Владимир Колычев - Раненый зверь
— Что, была такая мысль?.. Не спала я с ним и не собиралась…
— Зачем он тогда приходил?
— Может, за тем и приходил. Но я же не на помойке себя нашла… Ну, чего глаза вытаращил? — осуждающе качая головой, усмехнулась она. — Я же говорю, ты неисправим. Выйди, пожалуйста, мне домой пора собираться.
— Я не пущу тебя к Панкову.
— Это еще почему? — как-то не очень возмутилась она.
— Ты теперь со мной будешь жить. И ты, и Антон… Он знает, кто его отец?
— А почему только Антон? Илья тоже твой сын.
— Э-э…
— Не веришь?
— Ну-у…
— Можешь не верить, ему все равно. У него своя жизнь. Дочка недавно родилась.
— У Ильи?
— Двадцать два года ему, что здесь такого?
— Целая жизнь пролетела.
— Целая жизнь, — кивнула Оксана.
— Да, но жизнь продолжается.
— У меня муж, у тебя жена.
— Гражданская жена… Она уходит, с ней такая же история, как с нами. Муж у нее был, они расстались, она всю жизнь хотела к нему вернуться. Она хотела, а он не звал. А теперь вот позвал. Они желают быть вместе. Я не буду возражать. И они вместе, и мы с тобой вместе.
— А Леня? — покачала головой Оксана. — Я не могу его бросить… И не брошу…
— Ты его любишь?
— Нет… Я тебя люблю. Как влюбилась, так до сих пор люблю. Но Леню предать не могу. Извини.
— Как же нам быть?
— Мы бы могли встречаться… — пожала она плечами. — Это нечестно, но это выход… Наверное… Позвони мне завтра, скажи, где будешь меня ждать. Я приеду… Может быть.
— Если не приедешь, я тебя украду. Насовсем. И навсегда.
— Тогда приеду, — вымученно улыбнулась Оксана.
В это время на дверь надавили. Ее хотели открыть, но помешал замок.
— Ой! — растерянно встрепенулась она.
Павел, нахмурившись, посмотрел на Оксану. Она забыла отпереть дверь, но что в этом такого?.. Уж не Панков ли пожаловал?
Он не ошибся, и в кабинет действительно зашел Леонид Ильич. Павел удивленно посмотрел на него. Шестнадцать лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз, но Панков, казалось, совсем не изменился. Но, конечно же, Панков постарел. И осунулся. Морщин стало больше. И волосы у него совсем седые. Но все такой же статный, представительный. И немощным его при всем желании не назовешь. Брендовый джинсовый костюм на нем, белая фирменная тенниска под курткой, кроссовки. Нужды носить строгие костюмы у него не было. На пенсии он, на службу ездить не надо, из бизнеса только клиника, в управление которой он вряд ли вникал. Зачем ему это, если Оксана была на своем месте?
— Почему дверь закрыта? — дрожащим голосом спросил Панков, возмущенно глядя на Павла.
Только сейчас его возраст дал о себе знать: подбородок затрясся, голова мелко закачалась. Оксана обеспокоенно взяла мужа за руку, грудью прижалась к его плечу.
— Все хорошо, дорогой! Паша сейчас уходит!
— Зачем он приходил? — Панкова затрясло, как будто его хватил приступ лихорадки.
— Я же говорю, Паша сейчас уходит!
Оксана махала рукой, показывая Павлу на дверь.
Он озадаченно смотрел на Панкова. Надо было с ходу расставить все точки над «i» — Оксана принадлежит ему, и он ее делить ни с кем не собирается. И еще у них был секс, пусть Панков об этом знает… Но Павел не решился это сказать. Если вдруг мужика разобьет паралич, виноват в этом будет он.
Он ушел. Но с тем, чтобы завтра снова встретиться с Оксаной. Все, теперь она от него никуда не денется…
* * *Ароматный мясной запах приятно щекотал ноздри. Иногда Люба приносила ужин из ресторана, но в основном готовила сама. А если это ресторанное блюдо, то ее приготовления. Готовит она первоклассно, сам шеф-повар у нее учится. Дом у них большой, целый штат прислуги, но стол Люба накрыла сама. Это уже традиция, и ее не изменишь. Хотя менять надо. Люба и сама этого хочет, и Павел возвращается к своей единственно любимой женщине.
— Прощальный ужин? — спросил он, усаживаясь за стол.
Кухня у них большая, но стол маленький — для них двоих. Была еще трапезная с большим длинным столом, но Павел в аристократы не метил, поэтому игнорировал это удовольствие. Смешно, когда муж сидит на одном конце стола, жена — на другом, а расстояние между ними — шесть метров. На самом деле они с Любой находились друг от друга на гораздо большем расстоянии, но именно поэтому им нужен был маленький стол, чтобы хотя бы за ужином они были ближе.
— Почему прощальный? — удивилась она.
— Ты же хотела со мной поговорить, — сказал Павел, откупоривая бутылку. Бокал сухого вина за ужином — святое дело.
