Альберт Байкалов - Зловещий детдом
– Вот! – Матвей поднял вверх руку с выпрямленным указательным пальцем. – Ты сама сказала, в глушь. Зная, чем занимается этот дуэт, можно предположить, что в данной больнице благополучно разродилась какая-то нерадивая мамаша. Наверняка после этого ее отвезли в эту деревню, чтобы в сельсовете оформить свидетельство о рождении.
– Глупости, – наморщила носик Марта. – К чему такая спешка? К тому же, вчера он приехал туда после шести. В такое время уже не работают сельсоветы.
– Но в глухой деревне, где все друг друга знают, можно просто попросить решить проблему, – привел свой аргумент Матвей.
– Я сомневаюсь, что все так, как ты говоришь, – стояла она на своем.
– У меня складывается впечатление, что ты не хочешь, чтобы меня оправдали, – пошутил он.
– Скажешь тоже! – возмутилась Марта.
– Хорошо, мне и самому эта версия не нравится, – Матвей поднял руки. – Только проехать в больницу все равно придется. Надо хотя бы просто посмотреть, что она из себя представляет.
На сборы ушло совсем немного времени, и вскоре они поднимались по ступенькам перинатального центра.
На первом этаже было многолюдно. В большинстве своем здесь были молодые мамы с детьми, беременные женщины и несколько провожатых мужского пола.
Марта огляделась.
– Давай ко второму окошку! – Матвей подтолкнул Марту за талию.
– Там народу больше! – возразила она.
– Зато у девушки глаза добрые, – полушутя-полусерьезно объяснил он такое решение.
Очередь подошла быстро.
Марта наклонилась к окошку регистратуры:
– Извините, мне нужно узнать имя женщины, которая поступила к вам из Черебнево…
– Из Черебнево? – переспросила девушка и застучала по клавишам клавиатуры. – Имя, фамилия…
– Мы не знаем, – стала торопливо объяснять Марта. – Вчера ее выписали, и она уехала домой…
– Как же я вам ее найду? – девушка подняла на Марту удивленный взгляд.
– Дело в том, что я сама врач, – стала врать Марта. – Ей стало плохо на улице. Пока муж вызывал «Скорую», – Марта посторонилась, давая возможность девушке увидеть Матвея, и тут же вернулась на свое место, – я оказывала ей первую помощь. Так вышло, что ее увезли, а вещи остались…
– А почему вы решили, что ее привезли именно сюда? – удивилась девушка.
– Когда грузили, я спросила у врача, – продолжала придумывать Марта. – Это здесь недалеко было.
– Так вы бы по номеру нашли машину и узнали у бригады точнее! – просияла от собственной находчивости девушка.
– В том-то и дело, спохватилась, когда они уехали!
Марта до того вошла в роль, что Матвею показалось, еще немного, и она расплачется.
Девушка перевела взгляд в экран монитора:
– Ни имени, ни фамилии… Мы вообще справок таких не даем!
– Мы знаем! – Матвей сунул Марте под локоть купленную по дороге шоколадку.
– Уберите! – не глядя, прошипела девушка.
– Извините, – Марта смела презент в сумочку.
– Вы знаете, у нас вчера выписали только троих, – заговорила девушка. – Две москвички и одна из Одинцово… Еще одна сбежала…
– Сбежала? – оживился Матвей. – И часто у вас бегут?
– За то время, пока я работаю, первый такой случай, – хмыкнула девушка.
– А кто она? – Матвей оттеснил Марту от окошка.
– Вот этого я вам сказать не могу, – заупрямилась девушка.
– Почему?
– Она точно не из Черебнево.
– А откуда?
Девушка нахмурилась:
– Мужчина, отойдите и не мешайте работать!
– Но хотя бы скажите, – умоляющим голосом попросил он и сложил лодочкой руки.
– Пойдем! – Марта взяла его под локоть.
– С Рублевки, откуда же еще может такая ненормальная взяться! – зло сказала девушка.
– Чего ты так уцепился за беглянку? – спросила Марта, оглянувшись на окошко регистратуры, от которого они только что отошли. Его тут же заслонила собой какая-то женщина.
– Сама посуди, – стал рассуждать Матвей, – никогда никто не бежал, а приезжает Колганов, и женщина вдруг убегает…
– Я без труда войду в базу данных и возьму любые сведения, – заверила его Марта.
– Точно? – направляясь к выходу, он заглянул ей в лицо.
– Точнее некуда, – натягивая перчатку, подтвердила Марта. – Это проще чем оператор сотовой связи. Тем более система с нашей больницей примерно одна…
– Хорошо, – обрадовался Матвей. – Но сначала надо позвонить в детский дом.
– Думаешь, пора? – заколебалась Марта.
