Джозеф Гарбер - Бег по вертикали
— Здравствуйте, вы позвонили по номеру 555-6503. Мы не можем сейчас подойти к телефону, поэтому, пожалуйста, оставьте сообщение после сигнала.
Смышленая девочка. Ее обращение на автоответчике не содержало никаких имен. И она сказала «мы», а не «я». Слишком многие одинокие женщины не принимали этих мер предосторожности. И пожалели об этом.
Может, она все-таки послушалась его и бежала в поисках убежища?
— Это Дейв. Если ты не…
«Стой! Заткнись, идиот хренов!»
Дейв гулко сглотнул. Оставлять сообщение на автоответчике Марджи — ошибка, и серьезная ошибка. Рэнсом наверняка посадил «жучка» в ее телефон — он из тех людей, которые предпочитают перестраховаться. А если он услышит, что Дейв звонит ей, Марджи окажется в еще большей опасности, чем раньше.
— Э-э… извините, я не туда попал.
Отговорка была неубедительная, но это было лучшее, что Дейв сейчас мог сделать. Он повесил трубку и взглянул на запястье.
«Нет у тебя часов. Ты отдал их даме».
— Извините, вы не скажете, который час? — спросил он у дежурного по заправке.
Тот молча указал на большие часы, висящие над кабинкой кассира. 13.12.
Между Нью-Йорком и Швейцарией шесть часов разницы. В офисе еще никого нет. Надо подождать хотя бы полтора часа, прежде чем звонить.
«Ты что, действительно собираешься ему позвонить? Приятель, у Берни для этого есть… было специальное слово: „наглость“».
Рэнсом думал, что добрался до всех знакомых Дейва, солгал всем, убедил их всех в том, что Дейв — опасный сумасшедший. Он поставил все телефоны на прослушку и к каждой двери — соглядатая. Дейву некуда было пойти, не к кому обратиться. Рэнсом хотел, чтобы Дэвид Эллиот остался один, чтобы у него в целом свете не было ни единого друга.
Возможно, подумал Дейв, он действительно остался один. А возможно, и нет. Возможно, есть все-таки один человек, который выпал из поля зрения Рэнсома, которого Рэнсом счел не опасным, потому что считал, что Дейв не станет ему звонить, никогда в жизни.
Мамба Джек Крютер.
2
Шесть процессов военного трибунала. Последний — над Крютером.
По причинам, ведомым лишь им самим, высшие офицеры решили судить каждого индивидуально. Каждый предстал перед отдельной комиссией, каждому противостоял отдельный обвинитель, каждого защищал свой адвокат от военно-юридической службы. Только свидетели были одни и те же.
Свод военных законов придает особое значение эффективности процедуры. Одни и те же офицеры одновременно исполняют роль судей и присяжных. Тактика затягивания процесса и прочие адвокатские уловки не допускаются. Априори предполагается, что подсудимый будет признан виновным.
Первые пять процессов заняли по четыре дня каждый, с промежутком в две недели между ними. Они закончились так, как и предполагалось.
Дейв круглыми сутками сидел в одиночестве в казарме для офицеров-холостяков. Однажды он попытался посетить офицерский клуб, но бармен отказался его обслуживать. Другие офицеры не разговаривали с ним. Когда он отправлялся на утреннюю пробежку, все люди в военной форме переходили на другую сторону улицы. Он был полностью изолирован, отрезан от всякого общения с людьми, за исключением того, которое происходило в зале суда.
ПОЛКОВНИК НЬЮТОН, ПРОКУРОР: Лейтенант, вы по-прежнему находитесь под присягой.
ПЕРВЫЙ ЛЕЙТЕНАНТ ЭЛЛИОТ, СВИДЕТЕЛЬ: Так точно, сэр, я это понимаю.
ПРОКУРОР: Вы уже выступали свидетелем по этому делу?
СВИДЕТЕЛЬ: Так точно, сэр, пять раз.
ПРОКУРОР: Лейтенант, вы слышали обвинение, которое суд выдвинул против полковника Крютера?
СВИДЕТЕЛЬ: Так точно, сэр.
ПРОКУРОР: В указанный день, примерно около одиннадцати часов утра, вы находились неподалеку от деревни Лок-Бан в Республике Вьетнам.
СВИДЕТЕЛЬ: Так точно, сэр.
ПРОКУРОР: Кто командовал вашим отрядом?
СВИДЕТЕЛЬ: Полковник Крютер, сэр.
ПРОКУРОР: Опишите цепочку командования, лейтенант.
СВИДЕТЕЛЬ: У нас были потери, сэр. Капитана Фельдмана и первого лейтенанта Фуллера пришлось за день до этого эвакуировать по воздуху вместе с тремя сержантами. Мы с полковником были единственными оставшимися офицерами. Полковник Крютер приказал мне принять командование первой группой, а сам возглавил вторую. Первый сержант Маллинс был единственным оставшимся сержантом, и он был поставлен во главе третьей группы.
ПРОКУРОР: Когда вы прибыли в Лок-Бан, что вы там обнаружили?
