Владимир Колычев - Бригадир
– Я боюсь.
– А ты не должна бояться. Ты должна понимать, что нам нужно переступить через труп Спартака, чтобы идти в светлое будущее…
– Только усыпить?
– Да, только усыпить.
Хазар показал ей склянку, на дне которой лежала одна-единственная таблетка. По большому счету, это действительно было снотворное; правда, после него в Спартака уже не надо будет стрелять. Это был токсиферин, отрава на основе змеиного яда. Спартак умрет очень быстро, а после вскрытия врачи подтвердят смерть от острой сердечной недостаточности. Непросто было достать такую таблетку, но Хазар справился с этой задачей. У него еще есть несколько таких штучек. Можно будет спровадить на тот свет и Жанну. Когда-нибудь. Если вдруг надоест…
– Все равно боюсь, – мотнула головой Жанна.
– Помни о нашем будущем.
– Мне нужны гарантии.
– Какие?
– Я понимаю, ты сделал мне предложение, но этого мало. Сейчас мы поедем в загс.
– Договорились.
– Подаем заявление, и нас расписывают. И не через месяц, а сразу.
– Но так нельзя!
– Можно. Если есть деньги. А они у тебя есть!
– Э-э… Ну, если ты настаиваешь…
Хазар отчаянно махнул рукой. Если Жанне нужны гарантии, он готов их предоставить.
В загсе их расписали в тот же день, это оказалось совсем не трудно. Но свадебные торжества Хазар обещал ей только после поминок по «невинно убиенному» Спартаку.
А вечером того же дня они уехали в Репчино. Оказалось, что Спартака уже выписали из больницы и уже сегодня Жанна могла стать его персональным «Сальери».
5Станислав Павлович ощупал шишку на переносице, отек над правым глазом, уныло вздохнул. Но на Спартака посмотрел весело. И водка в стакан полилась бодро и раздольно.
– Да, парень, наломал ты дров… Ну ладно, мне в рейс еще не скоро. До этого времени заживет…
Облажался Спартак. Всей головой нужно было думать, а не отдельными ее частями. Тогда бы он вспомнил, что из рейса вернулся отец Юли. Мужик он, может, и не молодой, далеко за сорок ему, но сохранился хорошо, выглядит моложаво, спортивного сложения. Поэтому Спартак и принял его за любовника Юли.
Хорошо, что Юлин отец оказался русским мужиком и после недолгого, но жаркого разговора согласился выпить с ним на мировую. Его подружка уже ушла, Юли нет – и вот они сидят вдвоем на кухне, пьют водку, и оба уже порядком навеселе.
– А чего ты говоришь, что не до свадьбы тебе? – выпустив из легких табачный дым, спросил Спартак.
– Татьяна, конечно, хорошая женщина. Но я однолюб по жизни. Я свою бывшую люблю… Ушла моя бывшая, а все равно ее люблю… Ну, и других баб, конечно, тоже. Но жениться ни на ком не хочу. Да и обжечься боюсь. А ты, значит, Юльку приревновал…
– Да вот, нашло затмение.
– Если ревнуешь, значит… Ну, любишь ты ее или нет, вы уж тут сами разбирайтесь… Только обижать ее на надо. Меня ударил – ладно, мы с тобой мужики, разберемся. А Юлька у меня одна… И вообще, хорошая она девчонка. Только ты дурак!
– Это еще почему?
– Я ее тут два дня пытал. Лежала на диване, ревела. Что случилось, спрашиваю – молчит в подушку, хоть ты тресни. Но все-таки я ее разговорил… В парня она влюбилась. В идиота какого-то… Борьку своего так не любила… Да там и любить было не за что. Но дело не в том. Люблю, говорит, сил нет, а он меня обижает. Очень сильно, говорит, обижает. Ни за что! Не было у нее никого, кроме тебя…
– Дурака?
– Ну, а как тебя еще назвать, если ведешь себя как дурак?
– А не надо называть. Надо просто выпить.
Спартак потянулся к бутылке… А чего ему обижаться? Действительно, вел себя как идиот.
– Я не знаю, что тебе там про нее наговорили, но у Юльки только Борька был. И ты. Но Борьку она так не любила…
– А что мне наговорили?
– Я не знаю, тебе видней.
– Наговорили… Я сам кассету видел.
– Какую кассету?
– Ну, порно. В видике была. Юлька до меня ее смотрела…
– Юлька?! Порнокассету?! Как бы тебя назвать, чтобы не обидеть… Чтобы Юлька порно смотрела?.. Она с тобой порно смотрела? Только честно?
– Ну-у…
Было дело, крутил он с ней порнофильм, только Юлька на экран совсем не смотрела. И вообще, лежала бревном, пока шло действо. Зато потом, когда экран потух, оторвалась…
– Вот видишь, не было ничего… – с облегчением вздохнул ее отец. – Может, соседка кассету оставила?
– Какая соседка?
– Жанна ее зовут. В соседней квартире живет. Она баба молодая, красивая, к ней часто всякие приезжают. Приедут, а деться некуда. Вот она у Юльки ключ и берет. А у меня, каюсь, целая фильмотека с немками и прочими шведками. Жанна – баба бедовая…
– Вы откуда знаете, что бедовая? Что, свечку держали? – нахмурился Спартак.
