Альберт Байкалов - Мания величия
Когда Солист подплыл на такое расстояние, что стало слышно не только шум воды, но и его дыхание, он резко перевернулся на спину и посмотрел назад.
– И что мы имеем? – громко спросил Матвей.
– Сейчас наберет воды и затонет, – заверил бандит. – Нет – подцепим и слегка стянем назад.
– У меня складывается впечатление, что он делает это не первый раз, – напомнил о себе Тарас.
Солист развернулся и в несколько легких, грациозных взмахов подплыл к катеру. Матвей встал и подал руку.
Солист схватил его за запястье и, подтянувшись, перевалился через борт на палубу катера.
– Что теперь? – спросил его Матвей.
– По идее, сваливать надо. – Тяжело дыша, Солист встал на ноги и упер ладони в колени.
– А нас с берега случайно никто не мог увидеть? – спросил Тарас, развернувшись лицом к скалам.
– Исключено. – Солист взял полотенце и стал вытираться. – Здесь место безлюдное.
– Кажется, тонет. – Голос Тараса заставил оглянуться.
Катер действительно все быстрее заваливался на бок.
– Что я говорил? – обрадовался Солист. – Здесь в радиусе пятидесяти метров рифы, как шипы.
Он накинул рубашку, натянул брюки и встал за штурвал. Фыркнул и завелся двигатель. Палуба приятно завибрировала.
– Как думаешь, дождь будет? – Матвей показал на становившееся черным небо.
– Это как водится. Еще немного, и может пойти ливень. Здесь сейчас лето.
– Я знаю. – Матвей уселся лицом к нему. – Домой не тянет?
– А ты как думаешь? – зло спросил Солист и тут же, по-видимому, вспомнив, что совсем недавно незаслуженно отправил на тот свет Клона, вздохнул: – Тянет. Ночами только и снится, как вернулся.
– Чего же не едешь? – удивился Тарас.
– Бизнес здесь хочу организовать свой, – уклончиво ответил Солист.
Отойдя от места крушения катера на две мили, Солист повернул к берегу.
– Здесь есть причал?
Бандит кивнул. По мере приближения к берегу Солист становился сам не свой. Понимая его состояние, Матвей не спускал с него глаз. Когда на берегу стали различимы стволы мелких деревьев, Солист вдруг до минимума сбавил ход и стал вглядываться в воду, словно опасаясь невидимого препятствия. Однако блуждающий взгляд говорил сам за себя, он пытался показаться настороженным, тогда как опасаться здесь было нечего.
– Что-то не так? – на всякий случай спросил Матвей, заподозрив, что бандит обдумывает план побега. С его данными и отсутствием у Матвея оружия он это может легко устроить. Ему стоит лишь посадить катер на мель и прыгнуть в воду.
– Во время войны американцы потопили в этих краях японский корабль, – продолжая шарить перед катером взглядом, заговорил Солист. – Я всегда боюсь напороться на его мачты и рубку.
– Вот что, дружок, – Матвей поднялся, протиснулся вдоль борта и встал рядом с ним, – хватит юлить. Признавайся, не хочешь встречаться с Праздником?
– А ты бы что на моем месте чувствовал? – упавшим голосом спросил он.
– Я бы на твоем месте не оказался, – уверенный в своей правоте, сказал Матвей.
– Что ты предлагаешь?
– Хочешь ты этого или нет, но тебе придется все самому рассказать Празднику. Потом, если возникнет желание, я помогу тебе убежать.
– Он может убить меня? – дрогнувшим голосом обреченного спросил Солист.
– По настроению, – продолжал интриговать его Матвей.
– Отпусти меня! – взмолился Солист.
– Одно знаю точно, он не тронет тебя, – стараясь говорить убедительно, заверил его Матвей.
– Я тебе не верю, – простонал Солист.
– Задача, которую с нашей помощью хочет решить Вильцын, под силу лишь команде. Когда мы только направлялись сюда, нас было значительно больше, – стал объяснять Матвей. – Только на Филиппинах двоих арестовали. Потом ты убил еще одного. Думаю, тебе просто будет предложено пойти с нами.
– Пойти с вами не лучший вариант, – тусклым голосом признался Солист. – Этот район считается самым диким на острове. Вообще, весь запад Гвинеи не исследован толком. Нет даже точных карт.
– Разве так бывает? – глядя куда-то вдаль, не поверил Тарас. – Сейчас со спутников можно что угодно отснять.
– Ты не прав, – возразил Матвей. – Над густым лесом здесь постоянно туман или висят тучи.