СВИДЕТЕЛЬ: Почти ничего, сэр. Это даже трудно было назвать деревней: просто дюжина хижин посреди затопленного рисового поля. Наши вертолеты ровно перед этим покинули зону высадки, и мы…
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ ФИШЕР, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Двенадцать хижин, лейтенант?
СВИДЕТЕЛЬ: Прошу прощения, сэр. На самом деле мы насчитали пятнадцать.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Будьте точнее, лейтенант. Мы имеем дело с обвинением, по которому предусматривается смертная казнь.
ПРОКУРОР: Продолжайте.
СВИДЕТЕЛЬ: Большинство жителей деревни работали в поле. Они не обратили большого внимания на нашу высадку. Как будто видели такое и раньше. Потом сержант Маллинс и его люди окружили их и пригнали обратно к хижинам. Мы знали, что вражеский патруль…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Инсургенты из Северного Вьетнама?
СВИДЕТЕЛЬ: На тот момент было доложено, что это вьетконговцы, сэр. Мы знали, что в этом районе день назад видели вьетконговский патруль. Потому мы расспросили крестьян о любой деятельности врагов, которую они могли заметить.
ПРОКУРОР: И какой ответ вы получили?
СВИДЕТЕЛЬ: Отрицательный, сэр. Все утверждали, что не видели тут никаких солдат, кроме нас.
ПРОКУРОР: Как на это отреагировал полковник Крютер?
СВИДЕТЕЛЬ: Он поблагодарил крестьян и подарил деревенскому старосте пачку «Уинстона».
ПРОКУРОР: А первый сержант Маллинс?
СЕРЖАНТ: Первый сержант Маллинс был рассержен, сэр. Он хотел применить более сильные методики допроса. Когда полковник Крютер запретил ему это делать, он посоветовал сжечь деревню.
ПОЛКОВНИК АДАМСОН, ЧЛЕН ТРИБУНАЛА: Лейтенант, вы употребили выражение «более сильные методики допроса». Не могли бы вы выразиться определеннее?
СВИДЕТЕЛЬ: Речь шла о пытках, сэр.
ПРОКУРОР: Лейтенант, эти так называемые более сильные методики допроса часто применялись в вашем подразделении?
СВИДЕТЕЛЬ: Часто? Нет, сэр. Я бы не сказал.
ПРОКУРОР: Но применялись?
СВИДЕТЕЛЬ: Да, сэр. Временами.
ПРОКУРОР: Кем?
СВИДЕТЕЛЬ: Первым сержантом Маллинсом.
ПРОКУРОР: По приказу полковника Крютера?
СВИДЕТЕЛЬ: Нет, сэр. И не с его разрешения. Сержант Маллинс, сэр, он часто нарушал его приказы. Полковник Крютер неоднократно налагал на него дисциплинарные взыскания, а за несколько недель до происшествия в Лок-Бан пытался добиться, чтобы сержанта убрали из боевой части. Думаю, он опасался, что сержант опасно близко подошел к параграфу восьмому.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Для стенограммы: в параграфе восьмом речь идет об увольнении со службы по причине психической нестабильности или невозможности себя контролировать, не поддающейся лечению в процессе службы.
ПРОКУРОР: Помните ли вы и можете ли процитировать для суда, что тогда сказали друг другу полковник Крютер и первый сержант Маллинс?
СВИДЕТЕЛЬ: Дословно — нет, сэр. Но я могу вспомнить общий смысл спора. Сержант Маллинс был убежден, что крестьяне лгут и что они сотрудничают с Вьетконгом. Полковник Крютер ответил, что этому нет никаких доказательств и что, на его взгляд, эти люди выглядят как мирные крестьяне. Сержант сказал, что все они лжецы, как и каждый вьетнамец. Он сказал, что, если бы он пощекотал своим ножом жену старосты, староста сказал бы правду. Полковник велел ему выбросить это из головы, а потом отдал приказ всем выступать. Когда мы покидали деревню, сержант Маллинс заявил, что если местные жители соврали, то он вернется. Он пообещал, что распнет их одного за другим на стенах их хижин. Он проорал это им, сэр. Он кричал это снова и снова, пока мы не удалились за пределы слышимости.
ПРОКУРОР: Прежде чем мы перейдем к событиям того вечера, лейтенант, я хотел бы спросить у вас, имелись ли у вас какие-то трения с полковником Крютером по этому или каким-либо другим вопросам.
СВИДЕТЕЛЬ: Никак нет, сэр, никаких трений. Если мне позволено будет сказать, я хочу заявить, что считаю полковника замечательным человеком и замечательным солдатом. Я глубоко уважаю его, сэр, и всегда буду уважать.
ПРОКУРОР: То есть между вами не было вражды…
МАЙОР УОТЕРСОН, ЗАЩИТНИК: Мой клиент желает сделать заявление.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Обвиняемый не…
ПОЛКОВНИК КРЮТЕР, ОБВИНЯЕМЫЙ: Я хочу кое-что сказать.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ: Полковник, сядьте. Это приказ.
