Андрей Бадин - Именем волчьего закона
— Ах так?
— Да. Так. Ты уверен, что это именно тот человек, который взорвал машину?
— Абсолютно. Вы проверьте его адрес. Если он живет поблизости, в окрестных парку домах, то… Но я уверен, что нет.
Алексей пристально взглянул на сыщика, взял трубку и позвонил Максимову. Тот как раз сидел в приемной генерала и ждал аудиенции. Он вынул сотовый и ответил:
— Да.
— Николай Иванович, — выпалил Фомин, — Краснов интересную мысль подал. Надо проверить адрес задержанного, и если он живет не у парка, то спросить его, почему это он так далеко забегает.
— Мысль действительно свежая, как все мысли Сереги, и мы, естественно, спросим, но это не улика и дознание на ней не построишь. Он скажет, что марафонец и всегда так путешествует. И все.
— Но мы-то будем знать, что не ошиблись на его счет.
— Да. Меня вызывают, потом поговорим. — Полковник выключил телефон, сунул его в карман, встал и направился к двери, так как строгий адъютант генерала, он же секретарь, попросил его войти.
Максимов нечасто бывал в кабинете начальника уголовного розыска. Его вызывали сюда либо вместе с начальниками других отделов, для вынесения благодарности перед праздником, либо одного — для взбучки. Сегодня он предчувствовал неладное, но в душе верил, что после поимки маньячки его сильно не взгреют.
Он вошел в просторный светлый кабинет со светлыми стильными шторами на огромных окнах, с кожаной мебелью и большим дубовым столом у дальней стены. На столе расположились письменные принадлежности, компьютер, телефоны, подарки начальнику угро от разных фирм и выполненный из металла герб России. На стене висели: фотография президента страны, флаги державы и милиции и большие часы. Возле стола громоздилось черное кожаное кресло, но хозяина кабинета в нем не было. Он стоял у окна, смотрел на проезжающие по Петровке автомобили и задумчиво курил.
— Здравия желаю, товарищ генерал. Начальник убойного отдела МУРа полковник Максимов прибыл по вашему приказу. — Николай Иванович вытянулся по стойке смирно и ждал, пока генерал ответит ему. А тот не спешил. Затянулся сигаретой в золотом мундштуке, набрал дым в рот и стал медленно выпускать его тоненькой струйкой на стекло. Дым разлетался, образуя небольшие клубы, очень похожие на миниатюрный ядерный взрыв. Генерал всегда так делал, когда собирался с мыслями, перед тем как выговорить подчиненному о его недочетах. И сейчас он тянул время, томил сотрудника, заставлял понервничать, придавая дополнительной значимости своей персоне и этому визиту.
А полковник просто стоял и ждал. Смотрел на высокого, крупного генерала, с большой лысиной от лба до затылка, с волевым лицом, с греческим профилем, с металлом во взгляде и в голосе, с манерой пускать дым на стекло. А может быть, и пыль в глаза.
— Здравия желаю, — наконец изрек начальник. — Проходите, пожалуйста, садитесь. — Он указал на кресло возле стола. Полковник сделал несколько шагов, приблизился к указанному месту, но садиться не спешил — ждал, когда первым сядет старший по званию. Заметив его деликатный жест, генерал подошел к своему креслу и грузно уселся в него, тем самым предоставляя возможность сесть и полковнику. Что тот и сделал.
— Николай Иванович, — не спеша начал генерал, — вчера ваши сотрудники задержали ни в чем не повинного человека. Задержали грубо, нанеся ему психологическую и физическую травмы. Как вы объясните их действия?
— Вы говорите о Подольском Вячеславе Ивановиче?
— Вы знаете, о ком я говорю.
— Его подозревают в покушении на убийство гражданина Краснова. Он стрелял в него из винтовки с оптическим прицелом из автомашины «БМВ» номер и237мн.
— Я читал донесение дежурного по розыску, и знаю о винтовке, машине и об обстреле, но где связь между гражданином Подольским и этой историей? Она доказана?
— Нет, она пока не доказана. Мы работаем в этом направлении.
— Пока вы работаете в этом направлении, — грозно проговорил генерал, — задержанного надо немедленно отпустить. Возьмите с него подписку о невыезде.
— Но, товарищ генерал, — по закону мы можем продержать его семьдесят два часа без предъявления обвинения.
— Отпустить, — повторил генерал и пристально посмотрел на полковника.
— Есть, — Максимов встал, отдал честь и вышел из кабинета.
Он шел по коридору красный от злости, шел к своему другу, заместителю начальника МУРа по оперативной работе генералу Борису Андреевичу Сомову. Его кабинет находился этажом ниже. Когда дошел и попросил адъютанта его принять, то получил немедленное согласие.
— Боря, я от шефа, — не поздоровавшись, с порога начал полковник. — Он приказал мне отпустить киллера.
