Виталий Еремин - Сукино болото
Анна поняла, что должна как-то отвлечь внимание Царькова от Олега.
– Кого еще будем пороть? – спросила она. – Между прочим, все твои проблемы начались с меня.
– Это точно, – согласился Царьков. – Интересно, что ты в нем нашла, в Радаеве?
– Характер. Характер, Леня! Да прекрати ты это! Хватит!
Царьков жестом велел подвести к нему Олега. На парне не было живого места.
– Считай, хорошо отделался. Позвони отцу, скажи ему, что ты лучше его. Звони!
Олег вынул из кармана мобильник и послал вызов.
– Ты где? – Николай Федорович старался говорить спокойно.
Парень растерянно смотрел на Царькова. Тот разрешил:
– Можешь сказать.
– Я у твоего помощника на даче.
– Что ты там делаешь?
– Меня приносят в жертву.
Лещев велел сыну передать мобильник Царькову.
– Леня, ты чего творишь?
– Долго объяснять, Федорыч. Лучше приезжай. Ты мне нужен.
Царьков отключил мобильник и повернулся к Анне:
– О чем еще хочешь спросить?
– Скольких ты убил? Прикидывал?
Царьков саркастически расхохотался:
– Мадам, это дело сугубо добровольное. Я никого насильно не заставляю. Да и кого жалеть? Наглый, примитивный молодняк не уважает ни возраст, ни образование, ни талант, ни-че-го. Знаешь, я вообще не люблю людей. За что их любить? По отношению к власти – бараны, а по отношению другу к другу – козлы. А если страна состоит из баранов и козлов, то какой в жизни смысл? Мораль – болтовня. Даже смерть – совсем не то, что принято думать. И рай – не то. И ад. Знаешь, что на самом деле происходит в аду? Души самых больших грешников мучают души менее грешные. То же самое, что и на этом свете. Так что я устроюсь там не так уж плохо.
Ланцева прервала его разглагольствования:
– Ладно тебе. Давай о главном – я зачем сюда приехала?
Царьков набрал номер Пичугина и был очень удивлен, когда услышал другой голос.
– Хм, Радаев, это ты?!
– Это я, Квас, – подтвердил Павел.
– Везет тебе, однако.
– Есть немного.
– Жаль, что ты не со мной.
– Я был с тобой, Квас.
– Может, начнем сначала? Анна у меня. Сидит, ждет тебя.
«Он заманил Анну», – догадался Павел.
– Ты где, Квас?
– На даче.
– Иду.
– Жду, а теперь передай трубу Пичугину.
– Нет, Квас, теперь все вопросы только ко мне. Пичугин больше никого не убьет, Квас.
– А Чесноки? Они рядом? Надеюсь, их ты не уделал?
– Антон цел.
– А Руслан?
– Царапина.
– Это хорошо. Это хорошо, что Антон цел, – сказал Царьков.
Никому из грифов он не верил так, как Антону. Именно ему он поручил убрать Радаева. Пичугин должен был только помочь, все остальное должен был сделать именно Антон. Но Пичугин, похоже, действительно выведен из игры. Профи называется, сосиска недоделанная. Только справится ли Антон в одиночку? Это вопрос.
Царьков выключил мобильник и несколько секунд обдумывал ситуацию. Как же так оплошал Пичугин? Хотя все не так уж плохо. Теперь можно все свалить на него – изобразить главой наркокартеля, отдававшего все приказы.
– Что-то случилось? – спросила Ланцева.
– Случилось. Твой Радаев убил человека.
У Анны перехватило дыхание.
– Кого? – с трудом выговорила она.
– Какого-то парня по фамилии Пичугин.
– Где он сейчас, Павел?
– Идет сюда.
24 июня 2006 года, суббота, после обедаРазговаривая с Квасом, Радаев отвлекся, перестал наблюдать за Чесноками. Антон этим воспользовался. В руках у него была двустволка Олега Лещева. Ему нужно было выполнить приказ Рулевого. Но Антона бил колотун. То ли он боялся промахнуться. То ли, после того как узнал правду о старшем брате, не было злости.
Увидев направленное на него дуло, Павел метнулся за дерево. Грохнул выстрел. Бок обожгло, пару дробин он реально поймал. Отполз и встал за кривой березой. Ружье двуствольное. Где твой второй выстрел, Антон? Ну, давай! А может, лучше поговорить?
– Антон, а знаешь, кто братана твоего подставил? Не догадываешься?
– Не слушай, кончай его! – голос Руслана.
– Не кончишь ты меня, Антон, – сказал Павел. – У меня еще три патрона, а у тебя – один. Прикинь шансы. А про Рулевого – это правда. Степке – кладбище, мне – семерик, а ему – двенадцать лимонов. Так он распределил.
– Кончай его! – истерично орал Руслан.
– Дурак ты, – сказал ему Антон.
