Сергей Донской - Наркомент
– Предлагаю сложить оружие на стол и провести мирные переговоры, – продолжал я. – Вас двое, я один. Вы ничем не рискуете.
– Ты первый, – сказал Саид.
– Нет. – Я отрицательно покачал головой. – Сначала твой дружбан. Потом мы с тобой одновременно. От дивана до стола рукой подать, но вы можете придвинуть кресла, и тогда мы окажемся в равных условиях.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звучным бурлением в желудке нотариуса. Марина и Верка вели себя как две мышки, очутившиеся на виду сразу у нескольких хищных котов.
– Ложи пушку, Зарик, – распорядился Саид после полуминутного раздумья.
Зарик выругался, но подчинился с явным облегчением. Наверное, лоб у него до сих пор чесался после пережитого. Как только он разоружился, я перевел пистолет на Саида и поощрительно подмигнул ему. Он на мое миролюбивое послание не отреагировал. Все так же целился в меня, держа оружие не на вытянутой руке, а прижатым к бедру. Было очевидно, что он смотрел смерти в лицо и раньше, поэтому держался уверенно, почти артистично.
– Подкати к столику кресла, – продолжал он инструктировать несколько скованного Зарика. – А между ними стульчик поставь для нотариуса.
– Готов? – спросил я у Саида, когда приготовления были закончены.
Не ответив, он сделал несколько шагов вперед, остановился перед столиком и приглашающе повел головой: иди сюда. Я встал, замер напротив. Если бы сейчас нервы у одного из нас не выдержали, мы одновременно переселились бы в мир иной. Зарик уже устроился в велюровом кресле, с туповатым интересом наблюдая за нами. Нотариус осторожно примостился на стуле. Было заметно, что ему очень хочется закрыть глаза, а еще лучше – заслонить лицо с трясущимися губами своей драгоценной папочкой. Очки и лысина его утратили всяческий блеск, а поза выражала покорность судьбе и полное уныние.
– Готов? – спросил я Саида. – Тогда давай на счет три: раз…
Он со стуком припечатал свой пистолет к столу и с вызовом посмотрел на меня. Вовсе не глупое пижонство помешало мне оставить «зауэр» в руке, что дало бы мне возможность диктовать свои условия. Просто это перечеркнуло бы всю мою стратегическую затею, а она была у меня одна, слишком ценная, чтобы отказываться от нее ради временного превосходства.
Усмехнувшись, я повторил жест Саида. В следующую секунду наши пистолеты уже лежали рядышком, обращенные рукоятками к своим владельцам. «Наган» Зарика выглядел в сравнении с ними экспонатом старьевщика. Я медленно взял со стола газету, развернул ее и накрыл наш арсенал. Теперь, чтобы схватить оружие, нужно было затратить пару лишних секунд, а это оставляло шансы менее расторопному.
– Присядем? – предложил Саид, никак не отреагировавший на мой фокус с газетой.
Поскольку до этого он первым подал пример доброй воли, я упорствовать не стал, шагнул назад, чтобы занять свое место. В тот миг, когда я еще находился в позе самого неустойчивого равновесия, Саид ринулся к ойкнувшей Верке и обхватил ее за шею согнутой рукой.
– Замри! – рявкнул он, заметив, что я наклоняюсь с вытянутой вперед рукой. – Попишу!
В пальцах его свободной руки приплясывала, порхала бритва-бабочка, готовая полоснуть по Веркиному окаменевшему лицу. Одного росчерка хватало, чтобы навсегда лишить ее зрения или оставить с вечной гуимпленовской улыбкой от уха до уха.
Я не замер. Я медленно откинулся на спинку дивана и, пересиливая нервную дрожь, наблюдал, как бандиты вооружаются снова, прихватив заодно и мой «зауэр». Близился решающий момент. Все зависело от того, кокнут меня на месте, чтобы не возникал, или дадут выговориться.
Ради этого монолога я, собственно говоря, и затеял свою опасную авантюру.
3
Избавившись от удушающего захвата, Верка сотрясалась от сухого кашля. Марина, забившись в угол дивана, не решалась поднять глаза. Нотариус напоминал неживое чучело, усаженное шутки ради на стул. А молодые бандиты веселились.
– Хреновые твои дела, адвокат, – говорил Саид, поигрывая пистолетом в своем кресле. – Попал ты, попал конкретно.
– Реально, – вставил Зарик, после чего отвесил небритую нижнюю челюсть и радостно заржал. – Подписался за этих сосок? Ответишь!
Саид переключил свое внимание на Марину, которая желала этого меньше всего в жизни, и вкрадчиво спросил:
– Что ж ты, коза драная, делаешь? С тобой по-людски, а ты? Дурогона какого-то привела, отморозилась. Гусей гонишь, шалава?
– К-каких гусей? – испуганно вскинулась Марина.
