Владимир Безымянный - Тени в лабиринте
– Чуть позже. Кстати, в тот вечер кто-нибудь из вас пользовался телефоном?
Вопрос был встречен продолжительным молчанием.
– Николай, ты ведь несколько раз бегал к телефону, – нарушил тишину Кормилин.
– Что-то не припоминаю, – протянул Баринов.
– Точно-точно, – поддержал хозяина квартиры Коржов, – чуть ли не на каждой своей сдаче.
– Верно, совсем из головы выскочило, – натянуто улыбнулся Баринов. – Я хотел дозвониться одному заказчику.
– В котором часу это было? – быстро спросил майор.
– Где-то с десяти до одиннадцати. Мы как раз заканчивали первую пулю.
– И как, дозвонились?
– Нет, не застал его дома.
– Значит, проверить ваши слова мы не можем.
Баринов передернул плечами.
– А что вы все набросились на меня? Как будто я один звонил. Иван Трофимович вообще полчаса болтал, мы из-за него вторую пулю не начинали. А перед этим Женя с кем-то разговаривал.
– Ты путаешь, Николай, – запротестовал Коржов. – Мне никто не звонил.
– Но к телефону ты подходил, – настаивал на своем Баринов.
– Вспомни, ты еще сказал, что не туда попали, – добавил Гонтовой.
Коржов нахмурил брови, отчего две морщинки у переносицы приняли вертикальное положение.
– Было такое дело, – хлопнул он себя по колену. – Я как раз вышел покурить, а тут звонок. Девушка какая-то ошиблась номером.
– А что вы скажете, Иван Трофимович? – Голиков повернулся к Кормилину.
– Да, я действительно говорил по телефону, но, конечно, не полчаса, как утверждает Баринов, – нехотя произнес Кормилин.
– С кем вы говорили?
– С Эльяковым.
– Вот как? – удивился майор. – О чем шла речь?
– Обычный разговор. Спросил, чем закончилась пуля, будем ли писать вторую.
– Так что, ради этого он и звонил?
Кормилин замялся.
– Ну, еще его интересовал один производственный вопрос.
– А конкретней?
– В отношении машины для утреннего выезда.
– Не понял, для чего?
– Для выезда на реализацию готовой продукции, – пояснил замдиректора фабрики.
– Гражданин Эльяков, вы подтверждаете показания Кормилина?
– Другой бы стал спорить… – попытался отпустить очередную остроту Эльяков, но Голиков не обратил на это ни малейшего внимания.
– Иван Трофимович, в котором часу он вам звонил?
– Минутку… Примерно в половине двенадцатого. Мы закончили пулю, попили чаю на кухне… Даже скорее – около двенадцати.
– После этого никаких звонков не было?
– Никаких, – помедлив, ответил Кормилин.
– Выходит, телефоном не пользовался только Гонтовой, – подытожил Голиков.
– Ничего подобного, – встрепенулся Баринов. – Ефим тоже звонил.
– Это ложь! Я никуда не звонил, – замотал головой Гонтовой.
– Как же, ты еще перед этим взял три взятки на мизере и ругался.
– А я говорю, это ложь! Если на то пошло, звонили мне. Жена. Но это было в самом начале, около восьми.
– У вас ревнивая супруга? – вмешался Чижмин, видимо, не выдержав длительного молчания.
– Какое ваше дело?! – взорвался Гонтовой. – Это просто форменное издевательство! Держат нас, как подопытных кроликов. Вы занимаетесь самоуправством.
– Действительно, товарищи, несолидно как-то получается, – степенно заметил Коржов. – Мы пошли вам навстречу…
– Женя, не смеши людей, – перебил его Баринов. – Лучше тихонько сиди и не рыпайся. На них же управы нет.
– Все высказались? – Голиков с трудом сдерживал нахлынувшую злость. – В таком случае прения объявляются закрытыми. Теперь послушайте меня. В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое октября, когда вы приятно проводили время за карточным столом, за городом было совершено убийство. Сопоставив ваши показания, я убедился, что из дому никто не отлучался. Если, конечно, исключить вариант, при котором трое из вас пытались создать алиби четвертому. Но этого я не утверждаю, – повысил голос майор, заглушая возникший ропот. – Спрашивается: какая может быть связь между двумя этими событиями?
– Да, где вода, а где именье? – вклинился неугомонный Гонтовой.
– К сожалению, взаимосвязь имеется. И я это докажу, – Голиков выдержал паузу. – Один из вас – человек хитрый, ловкий, наделенный богатым воображением, сумел незаметно для остальных передать ключи от машины Баринова и пачку сахара своему сообщнику. Затем, через какое-то время, он получил ключи назад и положил их на место, а именно – в карман висевшей в прихожей куртки, после чего преспокойно продолжил игру. Теоретически это мог сделать любой из присутствующих. Как только что выяснилось, каждый из вас выходил в прихожую, поэтому подозрение ни с кого пока не снимается.
– Ну и ну! – в гнетущей тишине присвистнул Эльяков.
Гонтовой заметно побледнел. Кормилин сидел, низко опустив голову. Баринов и Коржов не сводили глаз с майора, при этом Баринов ерзал на стуле, нервно хрустя суставами пальцев.
– Может, кто-нибудь хочет сделать заявление? – Голиков обвел цепким взглядом лица подозреваемых.
– Зарекался, что ноги моей здесь не будет, – запричитал Гонтовой, – так на тебе!
– Ефим, не скули, будь мужчиной, – криво ухмыльнулся Эльяков.
– А ты не каркай! Небось, сам рад-радехонек, что тебя в тот вечер не было с нами.
– Как сказать, Ефим Зиновьевич. У гражданина Эльякова тоже есть причины для беспокойства, – поправил Гонтового майор.
– У меня? Позвольте, а я какое отношение имею к этой истории?
– Самое непосредственное. Вы полностью подходите на роль сообщника, которому были переданы ключи. Алиби у вас нет, плюс странный ночной звонок…
– Нет уж, спасибо, чужого на меня вешать не надо, – непритворно возмутился Эльяков. – Можно пройти в соседнюю комнату?
– Зачем?
– Сообщить, где я находился в ту ночь.
– Пройдите. Валентин, зафиксируй показания, – обратился майор к Нефедову, – потом проверим. Больше никто ничего не хочет сообщить? Тогда продолжим. Сейчас в присутствии понятых будет произведено опознание. Прощу всех пересесть к стене. Это и вас касается, гражданин Эльяков, – Голиков указал возвратившемуся Эльякову, куда нужно сесть, а сам выглянул в соседнюю комнату.
– Ну что?
– Утверждает, что до трех часов ночи находился в квартире Гонтового, – торопливо прошептал Нефедов. – Хорошая компашечка!
– Ладно, черт с ним, разберемся! Громов привез Бутовскую?
– Да, они ожидают на лестничной клетке.
– Передай, пусть через пару минут заходят…
– Вера Львовна, посмотрите внимательно, знаком ли вам кто-нибудь из присутствующих здесь людей.
Старушка без робости почти вплотную подошла к сидящим. Все пятеро, затаив дыхание, следили за каждым ее движением. Напряжение достигло кульминации. Наконец она подняла сухую морщинистую руку.
– Этот!..
– Вот теперь, Евгений Петрович, поговорим наедине.
В глазах Коржова промелькнул страх.
– О чем?
– Нам есть о чем поговорить, хотя бы о вашем знакомстве с Натальей Северинцевой.
– О каком знакомстве? Уверяю вас, меня с кем-то спутали. Это досадное недоразумение.
– Недоразумение? – в голосе Голикова зазвенел металл. – Нет, Евгений Петрович, вы хорошо знаете, что это не так. И лишнее тому доказательство – показания соседки Северинцевой.
– Вы готовы верить словам какой-то столетней бабки, потому что это вас устраивает, – Коржов с вызовом посмотрел на майора. – Похож! А если бы она сказала, что я на папу римского похож?
– Мы бы, наверное, запросили Ватикан, – хладнокровно ответил Голиков.
– Чего вы от меня хотите? – теряя самообладание, Коржов вцепился в крышку стола.
– Правды, – неумолимо произнес майор.
Евгения Петровича бросило в жар.
– Я растерялся и пока не знаю, как вас переубедить, – затравленно озираясь, начал он, но Голиков не дал ему договорить.
– Кому вы передали ключи? Эльякову? Саркисову?
– Ах, вот как! Выходит, Баринов был прав – вам нужен стрелочник, – презрительно усмехнулся Коржов. – Я никому никаких ключей не передавал, и понятия не имею, кто такой ваш Саркисов. Так и запишите.
– Девичья у вас память, гражданин Коржов. А ведь во время работы в таксопарке вы были на короткой ноге с Григорием Вазгеновичем. Нехорошо забывать старых знакомых.
– Я четыре года как перешел в автосервис, и не обязан помнить всех, с кем раньше работал, – огрызнулся Коржов.
– Значит, имена Петра Моисеева и Леонида Границкого вам тоже ни о чем ни говорят? – усилием воли майор заставлял себя сдерживаться.
– В первый раз слышу.
– Мне кажется, Евгений Петрович, вы начинаете терять ориентацию в происходящем. Иначе как объяснить столь глупое и бессмысленное запирательство?
Демонстративно скрестив на груди руки, Коржов невидящим взглядом уставился прямо перед собой. В этот момент в комнату вошел Железнов. Мельком взглянув на Коржова, он приветливо кивнул майору и присел на свободный стул возле двери.
