Питер Таскер - Молчаливый гром
— Руководитель.
— Инспектор Ито?
— Правильно.
— Да, — сказал Мори, бросив бумажный стаканчик в урну. — Это будет интересно. Вас перебьют, как котят.
Молодой следователь угрюмо кивнул.
Они строем направились в подвал, где всем выдали плотные джинсы, черные свитеры с закрытым воротом и ветровки, а также бейсбольные кепки команды «Великаны Гэндай».
— Я никогда не болел за «Великанов», — проворчал Мори.
— Но теперь вы болельщик, — сказал сыщик, стоящий рядом с ним. — Все, кто служит в полиции, болеют за «Великанов».
Мори посмотрел в лицо говорившему. Тот не шутил.
Мори подождал, пока все выйдут, затем сунул руку во внутренний карман куртки и достал два свертка, полученные от младшего Кавады. Потом он зашел в кабину туалета и освободил от газетной бумаги вещицу из черной пластмассы. Она была легкая. Чуть надави большим пальцем — и из нее выскакивало смертоносное жало. Оружие не идеальное, но может пригодиться. Мори закатал штанину и приклеил нож лентой к икре левой ноги. Сверток побольше он, не развертывая, опустил во внутренний карман ветровки, и тот несколько выступил. Затем он спустил воду и присоединился в холле ко всем.
— Кепку вы получили? — спросил болельщик «Великанов», слегка нахмурившись.
— Она у меня в подходящем месте, — сказал Мори, показывая на задний карман джинсов.
Болельщик угрюмо посмотрел на него, обнаружив полное отсутствие чувства юмора.
Восемь часов спустя они сидели на корточках на залесенном склоне холма над компьютерным центром. Инспектор Ито обозревал объект в бинокль и бормотал свои заметки в радиопередатчик величиной со спичечный коробок. Остальные двенадцать сидели молча: кто жевал резинку, кто почесывался от комариных укусов, а кто глазел на созвездия.
Вертолет Иванаги стоял на открытой площадке перед основным зданием. Во всех постройках горел свет, у ворот и перед общежитием толпились люди в форме «Ниппон инфосистемс». Мори заметил пару лысоголовых монахов в кимоно, стоявших в тени ограды. Они глядели в лес, будто ожидая кого-то оттуда.
Мори почувствовал толчок в ребра.
— Это телохранители, что ли? — прошептал молодой сыщик, который ранее говорил с ним в участке.
— Правильно, — сказал Мори. — Помните, что я вам сказал. Не оставляйте им шанса.
— Помолчите, эй вы!
Ито смотрел на них, ухватившись за ветки. Он развернулся, задев соседний куст, и тотчас большой дрозд с шумом взмыл сбоку. Ито удивился и замер.
— Ладно, — прошипел он, овладевая собой, — пора. Группе «А» начать выдвижение. Группе «Б» наблюдать пока что отсюда. До моего сигнала. И помните… — он в упор посмотрел на молодого оперативника рядом с Мори, — никакой самодеятельности. Понятно?
— Понятно!
Ито с двумя оперативниками должен был подойти к воротам, войти на объект и арестовать, предъявив ордера, нескольких руководителей «Ниппон инфосистемс». Затем вызванные по радио остальные десять полицейских явятся произвести обыск. Мори представил содержание итогового отчета лейтенанта о том, как он замечательно сорвал планы преступников и схватил их. Ито, при умелой подаче информации прессе, в одно прекрасное утро проснется самым известным в стране полицейским офицером. Героем… Запасной вариант операции мог вступить в силу, если у Ито возникнут какие-то сложности. Тогда десяток оперативников, сидящих в засаде, проделают брешь в ограждении и ворвутся сзади непосредственно в кабинет Иванаги.
Ито и двое с ним пошли вниз. Монахи стояли там, не двигаясь, будто застыли.
— Может, они уже знают, что мы здесь, — пробормотал молодой полицейский.
— О чем ты толкуешь? Это невозможно! — оборвал его болельщик «Великанов».
Заместитель Ито, коротко стриженный сорокалетний детектив Кан, жестом велел им заткнуться. У него были рация и наушники, он слушал сообщения лейтенанта.
Десять минут спустя полицейские вышли с опушки леса к воротам. Охранники пропустили их после короткого диалога. Прошли минуты. Ито и двое полицейских вошли в главное здание, но далее ничего не произошло. Кан смотрел в бинокль.
— Пропала связь, — сказал он. — Все было нормально, но вот ничего не слышно. Не слышно и не видно.
— Бетон, наверное, экранирует связь и поглощает сигналы, — важно сказал болельщик.
