Андрей Константинов - Тульский–Токарев. Том 1. Семидесятые–восьмидесятые
— Ой, гражданочка, а у вас кефир просроченный!
Полная женщина в демисезонном пальто обернулась:
— Спасибо…
Она кокетливо улыбнулась, решив, что к ней пристают, но приятели уже переключились на хмурую продавщицу. Искоса поглядывая на нее, Слава громким полушепотом начал свое концертное выступление:
— Ишь бумаги ложит на весы! Грамм шестьдесят на ум пошло!
— Согласен, — подыграл ему Варшава. — Страх совсем люди потеряли!
— Помнишь, с нами чалился продавец сельхоз-мага?
— Тот, что цынгу уже на этапе подхватил?
— Он самый! Так вот, дали ему четыре года…
— За шо, не припомнишь?
— А он из каждого ящика по нескольку гвоздей вынимал. По мелочи тырил, расхититель. Так при обыске все гвозди у него в хате повыдергивали как вещественные доказательства, потом эксперты колдовали-мудрили, какие откуда. И ведь доказали. Да-а, БХСС может, когда захочет…
Очередь зашелестела смешками. Продавщица начала злиться и путаться.
— Очень смешно! — парировала она через головы покупателей, приподнявшись на носочки.
— Обхохочешься, — согласился Слава. — За гвоздь по году!
Какой-то мужчина в добротном галстуке решил назидательно возмутиться:
— Чем хвастаетесь?
— Свят-свят-свят, — испуганно перекрестился Проблема. — Мы вот вчерась планировали зубило с арматурного цеха умыкнуть — всю ночь мозговали…
— И очень правильно, Славик, что вовремя отказались от преступного умысла, — скроив лицо куриной попкой, подхватил Варшава. — Во-первых, совестно. Совестно и стыдно. А во-вторых, опасно.
— Еще бы! В местах скупки зубил у уголовки агент на агенте козлом погоняет!
Вот так, шутя и дурачась, очередь достояли и косхалву получили. Настроение было фартовое. Поскольку до концерта еще оставалось достаточно времени, решили заглянуть в «Бочонок», размяться пивком с солеными сушками. В пивбаре, как всегда под вечер, было тесновато. Слава по-хозяйски подвинул сидевшего с недопитой кружкой молодого человека:
— Братишка, задницей вильни в сторону!
Варшава ухмыльнулся и, продолжая беззлобно хохмить, назидательно сказал:
— Слава, следи за базаром! Паренек привыкнет, потом по «шоферской статье» загремит![12]
Парень юмора не понял. Это было видно по его злому лицу, с которым он вынужден был прижиматься к чужой компании. Слава глянул на него и пояснил добродушно:
— Мы говорим, что неправильно задом сдавать — иногда накладно выходит…
— Хотя в трудную годину недостатка в барбарисках не будет!
Варшава и Проблема захмыкали над своими же остротами. Молодой человек сжал зубы и отвернулся, уставившись в пасмурные очертания Среднего проспекта за окном…
Между тем приятели переговаривались. Тема была проста: годы мчатся, жизнь ломала и свободу отнимала, но память — не зла, она выбирает только хорошее, а надежду можно разделить на сколько угодно друзей…
А парень продолжал прислушиваться к их разговору, и прислушивался он недобро. Интуитивно он, видимо, понимал, что его обстебали — к тому же легко и запросто так. Амбиции его просто распирали, но открыто вступить в конфликтный диалог он не мог — упустил темп, да и дядьки были явно языкастее его.
— А пивко-то — дрянь сегодня, — заметил Варшава.
— Ну! — согласился Проблема. — Колямба-бармен, наверное, его водой из-под крана бодяжит, супостат. Нет, чтобы кипяченой!
— Построение социализма в нашей стране не означает еще, что сознание всех советских граждан стало социалистическим…
— Да, верткий народец у нас обитает… Верно? И Слава тыкнул локтем сидевшего рядом парня. Тот медленно повернул голову:
— Вам чего?
Проблема с грустным лицом Пьеро повернулся к Варшаве:
— Не хотит с нами общаться.
— Да ладно тебе, не приставай, — махнул рукой вор, но в этот момент молодой человек медленно и раздельно произнес:
— Мужики, зачем вам проблемы?
Слава слегка поперхнулся пивом:
— Это что за мужики рядом с ним?[13]
Варшава не был настроен конфликтовать и потянул приятеля за рукав:
— Пошли-ка домой, к телевизору — в нарды катанем…
— Нет, я по поводу проблем, — не согласился Слава и полностью развернулся к незнакомцу. — Ну, я — Проблема, и что?
— Идите играйте в нарды, — с заметной долей брезгливости в голосе посоветовал парень.
— А, — сказал Проблема. — На большее мы, судя по интонации, не тянем, да?!
— Я этого не говорил.
— А я это услышал. А мы, может, и в шахматы могем?
— Могете? — презрительно дернул губой парень.
