Джозеф Гарбер - Бег по вертикали
Но самое жуткое впечатление производили чистые полы.
Каблуки Дейва глухо стучали по мрамору пола. Казалось, будто на него никто не обращает внимания. И тем не менее он чувствовал на себе взгляд. Не враждебный. Даже не любопытствующий. Просто внимательный взгляд.
«Пещерные жители. Говорят, будто эта часть города вся изрыта туннелями — не только метро. Там живут люди; они следят за выходами и вентиляционными решетками и выходят наружу, только когда рядом никого нет».
У Дейва волоски на загривке встали дыбом. Нью-Йорк — странный город. А в глухой ночи — еще более странный.
Дейв свернул на восток. Он вспомнил, что неподалеку от пересечения с Лексингтон-авеню находится киоск, в котором делают мгновенные фотографии.
Дейв внимательно прочел инструкцию. «Фотографии. Четыре снимка за один доллар. Вставьте однодолларовую купюру в щель портретом вверх. Толкните ее внутрь. Сдача не возвращается. Когда аппарат будет готов к съемке, зажжется зеленый свет, когда съемка закончится — красный. Подождите одну минуту. Достаньте фотокарточки из окошка».
Дейв скормил автомату доллар. Красный огонек подмигнул зеленым. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк. Ж-ж-жж-ж! Огонек вновь сделался красным. Дейв досчитал до шестидесяти, вытащил фотографии — и недовольно приподнял брови.
«О господи, приятель, с этой стрижкой ты выглядишь нелепо, словно клетчатый кролик. Постарайся не разговаривать с незнакомцами, ладно?»
Дейв осторожно взял фотографии и дул на них до тех пор, пока они не высохли окончательно. Затем он извлек из кармана брюк небольшой складной нож и с его помощью обрезал одну из фотографий так, чтобы ее можно было поместить в украденный пропуск: «Америкэн интердайн уорлдвайд. М. Ф. Коэн, системный администратор». Первую фотографию Дейв запорол. Вторая получилась в точности того же размера, что и фотография Марджи.
Теперь ему нужно было что-нибудь, чтобы прикрепить фотографию к пропуску. Вариантов было не так много. Точнее говоря, у него вообще не было выбора.
«О нет! Фу! Пакость! Щас сблюю!»
Дейв пошарил под сиденьем в кабинке. Ну конечно же, там обнаружилось несколько прилепленных комочков жвачки.
«Брюшной тиф! Герпес! Гингивит!»
Дейв с трудом отодрал один комочек, стараясь не думать о том, что он собирается сделать, и засунул в рот.
«Ты и вправду мерзкий тип».
Запах у жвачки давно улетучился. Ну и неважно. Дейв разжевал ее до мягкого состояния, растянул в тонкую полоску и использовал вместо клея, чтобы разместить свою фотографию поверх фотокарточки Марджи. Получившийся результат он засунул в прозрачное окошко в бумажнике, на место водительской лицензии, ныне такой же бесполезной, как и его кредитные карточки.
Теперь ему нужно было сделать еще один, последний звонок.
Ну, не нужно было.
Хотелось.
У него не шла из головы Марджи Коэн. Мэриголд Филдс Коэн. «Мэриголд» ему нравилось больше, чем «Марджи». Ему необходимо было убедиться, что она в безопасности.
Всего лишь короткий звонок — просто чтобы убедиться, что она ушла. Она должна была уйти уже давно.
Но все-таки Дейв хотел проверить еще раз.
Рядом с будкой фотографий стояло пять телефонов-автоматов в ряд. Четыре были выведены из строя. Пятый работал. Дейв набрал номер. Один гудок. Два.
«Ее автоответчик включается после пяти звонков».
Три гудка. Четвертого не последовало.
— Здравствуйте, вы позвонили на номер 555-6503. Мы не можем сейча… Я забрал ее, мистер Эллиот. Если она вам нужна, вы знаете, где ее искать.
Теперь рядом с будкой фотографий стояло пять недействующих телефонов-автоматов.
Дейв сжимал в руках трубку, вырванную вместе с проводом, хотя толком не помнил, как именно он это сделал. Дейв повертел трубку в руках, тупо глядя на нее, и повесил обратно на ставший бесполезным рычажок.
Конечно же, это была ложь. Рэнсом снова использовал свой треклятый трюк. Приемы психологической войны. Продолби мозги своей добыче. Постарайся ослабить врага, напугать его, заставь его действовать слишком поспешно. Куда полезнее подорвать дух противника…
Это не могло быть правдой. Дейв звонил туда и раньше. Тогда на автоответчике было обычное сообщение Марджи, продуманное сообщение одинокой женщины. Это могло означать только одно. Его оставила сама Марджи. Она освободилась и бежала. Потом вернулись люди Рэнсома. И обнаружили, что она исчезла.