Мори посмотрел на часы. Если через три минуты не будет сигнала, группе придется вступить…
— Сомневаюсь, что мешает бетон, — тихонько сказал он.
Внизу не было видно и признаков беспокойства. Ярко светились окна, двигались служащие.
Кан сжал губы.
— Не похоже на босса, чтобы он забыл порядок и план, — заметил он. — Предполагаю, что-то у них не так. Все знают свои действия по запасному варианту? Так?
Ответом было единодушное бормотание согласия.
Мори наклонился к молодому полицейскому и сказал ему в самое ухо:
— Держитесь ближе ко мне.
Кан повел их сквозь заросли кустарника над обрывом, затем по крутому спуску близ водопада. Их прикрывал подлесок, шум падающей воды заглушал чавканье ног. У ограды они проползли к облюбованному участку позади общежития. Болельщик «Великанов» проделал кусачками брешь. Друг за другом они вползли на территорию центра. Это было нетрудное дело.
Какое-то время они посидели на холодной земле перед стеной общежития. Не слышалось ни шагов, ни хлопанья дверей, ни голосов. Лишь генератор шумел.
Кан подал знак, и все двинулись за ним вокруг здания. Молодой полицейский обернулся на Мори. Тот отрицательно замотал головой. Полицейский мгновение колебался, затем, пожав плечами, исчез в тени, присоединившись к своим. Мори двинулся в противоположную сторону и, прежде чем луч прожектора завершил свой круг, уже был на автостоянке и укрылся за легким грузовиком.
Внезапно прозвучала громкая команда. Вроде бы скомандовал Кан… Раздались выстрелы. Сперва один, потом автоматная очередь. Тот же голос, теперь уже испуганный, потребовал прекратить стрельбу. Ответом была еще одна очередь.
Мори перебегал от машины к машине в обход центрального здания. У главный ворох зазвучала сирена, будто взвыл лесной дух.
Мори помнил расположение передвижной электростанции возле пожарной лестницы. Тут было ограждение из колючей проволоки. На цилиндрической бензоколонку светились белые иероглифы: «Опасно. Разрешается работа только лицам, имеющим допуск». Низко нагнувшись Мори выбежал из-за прикрытия машин.
Когда он увидел фигуру, отделившуюся от тени здания, было уже поздно что-нибудь предпринимать для маскировки.
Монах был молод, его лицо было спокойно-торжественным и безразличным. Его босые ступни белели при лунном свете. Не проронив ни звука, он перехватил палку, бывшую при нем, на уровень груди. Мори низко присел, он просчитался. Монах завертел палкой, и первый удар Мори получил в правую голень, а второй сразу же повыше левого колена. Он сник и согнулся, поскольку его левая нога онемела.
Монах протанцевал вперед, впиваясь большими пальцами ног в песчаную почву, как когтями. Мори успел откатиться, избегая тычка палкой в горло, и она вонзилась в землю. Мори хотел ухватить ее, но промахнулся. Другой рукой он выдернул из-под штанины нож. Монах отклонился и, будто играючи, движением кисти ткнул палку в грудь Мори. Второй раз за эту неделю Мори испытал ощущение травмы ребра. Превозмогая боль, он оперся на решетку, чтобы привстать. В кулаке его были десять сантиметров пластмассы.
Монах пошел на решающий удар, делая обманные движения в стороны. На этот раз Мори смог рассчитать. Он рванулся, пригнувшись под замах палки. Удар пришелся по плечу, толкнув его вниз и вперед, к упертой в почву ступне монаха. Мори нажал кнопку ножа и, ухватившись левой рукой за полу кимоно, правой всадил десять сантиметров стали в эту ступню. Да еще, падая, надавил на нож всем своим весом, пригвоздив к земле ногу противника.
Вой монаха слился с воем сирены. Мори выхватил палку из его руки, всадил конец монаху в живот, а когда тот скорчился, сцепленными руками ударил его по ногами под коленями.
Монах рухнул на колени, затем растянулся во весь рост. От падения нож вышел из земли. Монах потянулся к ножу, чтобы выдернуть лезвие из своей ступни, но Мори опередил его, ударив концом палки по его кисти. Рука отдернулась.
Монах откатился от Мори и поднялся на колени. Некоторое время они смотрели друг на друга, широко раскрыв рты. Оба тяжело дышали. Монах вдруг рванулся, цапнув Мори правой рукой за колено, а левую выбросив вперед скребущим движением. Мори увернулся и треснул отполированной палкой по бритому черепу. Он попал точно, монах распластался. Он лежал лицом в землю, вытянув в стороны руки. Из подошвы его босой ноги сантиметра на три выступал кончик ножа. Мори ударил монаха сверху в позвоночник и услышал лишь хрип.