Он сам подозревал, что его старший брат погиб не по какому-то недоразумению, что к этому как-то причастен Рулевой. Кто угодно мог подставить Степку, только не Радаев.
– Антон, я пошел, – объявил Павел. – Меня Квас ждет, Антон, ваш Рулевой.
– Стреляй! – орал Руслан.
Антон поднял ружье, прицелился в уходящего Радаева.
– Ну! – завопил Руслан.
Антон опустил дуло. Не мог он выстрелить Радаеву в спину. Хоть убей, не мог.
24 июня 2006 года, суббота, после обедаВторым рейсом из Москвы к оставшимся четверым наркополицейским прибыло подкрепление.
Захват был назначен на 15.00. К 14.45 к даче подъехали три микроавтобуса. Два десятка спецназовцев перекрыли подъезд к даче.
Подъехал Булыкин. Спецназовцы, забиравшие Андрееву, были не против его участия в операции задержания.
Шокин увидел из окна своей дачи, что происходит, и тут же позвонил Царькову, хотя понимал, что телефон его может прослушиваться.
– Я в курсе, – коротко ответил Царьков.
Шокин надел форму, вышел из дачи и стал выяснять, что тут происходит. Возмущался, почему его не поставили в известность.
Начальник московской опергруппы майор Саенко показал ордера на аресты, выданные Генеральной прокуратурой. С такими бумагами не поспоришь. Шокин предложил помощь, обещал подтянуть сотрудников.
– Мы обойдемся своими силами, – сухо отказался Саенко.
Появился Лещев. Сообщил, что его сын, судя по всему, взят в заложники. Он, как отец, хотел бы поговорить с Царьковым.
– Хорошо, пойдете с нами, – согласился Саенко. – Только мы не исключаем пальбы.
Лещев усмехнулся:
– Подумаешь, пальба. Я на медведя ходил.
24 июня 2006 года, суббота, после обедаАнна все же раскрутила Царькова на интервью. Хотя едва ли это была ее заслуга. Он уступил потому, что ему самому хотелось выговориться.
– Я еще в армии понял, что на наркотиках можно очень хорошо зарабатывать. Служил в Таджикистане, там травка – как у нас чай или сигареты. Но на героин там мало кто подсаживается. Я очень удивился, когда увидел, как делается героин. Предельно просто и дешево. Если бы он продавался свободно, его рыночная цена была бы не выше, чем у табака. Бешеные доходы наркобизнесу приносит, прежде всего, сам запрет на производство и продажу наркотиков. Наркоман готов платить высокую цену, потому что у наркотика нет альтернативы…
Царьков остановился. Анна терпеливо молчала. Зачем сбивать человека с мысли? Пусть выскажется до конца.
– Ну, найдут сейчас сколько-то килограммов, – продолжал Царьков. – И что? Думаешь, конфискация что-то изменит? Уверяю тебя, уровень потребления вещества не сократится. Есть спрос – будет и предложение. Жаждущие тут же поедут в Москву, и там мгновенно узнают, что в Поволжске дефицит. Все! Через два дня здесь будет полный достаток. Только на мое место придет куда более неприятный тип. И этот тип, как и я, полезет во власть. Ты вот четвертая власть. А мы – пятая. Все, кто этим делом занимается, считают себя пятой властью.
– Только считают? Или являются таковой на самом деле? – спросила Анна.
Этот уточняющий вопрос был очень важный. Его нельзя было не задать.
– Это уж ты сама делай вывод. Деньги от продажи идут во все сферы жизни. Вкладываются даже в борьбу с наркоманией, в наркологические исследования. Если бы не ты, через пару месяцев я бы стал членом областной комиссии по борьбе с наркотиками, а через какое-то время меня или моего человека поставили бы председателем комиссии. Такова была задача, а свои задачи мы, как правило, решаем. Решение проблем требует денег, а деньги у нас есть.
– Хочешь сказать, что вы честно боретесь с собой? Думаешь, тебе поверят?
– Скажу по секрету, наркобизнес был бы убыточен только в том случае, если бы была создана система, которая изымала бы три четверти наркотиков. Но в этом случае защита от наркомании стоила бы дороже программы «звездных войн».
– К чему ты клонишь?
– Не я запускал эту заразу. И не только по нашей стране идет эта эпидемия. Потребление наркоты растет во всем мире, несмотря на все запреты и конфискации. И в Голландии, где продажа легких наркотиков практически легализована, и в Иране, где за это вешают. Повторяю, не будет меня, мое место займет другой. Сколько на это понадобится времени, я уже сказал. Два-три дня.
– Зачем ты убрал Гридасова? Неужели он так мешал?
– Это чисто нервное, хотя… не только. Гридасов вел свою игру. Думаю, метил на мое место. Нельзя было упускать момент.
– К чему ты стремился? Была какая-то любимая цель?
– Есть несколько уровней власти. Я стремился к той, когда тебе предлагают, и ты только говоришь «да» или «нет».