Дейв обругал себя за искалеченный телефон. Если бы не это, он мог бы перезвонить, мог бы еще раз набрать номер Марджи. Голос Рэнсома звучал как-то странно… как будто он доносился откуда-то издалека. По рации? Да, почти наверняка. Так, понятно. Дружки Рэнсома обнаружили исчезновение Марджи и связались с ним, дабы запросить инструкции. Рэнсом, проклятый Рэнсом использовал рацию, чтобы записать сообщение.
Так оно было. Должно было быть.
Это был выстрел наугад. Рэнсом не знал, просто не мог знать, что Дейв испытывает — что он там такое испытывает? — испытывает к Марджи чувства, которые мужчине не следует испытывать к женщине, которая младше его на двадцать лет. Рэнсом просто предполагал, в надежде, что у Дейва хватит глупости привязаться к женщине, которую он видел всего дважды и которую — если называть неприглядные вещи своими именами — оба раза использовал в своих интересах.
Да, это выстрел наугад. Поступок человека, который выбился из расписания, не может ничего придумать и впадает в отчаяние. Это просто дешевый трюк.
Но если нет…
Если нет, он все равно возвращается в «Сентерекс». Тайна, запертая в шкафу у Берни, — уже сама по себе достаточная причина. А если Рэнсом действительно захватил Марджи… что ж, придется потом что-то с этим делать, верно?
Эскалатор вел с вокзала в старое здание «Пан-Ам», недавно переименованное по его нынешнему владельцу, страховой компании «Метрополитен Лайф». Однако среди циничных ньюйоркцев это здание было более известно под именем «Дом Снупи» — саркастическая дань персонажу рекламы «Мет-Лайфа». В этот поздний час эскалаторы были выключены, но Дейв все равно взобрался по ним, а потом быстро прошел через темный вестибюль и вышел на Сорок пятую улицу.
Над ним была Парк-авеню — дорога на эстакаде, отрывающаяся от земли в квартале к северу от Сорок шестой улицы. От того места, где стоял Дейв, к пересечению Сорок шестой и Парк-авеню вели два темных пешеходных перехода. Дейв видел в обоих распростертые тела спящих. Ему нужно было добраться на Парк-авеню. Но ему не нужны были никакие инциденты.
Побеспокоив бездомных и разозлив чокнутых, получаешь инцидент.
«Может, тебе стоит подумать над переездом в более безопасный город? Ну там Сараево, Бейрут…»
Дейв выбрал туннель, который показался ему более пустынным, и постарался идти как можно тише.
Ему это почти удалось. Но только почти. Перед самым выходом на Сорок шестую улицу кто-то дернул его за ногу. Сердце Дейва пронзил адреналин. Дейв с силой пнул назад, одновременно выхватывая пистолет.
— Зашибу на хрен!
Собственный громкий крик напугал его.
Удивленная крыса взлетела в воздух, шмякнулась об стену и негодующе запищала. Дейв стоял, тяжело дыша, истекая потом и ругая себя. Крыса потрусила обратно в сторону Сорок пятой улицы.
«Кажется, мы немного перестарались, а, приятель?»
Дейв сунул пистолет обратно под рубашку и рысцой побежал к Парк-авеню.
Представшая перед ним картина была ошеломляющей. Дейв никогда не видел Парк-авеню такой красивой, даже не знал, что она бывает такой. Ночью, без машин и пешеходов, она выглядела мирной и кроткой. Исступленно-шумная днем, сейчас улица напомнила Дейву женщину — темноволосую, прилегшую вздремнуть и едва заметно улыбающуюся во сне.
Несколько мгновений он стоял слегка обалдевший, недоумевая, как же это он никогда не замечал, каким прекрасным может быть этот город — до боли в сердце.
Центральная полоса, разделяющая две стороны дороги, сверкала цветами — не весенними тюльпанами, а осенними астрами. Свет уличных фонарей делал цвета более приглушенными, пастельными. Севернее мигали огнями светофоры, от зеленого через желтый к красному и обратно. Стены домов были мозаикой из кусочков света и тьмы, в которой преобладали синева индиго и зелень морской волны.
Зеленый…
Изумрудно-зеленый… зеленый, словно бутылка… зеленый, словно маленькое, безукоризненно прекрасное озеро, умостившееся в долине среди гор Сьерры… волшебный вечер жаркого летнего дня… Тэфи Уэйлер хитро улыбается… лошади покачивают головами, словно молятся своему лошадиному богу… Дэвид Эллиот, у которого сердце готово разорваться, понимает, что какие бы невзгоды его ни ждали впереди…
За спиной у Дейва, в темноте, кто-то выругался. Из тени вылетела бутылка, описала дугу и разлетелась вдребезги у ног Дейва.