— О чем?
— О ком… Саша ко мне твой приходил, просил твоей руки и сердца.
— Саша?! — Люба недоуменно повела бровью.
— Хочет вернуть тебя обратно. Только не говори, что ты этого не знала, — усмехнулся Павел.
— Ну, да, он подходил, говорил…
— Вот видишь.
— Но я не собираюсь к нему возвращаться.
— Не собираешься? — Павел посмотрел на нее в легком замешательстве.
Он-то думал, что сама судьба подает ему знаки. Это же идеальная ситуация — он возвращается к Оксане, Люба — к Саше. Так и надо, так и должно быть… Но Люба почему-то не хочет вписываться в эту идиллию.
— Зачем он мне?
— Ты же говорила, что вернешься, если он позовет. Он позвал.
— Не хочу я к нему возвращаться.
— Ты же любишь его.
— Нет, не люблю. Я тебя люблю… А ты что, гонишь меня к нему? — захлопала глазами Люба.
— Нет… Просто я смирился с неизбежностью. Он три дня назад приходил. Я только сейчас разговор завел. Смирился и завел.
— Не надо смиряться. И сомневаться во мне не надо, — мило улыбнулась Люба. — Не нужен мне Саша. Мне ты нужен.
— Э-э… Ну, может, ты думаешь, что я заберу у тебя ресторан? Не стану я… Если надо, я и дом этот отдам.
За ним остался старый дом. Тот самый, где он был счастлив с Оксаной. Тот, куда завтра должно вернуться счастье. Вернуться и остаться.
— Не нужен мне дом. Ничего не нужно. А Саше я сказала, чтобы он отвалил. Я не знаю, зачем он к тебе приходил, — пожала она плечами.
— Зачем? — эхом отозвался Павел.
— Странный он… Ты не бойся, я к нему не уйду.
Люба говорила, а сама смотрела в свою тарелку, ловко орудуя ножом и вилкой. Она даже не заподозрила Павла в том, что у него появилась другая женщина. Что у него там внутри, ее совершенно не интересовало. Главное, чтобы на поверхности была тишь да гладь… Не ревновала она его, а если любила, то скорее по привычке. Ей комфортно было в этой жизни, и она ничего не хотела менять. А если она вдруг и заподозрила сейчас неладное, то предпочтет этого не замечать.
Но Павла такая жизнь уже не устраивала. И если не сложилась идиллия в любовном квадрате, то все равно придется рвать с тихим смутным прошлым. Однако сейчас лучше ничего не говорить. Вдруг Оксана не захочет уходить от мужа? Вдруг она снова сбежит с ним в далекие края…
Глава 24
Бушующие волны взметнулись до небес, взрывным всплеском рассыпались на мельчайшие брызги, в завесе которых вспыхнула яркая радуга. На вершине этой радуги Павел и лежал, прижимая к себе притихшую Оксану, а где-то далеко внизу плескалось море, отдыхая и набираясь сил после шторма.
Он позвонил Оксане, и уже через час она была у него. И сразу же заштормило. А сейчас штиль, затишье перед новой бурей.
— Леня тебя отпустил? — спросил он.
— Я и не отпрашивалась, — покачала она головой, не отрывая щеки от груди Павла.
— Он сам должен все понять.
— Он понимает. Он все прекрасно понимает. Он знает, что я всегда любила только тебя. И любила, и люблю.
— Почему тогда ревнует?
— Это ты у меня спрашиваешь? — удивилась Оксана. — Ты сам словно соткан из ревности. Ревность у тебя в крови. Ревность у тебя в голове.
— Ревность убила мою жизнь, — кивнул Павел. — Но я хочу ее воскресить. Мы еще не старые, у нас впереди еще столько времени…
— Я не против. Я буду приезжать сюда хоть каждый день.
— Это наш дом, и ты должна остаться здесь…
— Здесь все так запущено.
— Порядок наводили, но чужой рукой.
— Хочешь, чтобы я навела порядок своей рукой?
— Я хочу вернуть все назад…
— Я же сказала, мы можем встречаться с тобой каждый день.
— А спать ты будешь с Панковым.
— Да, с ним. Но в разных постелях. Ты же не думаешь, что мы спим вместе.
— А разве вы не муж и жена? — с замирающим сердцем спросил Павел.
Он хорошо помнил, как и в чем обвинял Оксану шестнадцать лет назад. Но теперь он точно знал, что родила она от него, а не от кого-то. Не спал с ней Панков. И она не позволяла, и он, возможно, не хотел. Панкову нужно было воспитывать внука, который полюбил Оксану, как свою родную мать. Может, он и относился к ней как к своей дочери. Может, и не было между ними ничего. Может, брак у них был фиктивный. Может, Панков даже не хотел спать с Оксаной. Да и Оксана не могла с ним, потому что любила другого. Оксана и Панков жили как отец и дочь. Именно это и хотел услышать Павел. На это и настраивался. И сейчас Оксана оправдает его ожидания.