– Ну, что-то в этом роде… Она тут как-то зашла, – маслено улыбнулся Станислав Павлович. – Ну, еще до последнего рейса. Юльку спросила, а ее нет. Посмотрела на меня с аппетитом; я подожду, говорит. Ну, мы подождали. Юлька пришла, а мы в постели…
– Что, сама тебя совратила? – со злости Спартак опять перешел на «ты».
– Ну, не скажу, что сама все начала. Мне тоже пришлось постараться. Но и она не упрямилась, скажу тебе…
– Значит, с дочкой разговаривал?
– Да.
– Обо мне?
– Ну да.
– И не знаешь, с кем я живу?
– Знаю. С какой-то бабой живешь…
– Юля не сказала, с кем конкретно?
– Нет, не говорила. А что?
Станислав Павлович смотрел на него непонимающе, без фальши, присущей завравшемуся человеку. Похоже, он действительно не знал, с кем живет Спартак. Да и не стал бы он рассказывать о своих подвигах, если бы знал. Не самое это большое счастье – промеж глаз получить, тем более повторно.
– А то, что живу я с Жанной!
– С Жанной?.. Ты?! – не на шутку разволновался Юлин отец. – Ну, она, в общем-то, не шлюха. Ну, в смысле, сама не бросается… Просто современные нравы, легкость общения, так далее, тому подобное… И не скажу, что парней пачками пользует… Но бывало, бывало. Это я тебе как сосед скажу. Сейчас она, конечно, не такая…
– Откуда вы знаете, такая она сейчас или не такая?
– Ну, я же вижу, что парень ты крутой, – усмехнулся Станислав Павлович. – Очень крутой… И машина у тебя крутая. И ребята возле нее крутые…
Действительно, один «БМВ» с охраной остался под окнами, и машина хорошо просматривалась из окна. Во всяком случае, пока не стемнело.
– Да и в больнице ты лежал не просто так. Стреляли в тебя… Знаю, чем ты занимаешься. Юлька говорила…
– Чем я занимаюсь?
– Бандитствуешь.
– Бандиты грабят. А у меня бизнес. Рынок – моя собственность, у меня контрольный пакет, и я деньги на нем делаю…
– Ну, делаешь и делай.
– Не хочу я бандитом быть. А приходится. Время нынче такое жестокое…
– Ну, может быть…
– Жизнь, говорят, мимо проходит… У кого как. Раньше она мимо меня проходила, а сейчас по мне идет. Так идет, что, боюсь, затопчет…
– Ну, ты держись… И главное, Юльку не обижай.
– Не буду… Когда она вернется?
– Юля уехала в Питер, к бабушке. Вернее, я ее туда отправил, чтобы она встряхнулась. Можно, конечно, ей позвонить… Но ты же с Жанной. Зачем ей к тебе ехать?
– Жанна… Мне Юлька нужна. Больше, чем Жанна, нужна!
– А Жанна?
– Я поговорю с ней. Если она мне наврала про Юльку, я ей башку… Нет, пинка под зад…
– Значит, это она Юльку оговорила?
– А-а, – пьяно махнул рукой Спартак.
Он выпил еще, поднялся из-за стола, сунул в рот сигарету. Его шатнуло, но это не страшно. На ногах он держался довольно крепко, достаточно для того, чтобы без чьей-либо помощи добраться до машины. Он, вообще, никогда не набирался до состояния полного нестояния. Ну, разве что за некоторыми исключениями…
– Если Юля появится, пусть позвонит мне.
В прихожей у двери висела пластиковая дощечка и привязанный к ней карандаш. На ней Спартак и нацарапал номер своего телефона. И еще домашний адрес написал в надежде, что Юля заглянет к нему на огонек. Он уже почти уверен был в том, что Жанны к тому времени в его жизни не будет.
Но пока что она была – и дома, и вообще. Квартира, как обычно, захламлена, полы грязные, пыль на подоконнике. Только на плите и на столе чисто.
Его появление всполошило Жанну. Она явно его не ждала.
– Ты же в больнице должен быть!
– Да вот, решил посмотреть, как ты тут одна без меня…
– Ты же не думал, что у меня могут быть мужчины?
– Ну, нет… Ты же не дура кого-то сюда водить. Я ведь, если узнаю, и прибить могу… Или нет?
– Ты пьяный?
– Да есть немного.
– Ничего себе немного! На ногах еле держишься…
– Я еле держусь? Ну, ты ваще… Жрать есть что?
– Колбаса в холодильнике есть, йогурты… Я же тебя не ждала…
– А выпить?
– Ну, коньяк в баре, виски…
– А лимон есть?
– Кажется, да.
– Тогда коньяк.
Спартак погрузился в кресло, вытянул ноги, закрыл глаза.
Он уже почти заснул, когда Жанна тронула его за плечо.
– Ты если спать хочешь, я тебе постелю…
На столе уже стояла бутылка коньяка, бокалы наполнены, колбасная и лимонная нарезка на тарелках. Но не это должно было встряхнуть Спартака. С Жанной предстоял серьезный разговор, и сейчас ему будет не до сна.