Слава цыкнул зубом:
— И всю дорогу молю я Бога… Придется в шахматы обучиться — позорют. Сегодня же купим.
— Ага, — негромко с издевкой сказал, глядя в свою кружку, парень. — Купите. С клеймом Ланга.
Последних слов парня Проблема не понял, но поднявшийся уже Варшава потянул его за рукав и вытащил из-за стола. Отойдя от бара метров на сто и поправляя сверток с косхалвой в глубоком кармане своего пальто, Слава пробурчал:
— Я чего-то не понял… Это он про каторжанское клеймо, что ли, намекнул, жабеныш?
— Да нормальный парень, — отмахнулся Варшава. — Чего ты?
Но Проблему, видимо, зацепило:
— Глаза у него… как у слепого — бельмастые какие-то… неживые… И еще про клеймо мне вкручивает…
— Про какое клеймо? — Варшава финала пикировки с парнем не слышал, так как уже вставал в тот момент из-за стола, а молодой человек говорил очень тихо.
— Дескать, на лбу у меня — клеймо Панга!
Вор улыбнулся:
— Пошли-пошли, скоро Кобзон тебе споет…
Слава фыркнул, и, соглашаясь с тем, что проблема не стоит выеденного яйца, свернул на другую тему:
— А я вот не понимаю, почему в День милиции не славят вертухаев? Впадлу, что ли?
— Так они же ВВ.[14]
— Ну и что? Тогда пусть учредят День часового!
— Хорошо. Так и напишем указ — День Часового на вышке!
И тут Варшаву будто в сердце толкнуло что-то, он даже остановился:
— Погоди, погоди… Какое клеймо?.. Панга?.. А может быть, Ланга?!
Слава посмотрел на него недоумевающе:
— Ну, Ланга… и что теперь?
— Так «ну» или Ланга?!
Проблема пожал плечами и, не дожидаясь Варшавы, снова побрел вперед.
— Стоять, Зорька!
Слава даже вздрогнул от окрика вора и удивленно оглянулся — глаза Варшавы лихорадочно блестели в отсветах фонарей, казалось, что они горят, как у почуявшего кровь волка:
— Клеймо мастера Ланга стояло на тех шахматах!
— На каких «тех»?
— На которых Бест с ЧирканИ спалились!
Проблема был в курсе той странной старой темы, поэтому врубился быстро:
— Ебить твою мать! А ты точно помнишь? Вор оскалил зубы:
— Точнее некуда. Специально интересовался… Я ж туда сам пацанов и послал… Вопросы были… и ко мне в том числе…
Слава облизал в волнении губы:
— А может, жабенок этот — образованный просто?
— Ни хуя не «просто»!!! — мотнул головой Варшава. — Это надо спецом быть… или саму вещь знать хорошо. Так бывает, Славик, земля имеет форму чемодана! Побежали, главное, не шухарнуть его…
Они добежали рысью до «Бочонка», вор сделал жест ладонью, и Проблема остался на улице.
Чуть запыхавшийся Варшава заглянул в зал — парня там уже не было. Вор на всякий случай проверил туалеты — тоже никого. Варшава выскочил на улицу и нервно закурил:
— Так, Слава, — у нас четыре стороны, мы выбираем две. А это — половина. Проблема кивнул.
— Я по Семнадцатой к Большому, ты по Семнадцатой к Малому.[15]
— Делаем!
Варшава побежал в свою сторону, вынюхивая тени по сторонам, за десятки метров вглядываясь в спины прохожих. Примерно так же поступил и Проблема, увидеть которого живым вору было уже не суждено…
* * *То, что случилось со Славой дальше, Варшава видеть уже, естественно, не мог. А случилось вот что: пройдя немного к Малому, Проблема решил проскочить вдоль проходными дворами. Нырнул в темень и, выскочив на Донской переулок, увидел в сумраке медленно идущего парня. Издали было не понять — тот ли это «знакомец» из бара или какой-то «левый» прохожий.
— Товарищ Ланге! — окликнул по-простому Проблема.
Парень мгновенно остановился, оглянувшись, всмотрелся и так же мгновенно прыжком ушел в подворотню. Слава ощетинился, мимоходом оценив отточенность движений незнакомца. Раздумывать было некогда, раз масть пошла, — Проблема ощутил прилив адреналина в крови, втянул ноздрями азарт погони — и бросился следом…
Слава был опытным уголовником, поэтому, вбежав во двор, резко остановился, затем прижался к стене дома, присел на корточки, отдышался и закурил. Подворотня была удачной, она выходила во двор-колодец, заканчивающийся тупиком. «Амба тебе, шахматист!» — подумал Проблема, еще не совсем понимая, что делать, когда он найдет парня. А с другой стороны, он был уверен в своих силах и планировать ничего специально не собирался, полагал, что достаточно будет дать пару раз сучонку в горло, взять его за ухо и уже вместе идти искать Варшаву…