Между тем катер вошел в устье небольшой реки. Отлетавший от густых зарослей деревьев звук двигателя стал громче. Лодка оказалась в зеленом коридоре из мангр и дикого сахарного тростника. Чем дальше катер продвигался в глубь острова, тем ближе становились к нему берега, а росшие вдоль них мангры сменили высокие деревья. Русло становилось уже. Вскоре росшие вдоль берегов деревья стали касаться друг друга ветвями, пока не сплелись вовсе, образуя ажурную зеленую арку. Они прошли не больше километра, как оказались в тоннеле, образованном хитросплетениями из самых разных растений. Звук двигателя теперь вяз в этом обилии зелени. Воздух густел. Крики невидимых птиц отдавались эхом… Неожиданно справа раздался всплеск. Матвей успел заметить небольшого крокодила и посмотрел на Тараса. Тот кивнул.
Между тем река разделилась на две протоки. Вернее сказать, здесь два русла сливались в одно, но поскольку они поднимались вверх по течению, то казалось наоборот. Солист повернул вправо. Протока оказалась до того узкой, что по бортам зловеще зашуршал росший вдоль берегов тростник и ветки кустарника. Тем не менее Матвей понял, что теперь они идут не по течению. Скорее всего вода здесь вовсе стоячая. Его предположения полностью подтвердились, когда, проскочив узкий, как бутылочное горлышко, проход в камышах, они оказались на небольшом озерке.
– Долго еще? – не выдержал Матвей.
– Вон он, – обреченно сказал Солист, глядя на связанный из стволов тонких деревьев пирс.
Матвей не сразу различил на фоне бурной растительности одетого в камуфлированный костюм Праздника. Он стоял, широко расставив ноги, наблюдая за тем, как причаливает катер. Солист швартовался медленно. Бухта была небольшой, и ему пришлось разворачиваться почти на месте. Двигаясь буквально по сантиметрам, он все же едва не снес пирс, когда причалил к нему бортом. Все сооружение угрожающе сдвинулось в сторону, потом так же вернулось на место, качнув катер.
– Все нормально? – едва заглох двигатель, крикнул с берега Праздник.
Матвей перебрался через борт.
Праздника было не узнать. Покрытое мелкими ссадинами лицо стало красным и опухшим. Было видно, несмотря на молодость, ему тяжело приходится в тропиках. К тому же сильно досталось от москитов.
– Рассказывай, – разглядывая катер, потребовал бандит.
– А что рассказывать? – Матвей возмущенно развел руки. – Вы что, специально решили меня одного оставить?
– Поясни. – Праздник перевел взгляд на него.
– Ты отправил этого человека, чтобы он организовал нам правдоподобное исчезновение. – Матвей показал большим пальцем через плечо на катер. – Так вот, Клону он так помог исчезнуть, что его уже точно никто и никогда не найдет.
– Как это? – Праздник оторопело уставился в сторону катера.
– Это ты у него спроси.
– Иди сюда! – безапелляционно позвал Праздник Солиста.
Бандит с деланым видом стал что-то шарить в установленном на борту вещевом ящике.
– Ты что, оглох, что ли, – теряя терпение, сказал Праздник.
– Послушай, правда, случайно все вышло, – чуть не плача запричитал Солист. – Сам пойми. Я столько проплыл под водой… Устал. К тому же маска…
– Я последний раз повторяю. – Праздник с невозмутимым видом достал из висевшей на боку кобуры пистолет. Это был «браунинг». Щелкнув предохранителем, он поднял его на уровень уха:
– Живее!
– Шеф, пожалуйста. – Нижняя губа Солиста затряслась. Он с трудом перебрался через борт и неуверенной, семенящей походкой побежал по пирсу. Сойдя на берег, бедняга рухнул на колени: – Не специально я!
Праздник не спеша подошел к нему:
– Представь, я тебя сейчас пристрелю и скажу, случайно…
Солист завалился на бок и завыл.
– Дерьмо! – Праздник брезгливо сплюнул себе под ноги.
– Пожалуйста! – подгребая под себя песок, прохрипел Солист.
– Встань! – приказал Праздник.
Солист торопливо поднялся.
– Ты идешь с Матросом вместо Клона. И упаси бог, если снова допустишь какой-то косяк!
Матвей от досады едва не зарычал. Ведь так все удачно складывалось! И на тебе! Солист после всего наверняка станет лезть из кожи, чтобы угодить своему хозяину. К тому же чувствовалось, что у него это не первый прокол. Так что, выходит, за убийство Клона он получил последнее китайское предупреждение. Такие люди очень опасны. По сути, приговоренные, они превращаются в оголенный нерв. Если к этому прибавить его навыки, приобретенные за время жизни в Папуа, и прекрасную физическую форму, он становится просто опасным.
– Спасибо, – часто закивал, просияв от счастья, Солист. – В лепешку разобьюсь, но вы не пожалеете!
Он дернулся вперед, в каком-то порыве немедленно отблагодарить, но Праздник предостерегающе выставил руку:
