Кирилл Кудряшов - Из последних сил
И тут — на тебе. Фелпс со своим заказом на самого Президента… Дима-Витя со своей умершей сестрой и поехавшей крышей.
Зря Шрам в это ввязался. Каждый сверчок должен знать свой шесток, как нередко говорил он сам. Шрам, конечно, сверчок матерый, с саранчу размером, но шесток он себе присмотрел слишком уж высокий. Как бы не промахнуться, пытаясь на него запрыгнуть. А ведь чем выше сидишь, тем дольше тебе падать.
Но Шраму всегда мало… Мало денег, мало власти… Благодаря этому он и стал тем, кем стал. Он всегда добивался своего — добьется и сейчас, в этом Стас почти не сомневался. Задавит Витю авторитетом, заманит к себе в сети обаянием или прижмет к стенке угрозами, а после исполнения заказа — устранит. Скорее всего, поручит заняться этим Стасу, и он сделает это, как делал и всегда. Пусть Витя умеет швыряться автомобилями — против снайперской винтовки и терпеливого стрелка это не поможет. Пусть он может отрезать человеку голову струной — для начала ему нужно видеть, куда эту струну направить, а заметить снайпера, засевшего на крыше в километре от тебя — не так-то просто.
В том, что Витю придется устранять, Стас не сомневался и не боялся этого. Вот когда они со Шрамом ехали по Новосибирску, по чужой территории, не зная планов лучшего специалиста по несчастным случаям — ему было неуютно. В этой ситуации Стас был жертвой и не знал, откуда ожидать атаки и ожидать ли вообще. А находясь в роли охотника, Стас не боялся ничего и никого, он просто делал свою работу и делал ее хорошо. Выслеживать смертельно опасного зверя — это его работа, а вот перспектива самому стать добычей этого зверя воспринималась совсем по-другому.
Сейчас Стаса волновало другое. То, что будет после того, как Борт N1 исчезнет в облаке огня. Как изменится его жизнь после возвышения Шрама?
Шрам получит в свои руки «Рособоронэкспорт». Своих ближайших помощников — Крайнова и Некрасова он обязательно потащит следом за собой. Ну, если Некрасова тоже не придется устранять, но это отдельная история. Кем станет на новом месте Стас? Шрам наверняка поставит его руководителем службы безопасности корпорации, а это для Стаса — темный лес. Новые люди, в глазах которых придется зарабатывать авторитет, новые задачи, даже приблизительный спектр которых пока не ясен. А если он не справится? Ведь наверняка не справится… И опыт не тот, и годы не те…
А если это понимает и Шрам? Ведь если это очевидно для Стаса, то наверняка очевидно и для него. Тогда что? Кем он будет, чем будет заниматься? Останется личным телохранителем Шрама, который теперь будет уже не просто местным князьком, а фигурой международного уровня, а значит, кататься будет часто и по всему миру. Улетать, например, в Индию, чтобы договориться о поставке партии истребителей на официальном уровне, и о партии героина не неофициальном… И Стас будет с ним везде и всегда, как и полагается верному псу.
И все… Прощай спокойная жизнь. Уже не будет суббот в бане с пивом и сыном, уже не обсудишь, как там наши вчера сыграли в хоккей. Точнее — будут и субботы и хоккей, но все это будет спонтанно и редко. Одним словом, не так, как сейчас.
Точнее, как раз вот так, как сейчас, потому что если бы не взбрыкнувший вдруг Витя и если бы не Фелпс со своим заказом на президента — как раз сейчас Стас пил бы пиво с Пашкой. Да, как раз сейчас. Полночь по алтайскому времени, значит 21 час по московскому. Как раз сейчас они бы, наверное, выходили из бани и садились в такси. Распаренные, слегка навеселе, довольные и отдохнувшие.
Крайнов вздохнул и встал с кровати, отбросив бесплодные попытки уснуть. Он подошел к окну и стал всматриваться в темноту… Неподалеку шумела Катунь… Под окном пели сверчки. Они знали свое место и не пытались подниматься выше, поэтому их пение приятно было слушать!
Из группы Шрама, прилетевшей в Горно-Алтайск, спали только шестеро бойцов, взятых на случай необходимости применения силы. У них не было планов «А» и планов «B», им не нужно было вглядываться в экран монитора, ища нужную фамилию в списке, или рассматривая размытое изображение с видеокамеры. Они не знали, что косвенно вовлечены в заговор американских спецслужб и участвуют в организации государственного переворота в стране. Они не знали и того, что умрут чуть более чем через сутки, но они были единственными из гостей отеля «Манжерок», кто крепко спал в ночь с 7 на 8 июля.
* * *Виола проснулась по городским меркам рано, в 8 с небольшим утра. Проснулась совсем не так, как обычно просыпалась в городе. Не было этого чувства тихой усталости, отложившейся после учебной недели, когда лень вставать с кровати, а хочется поваляться еще хотя бы пять минут, блаженно потягиваясь и зевая. За окном ярко сияло солнце, обещая жаркий и светлый день. В Сибирь все же пришло лето — может быть, ненадолго, может быть, уже завтра оно уйдет обратно к себе на Таити, но сегодня оно было здесь, и Виоле не хотелось терять ни минуты драгоценного летнего времени!
Витю тоже не пришлось тормошить, он проснулся почти в таком же настроении, как и она — жаждущий приключений, новых мест и новых событий, бодрый и веселый. Куда более веселый, чем вчера, но все же где-то в глубине его глаз упрямо сидела печаль. Та печаль, что вчера вечером Виола видела у него на лице, когда он смотрел на горы.
Виола не хотела спрашивать, но была уверена в том, что знает ответ на вопрос: почему Витя повез ее именно сюда, на Алтай. Конечно, из-за близости региона — никаких границ, добраться можно за несколько часов на автомобиле, туристическая Мекка сибиряков и т. д. Но главной причиной поездки на Алтай были горы. Эти прекрасные исполины, которых так любила витина сестра… Любила, и передала эту любовь своему брату по-наследству, поэтому он так и смотрел на них. Восторженно и в то же время с грустью, от того, что он мог любоваться горными вершинами, за которые цеплялись своими мантиями проплывавшие мимо облака, а Надя — нет. Уже нет.
Но как бы то ни было, настроение и у Вити и у Виолы было приподнятым. Осмысление злоключений вчерашнего дня — отложено на потом, когда будет время подумать. Сейчас времени думать не было, нужно было отдыхать и наслаждаться жизнью.
Завтракать на открытой веранде летнего ресторана отеля было чудесно. Витя сыпал комплиментами, официантка радостно сновала туда-сюда, обслуживая единственных утренних посетителей, легкий ветерок ерошил волосы Виолы, а на столе в маленькой вазочке стоял небольшой букет ромашек, и это было так мило, что даже самые шикарные розы не шли ни в какое сравнение с этими чудесными полевыми цветами.
За завтраком они провели около часа, по молчаливому согласию не касаясь неприятных тем. Строго говоря, они вообще не касались никаких тем — они просто говорили о самом интересном, о чем только можно говорить: ни о чем! Обсуждали кино и музыку, смеялись над современной эстрадой и вспоминали классиков русского рока, к которому Витя почему-то причислял еще и Розенбаума, но свою неправоту признавать не желал категорически. Пили чай из алтайских трав, выспрашивали у официантки, нельзя ли этот чай курить, и какой срок полагается за его хранение, а также, почему за домиком, первый этаж которого они снимают, растет грядка конопли, заботливо огороженная по периметру, и не связано ли это с чаем, который они сейчас пьют?
Час спустя из своего домика, потягиваясь и позевывая, вышла Снежана, тепло поздоровавшись с гостями отеля, на что Витя с Виолой ответили также тепло, а завтракавшее в другом углу ресторана семейство, курящее семейство, еще вчера вечером так не понравившееся Виоле, ответило лишь сдержанным кивком. Случайно ли отец семейства потом опрокинул себе на штаны бутылку пива, или это опять Витя напряг свои мышцы кончика носа, Виола не стала уточнять. Главное, что ее стул над полом не левитировал, а все остальное сегодня было не так уж важно.
— Полезем сегодня на гору? — Виола, кивком указала на зеленого исполина, отроги которого начинались всего в паре сотне метров от отеля. — Слишком крутой она не выглядит…
— Мы тоже крутыми не выглядим! — парировал Витя. — Но почему бы не попробовать? Кстати, там на склоне земляника может расти, сейчас вроде бы как раз ягода должна пойти. Заодно и ягодкой разживемся.
— Отлично! — Виола мечтательно облизнулась, вспоминая вкус лесной земляники. — Вот сейчас завтрак немного уляжется, и полезем, ага?
— А может, сначала съездим на чемальскую ГЭС?
— Можно и так… Только мне бы сначала родителям позвонить. Я вчера отца вроде бы успокоила, но он все равно волнуется. Я когда в Корею улетала, он требовал, чтобы я каждый день звонила. Волновался…
— Ну, так пойдем стрельнем у кого-нибудь телефон? Хотя бы у Снежаны, ведь не откажет же она?
Упоминание Снежаны Виолу немного покоробило. Кажется, она все-таки ревновала к ней Витю, хотя у нее не было не то, что повода, но даже и права. Или последнее все-таки было?