– А почему ты сомневаешься? – насторожился он.
– Понимаешь, – Марта проскользнула в открытые им двери и вышла на крыльцо, – слишком мало времени прошло. Только вчера ребенка выбрали иностранцы, а уже сегодня нашлись его родственники.
– Я уже думал об этом, – признался Матвей. – Но ждать мы тоже не можем.
* * *Продираясь сквозь сухие прутья торчащей из снега лебеды, Колган прошел по тропинке к покосившейся бане. Она была до того старой, что почерневшие бревна с краев крошились рукой. Трухлявая крыша провисла посередине и обваливалась, обнажив ребра прогнивших стропил. Тем не менее вросшее в землю строение на удивление хорошо держало тепло. В этом он убедился накануне, когда первый раз привез Алене продукты. Всего за одну ночь работы небольшого обогревателя это похожее на пещеру помещение преобразилось. С потолка пропали похожие на сталактиты сосульки, с заиндевевших стен исчезла серебристая поволока изморози. Не осталось следа от зарослей длиною в палец ледяных игл, которые скрадывали углы, а от тепла дерево просохло.
Колган оглядел заснеженный огород, упирающийся в сосновый лес. Было тихо. Даже не верилось, что здесь, через стенку, готовится встретить смерть человек. Колган вздохнул, поставил пакет на снег, взял в левую руку висевший на массивных петлях замок, вставил в него ключ и повернул. Механизм заскрежетал, щелкнул, и замок повис на открывшейся дужке. Колган толкнул двери, взял пакет с продуктами, пригнулся и шагнул через порог, окунувшись в теплый запах прелого дерева и терпкий дух березовых веников. Он двумя шагами пересек небольшой предбанник, служивший когда-то раздевалкой, открыл вторую дверь, дощатую и хлипкую. Осторожно, помня про порожек и низко пригибаясь, шагнул.
Глаза не привыкли к темноте, и Колган лишь различил две вертикальные спирали стоящего в углу обогревателя. Они были слегка розовыми и словно висели в обволакивающей черноте. Колган не успел распрямиться, как вдруг в голове словно лопнул наполненный светом шар. От удара в лоб чем-то тяжелым он вскрикнул и отлетел назад, к дверям. Потеряв рассудок, ошалевший от ужаса бандит развернулся и с воем бросился прочь. Однако не успел пригнуться и врезался лбом в косяк. Ноги по инерции оказались в предбаннике, тогда как голова на месте, или почти на месте, поскольку, подобно мячу, она отлетела от препятствия назад. Повинуясь силам всемирного тяготения, оказавшийся практически в горизонтальном положении, Колган рухнул на спину. Встреча с полом тоже была омрачена неприятным соприкосновением с порогом. Всей своей массой он первым делом рухнул тем своим местом, где располагались почки. Только глотнув нахлынувшего с улицы воздуха, он пришел в себя, и тут же понял, что это ударила его чем-то Алена. Понял и запоздало закрыл руками лицо, торопливо перевернулся на живот, встал на четвереньки, с ужасом ожидая очередного удара. Но она медлила.
– Дура! – закричал Колган, не узнав собственного голоса и застыдившись того писка, который вырвался из расплющившейся то ли от удара, то ли от страха и превратившейся в щель глотки.
Колган увидел, как на доски пола падают капли крови, казавшиеся в темноте черной, и торопливо встал. Странным образом обострилось зрение. Нет, света, попадавшего сюда через устроенные в бревенчатых стенах размером с ладошку окошек хватало, чтобы разобрать под вечер не только очертания человека, но и детали его лица. Но сразу после улицы это было в первый момент затруднительно. Однако Алена в разы ускорила этот процесс. Будь Колган врачом, он непременно бы взял этот феномен за тему своей диссертации.
Прояснившимся взором Колган увидел справа от себя почерневшую печь с встроенным сверху чаном для воды. Сразу за ней полки и забравшуюся на самый верх Алену. Она сидела почти под потолком, и если ей это казалось высотою, то для Колгана она была на уровне груди.
– За что? – спросил он и неожиданно сам же рассмеялся.
Вопрос действительно глупый.
Согнувшись от душившего смеха, Колган тронул лоб, потом переносицу. Из глаз тут же брызнули слезы. Сломала! На запястье упали горячие капли крови.
Алена молчала. Только сильнее сжалась и прижала к груди здоровенный ковш с деревянной ручкой.
Успокоившись, Колган вышел на улицу, зачерпнул пригоршню снега, прижал к лицу. Кожу приятно защипало. Дождался, когда струйки талой воды потекут между пальцами, отбросил побуревшую кашу в сторону, утерся рукавом куртки и вернулся в баню:
– А ведь я тебя выпустить хотел!