Генерал закончил телефонный разговор, положил трубку на аппарат, развалился в кресле и с улыбкой посмотрел на Максимова.
— Во-первых, здравствуй, Коля. — Он протянул руку, и полковник крепко пожал ее. — Во-вторых, сядь и успокойся.
Максимов плюхнулся в кресло, но спокойно сидеть не смог — негодование распирало его, и он начал жестикулировать и ерзать.
— Ты представляешь, он вызвал меня и…
— Да знаю я все, знаю, — перебил его Сомов. — Перед тем как вызвать тебя, Фирсов вызывал меня и предложил мне приказать тебе отпустить задержанного. Но я, зная твою реакцию, категорически отказался. Ругаться с тобой не захотел. Тогда это пришлось сделать ему самому. Он и сделал.
Пока ты шел по коридору и зубами скрипел, он мне позвонил и сообщил, что ты направляешься ко мне, а куда же еще, выливать на меня всю свою желчь и негодование. Ну, давай, лей, я готов тебя выслушать.
Услышав эти слова, Максимов расслабился и вопросительно посмотрел на друга:
— Обложили?
— Обложили. Мы иначе поступить не могли. Фирсова ночью подняли и вызвали в министерство. Замминистра лично приказал ему отпустить Подольского. Без всяких объяснений. Ясно? Улик против него все равно нет.
— Но я думал его допросить…
— Коля, не надо думать — отпускай.
Через десять минут Максимов вернулся в свой кабинет и рассказал Краснову и Фомину о случившемся.
— Черт подери ваших продажных чинуш! — выругался Сергей. — Вы же понимаете, это Шалый договорился с кем-то из своих друзей в верхах, и те надавили на замминистра. Тот приказал вашему Фирсову отпустить киллера. В том, что это именно киллер, я не сомневаюсь. Вы сличите отпечатки его пальцев с пальчиками в захваченной машине, в той, где убили одного из двух напавших на меня отморозков.
— Мы сличили и никакого результата не получили, — ответил Фомин. — В той машине вообще никаких отпечатков нет. Убитый водитель был в перчатках.
— Да ваши начальники продались за копейку, — начал заводиться Краснов. — Они…
— Возможно, так оно и есть, но давай закончим этот разговор, — полковник поднес палец к губам, пытаясь сказать сыщику, что говорить на эту тему в его кабинете не надо. Но Сергея понесло, он побагровел от злости, напружинился и стал похож на ощетинившегося ежа. Даже короткие с легкой сединой волосы на его голове встали дыбом.
— В меня будут стрелять из-за угла, а я что, ничего поделать не могу? Это не так! — Краснов вскочил и пошел к двери, открыл ее, остановился, повернулся и бросил капитану и полковнику:
— Сколько времени займет процедура освобождения из-под стражи?
— Часа два, а что? — ответил Фомин.
— А ничего, за это время… — Сергей замолчал, в сердцах махнул рукой и вышел не попрощавшись. Хлопнул дверью так, что стекла в окнах задребезжали.
— Разозлился он, ох как разозлился, — констатировал полковник. — Дров бы сгоряча не наломал.
— Не наломает, — улыбнулся Фомин. — Возьмет себя в руки и сделает все как надо. Это ведь Краснов, его с пути не свернешь, он своего добивается любой ценой.
— Да, его можно понять…
Сергей вышел из здания ГУВД Москвы, поймал такси и поехал к своему гаражу. Там расплатился с водилой, открыл ворота и выкатил свою «десятку». Сел в нее и помчался к себе в офис. Там достал из сейфа видеокамеру, кассеты, аккумуляторы, обоймы к «макарову» и легкий бронежилет. Жилет надел под джинсовую куртку, пристегнул подмышечную кобуру, сунул в нее пистолет, сложил технику в спортивную сумку, спустился к машине и направился к магазину. Купил женские чулки, ножницы, тонкие лайковые перчатки и вернулся в авто. Вырезал в чулке прорези для рта и глаз, натянул маску на голову, взглянул в зеркало заднего вида и остался доволен. Потом надел перчатки, солнцезащитные очки и бейсболку, еще раз взглянул в зеркало и ужаснулся от того, что сам себя не узнал.
— Прекрасно, — он взялся за руль.
Через тридцать минут сыщик подъехал к зданию ГУВД и остановился неподалеку. Приспустил затемненное стекло и стал наблюдать за проходной — ждал появления киллера.
А Блэк тем временем закончил писать объяснительную, в которой подробно рассказал о случившемся. Особо упомянул о грубом обращении с ним сотрудников милиции и о своих претензиях в их адрес. Подписал обязательство не выезжать из города без предупреждения и попросил Максимова выписать ему пропуск. Тот извинился за действия подчиненных и отпустил его.
