сабура людей взять?
– Можно и у Сабура, – согласился Мирон. – Я поговорю. А пока Щукаря оставь, Кальяна и Буреня.
– Так, а с нами кто останется?
– Хорошо, Бурень пусть с нами.
Все правильно говорил Колотарь, нельзя сейчас разбрасываться людьми. И Цукат где-то рядом, и Дергун… Сейчас и ухо востро держать надо, и волына под рукой должна быть…
Мирон оставил возле дома машину сопровождения с двумя бойцами в ней, а сам отправился к Сабуру. И насчет охраны надо было вопрос решить, и с выплатой поторопить.
Они уже были далеко от дома, когда лопоухий Бастрык обнаружил «хвост».
– Белая «копейка» нас ведет.
– Копейка – разменная монета, – покачал головой Мирон.
Цукат мог следить за ним на своей машине, но тогда бы за ними шла не стремная «копейка», а как минимум «девятка». Скорее всего, этот хлам в угоне или куплен за бесценок по доверенности. С таким хламом расставаться не жалко. А это значило, что «копейка» запросто могла превратиться в орудие убийства. Для темного дела ее угнали…
– Глянь, кто там? – распорядился Мирон.
Колотарь взял бинокль, коленями встал на заднее сиденье. В движении непросто навести оптику на цель, но пацан справился с этим.
– Квинт за рулем. Бедный рядом с ним…
– Сзади кто?
– Не вижу, темно там…
– Без разницы, всех замочим.
Мирон скривил губы в едкой усмешке. Цукат – крутой профи, но ему не обмануть такого же матерого волка. Это ему не с мелкотравчатыми «быками» из «новых» воевать. Это сосунков он мог пачками мочить, а Мирон для него – крепкий орешек. Он помнил, как Цукат заманил в парковую зону московских крутых, как расстрелял их на лесной дороге. Отличный, надо сказать, результат.
– В Москву давай крути, – сказал он. – По старой дороге…
– Нормально, – кивнул Колотарь, раскусив план босса.
Вор не должен иметь при себе оружия, но это касалось законников, а Мирон еще пока на положении. И ствол у него был. Он достал из-за пояса «ТТ», загнал в ствол патрон. Автоматов у них нет, и, чтобы создать убойную плотность огня, стрелять должны все – он, Колотарь, Бастрык и Бурень. Четыре ствола плюс внезапность…
В Москву вела новая дорога – отличное скоростное шоссе, но и старая никуда не делась. Шоссе узкое, в колдобинах, зато машины там ездят редко.
Бастрык вел «Волгу» спокойно. «Копейка» держалась на почтительном расстоянии. А когда машина вышла на старое шоссе, отдалилась еще сильней.
Мирон велел остановиться, отправил Буреня до ветру. «Копейка» как ни в чем не бывало проехала мимо, прошла метров двести-триста и только тогда остановилась. Цукатовские «быки» ждали, когда Мирон продолжит путь, пройдет мимо, чтобы снова повиснуть у него на «хвосте».
Мирон хлопнул Бастрыка по плечу:
– Проезжаешь мимо и сразу тормозишь…
Пацан кивнул. Он все понял с полуслова.
– Выходим и мочим всех, – распорядился Мирон.
Бастрык промчался мимо «копейки», взял вправо и ударил по тормозам. «Волгу» занесло так, что она развернулась боком к цукатовской машине. Первым из машины выскочил Бурень. Он же первым и получил пулю.
Бедный выстрелил прямо из машины, и Бурень, раскинув руки, стал заваливаться назад. А Колотарь выстрелил в Бедного, и Мирон подключился, а за ним и Бастрык.
Бедный с пулей в сердце остался в машине, а Квинт выскочил на дорогу. «Узи» у него с глушителем, и выстрелить он успел. Короткая очередь зацепила Колотаря, но и сам Квинт получил пулю в голову. Не дрогнула рука у Мирона, а Бастрык прострелил уже падающее тело.
В «копейке» мог быть еще кто-то, и Мирон через стекло сделал несколько выстрелов за водительское сиденье. Но, как оказалось, пули поразили пустоту. Не было больше никого в машине, а жаль: Мирон хотел бы пристрелить и самого Цуката…
И Бедный был мертв, и Квинт, допрашивать некого, поэтому Мирон велел сматываться.
И Бурень был убит наповал. Пуля попала ему в горло, разворотив кадык. Колотарю повезло куда больше – пуля прошла навылет через руку. Он даже помог затащить в машину мертвого Буреня.
– Не понял, это что за херня? – взвыл от возмущения Бастрык.
Метрах в двадцати от них по ходу движения стояла белая «девятка», а возле нее – высокий широкобровый парень с фотоаппаратом, которым он беззастенчиво фиксировал события. Бастрык выстрелил в него, и парень зайцем нырнул в свою машину.
– Давай за ним! – взревел раненый Колотарь.
– За ним! – подтвердил Мирон.
И пленку нужно было уничтожить, и самого фотографа. Наверняка какой-то журналист мимо проезжал, увидел бойню и решил сотворить сенсационный фоторепортаж. Таких уродов нужно наказывать без разговоров.
Мирон обычно ездил на заднем сиденье, но сейчас занял переднее кресло: не было никакого желания ехать в обнимку с трупом. Назад сел Колотарь.
«Девятка» сама по себе машина быстрая, но с этой творилось что-то не то. Не получалось у нее набрать ход. Может, Бастрык в мотор через салон попал? Может, она и до его выстрелов была неисправна. Так или иначе, «Волга» уверенно нагоняла ее. Но водитель «девятки» решил уйти от погони за счет бездорожья, поэтому свернул на размытый дождями проселок.
– Не уйдешь, падла! – прорычал Бастрык, повторяя его маневр.
По бездорожью «Волга» шла тяжело, и расстояние между машинами потихоньку стало увеличиваться.
– Лайбу облегчить надо. Может, Буреня скинем? – взбудораженно спросил Бастрык. – На обратном пути заберем.