– В непонятки играешь, – перевел Зарик. – Мало тебя отшкворили? Еще хочешь?
– Нет, – она помотала головой. – Не надо. Пожалуйста.
Саид выслушал ее мольбы с видимым удовольствием. Закурил сигарету, водрузил ноги на стол, засвистел жизнерадостный мотивчик. И был он весь такой уверенный в себе, такой раскрепощенный.
– Доставай бумаги, – сказал Саид нотариусу. – Марина сейчас будет раздавать автографы.
– Как кинозвезда, – осклабился Зарик и тут же подобрал соответствующую ругательную рифму.
– Так что, Марина? Приступим? – Саид сиял улыбкой.
– Она ничего подписывать не станет, – негромко сказал я. – Никаких генеральных доверенностей, никаких дарственных. Все имущество останется за ней.
– Что? – Вид у Саида был изумленный и недоверчивый, как у волка, которому предложили угоститься охапкой сена.
– Ты отлично слышал. – Я скупо усмехнулся.
Марина, придвинувшаяся было к столу, замерла в полной растерянности. Ей было невыносимо жаль расставаться с собственностью, но себя, свою жизнь она ценила не меньше, чем богатства, награбленные Мишей и его бандой. Она не могла выдавить из себя ни слова, а предложенную нотариусом ручку вертела в пальцах с таким напряженным выражением лица, как будто разучилась вдруг писать.
– Нет, вы только поглядите на эту бесогонку! – возмущенно воскликнул Зарик. – Она еще понтуется тут! Дать ей в торец, Саид?
– Не надо. Пусть снимет трусы.
– Опять дрючить будем? Так ей только в кайф!
– Не базарь попусту. Делай.
Саид проворно убрал ноги со стола, подобрался в своем кресле. Пистолет, до сих пор бесцельно покачивавшийся из стороны в сторону, прицелился в меня.
– Вставай, – велел Зарик Марине. – Слышала, что тебе сказали?
Она медленно поднялась и застыла, опустив подбородок на грудь.
– Шевелись! – Зарик отвесил ей полновесную затрещину и переступил с ноги на ногу, дожидаясь повода повторить внушение.
Не поднимая головы, Марина непослушными руками распустила поясок халата, потом так же молча и безропотно стянула черные трусики, поочередно переступив через них ногами.
– Гы! Натуральная блондинка, – прокомментировал Зарик. – А я в тот раз и не просек.
– Держи, – Саид достал из кармана и бросил ему легкий на вид цилиндрик в красочной оболочке.
– Это что?
– Петарда, – пояснил Саид, глядя мне в глаза. – Не какое-то там китайское фуфло, а мэйд ин Итали. Дай ей, Зарик. Пусть между ног вставит.
От страха и унижения Марина беззвучно заплакала. Ее лицо заблестело от слез, но всхлипывания она сдерживала, словно боялась усугубить этим свое положение.
Я взглянул на Верку. Ее колотило так, что даже зубы тихонько постукивали друг о друга. Она ждала своей очереди. На меня не глядела, уже не надеясь на мою защиту.
Нотариус смотрел на Марину во все глаза, расширенные диоптрией и возбуждением. Его юридическая практика обогатилась совершенно уникальным опытом.
– Оглохла? – заорал Зарик, трепля Марину за короткие волосы.
Она отрешенно приняла на протянутую ладонь петарду, опустила голову еще ниже и, некрасиво раскорячившись, сунула ее туда, куда было велено. Это была самая унизительная процедура из всех, которые мне доводилось видеть в жизни. Я отвел глаза, и они тут же столкнулись с Саидовскими, горящими безумием.
– Сейчас Зарик подожжет эту петарду, и через десять секунд ее поганое гнездо разнесет в клочья, – сказал он мне, демонстрируя перекошенный частокол своих редких зубов.
Марина вскрикнула, но даже не попыталась избавиться от заряда. Казалось, она сама готова поджечь фитиль, если будет такое распоряжение. Что уж тут говорить о подписях на документах! Сломалась Марина, сдалась.
– Ты как пацан, Саид, – произнес я, стараясь не замечать угрожающе дернувшийся пистолет. – В детские игры играешь. А у меня есть взрослое предложение, серьезное. Примерно на миллион. – Сделав паузу, я уточнил: – Баксов.
– Ты и на штуку не тянешь, дешевка, – недоверчиво процедил Саид. – А без ствола цена тебе и вовсе ноль.
– Да пусть поет! – встрепенулся Зарик. – Пой, чувачок, про лимон зелени. А мы послушаем.
– Петь лучше хором, – огрызнулся я. – А я дело говорю. Пусть ваш нотариус на кухне посидит, девочки его кофейком попоят. А мы втроем поговорим. Как я и предлагал с самого начала.
– Если это какие-то твои заморочки хитрозадые, то я тебя наследства лишу, – пообещал Саид, когда мое пожелание было выполнено. – Самописку мою видел?
