Андрей Троицкий - Бумер-2: Большая зона
– На здоровье. Я только возьму из машины сумку с ноутбуком, – сказала Дашка. – Там еще на заднем сиденье акваланг Я сейчас налегке: временные трудности с квартирой. Поэтому оставляю тебе на память от меня и от Кольки баллоны и костюм для подводного плавания. Носи на здоровье.
– Еще раз спасибо, хотя два костюма в моем положении – непозволительная роскошь. Ну, что... Садись, покатаемся.
– Нет, я уж как-нибудь сама.
Дашка нырнула в салон, вытащила сумку с ноутбуком. Поправила на плече ремень и, помахав лапкой, смешалась с потоком пешеходов. Кот смотрел ей вслед, боясь потерять из вида. Он был уверен, что Дашка просто так не уйдет, она обязательно вернется, потому что какие-то очень важные слова, возможно, главные слова, еще остались несказанными.
Завязавшиеся отношения, эта хрупкая взаимная симпатия могла переродиться во что-то большее, в чувство совсем иного рода. На фраерском языке это называется любовью или чем-то в этом роде. Сказать по блатному, что Костя Огородников приторчал к этой девчонке, тоже не совсем правильно. Они слишком мало знакомы, почти не знают друг друга.
Впрочем, ему почему-то казалось, что они знакомы с Дашкой долгие годы. Откуда это ощущение – непонятно. Но заниматься самоанализом, копаясь в собственных чувствах здесь, на вокзальной площади, среди пешеходов и отъезжающих машин, странное занятие. Дашкина голова, ее светлые волосы мелькнули в толпе и пропали.
– Эй, Дашка, – крикнул Кот, – Дашка, вернись.
Она услышит, она непременно должна услышать. Не ко времени вспомнился давний, еще лагерный сон. Будто Кот выбегает за околицу деревни и кричит во всю глотку, срывая голос. Кричит своему прошлому, чтобы вернулось, зовет его назад. Но прошлое ничего не слышит, его уже нет.
– Дашка...
Кот потерян девчонку из вида, когда прямо перед бумером остановился городской маршрутный автобус, загородив весь обзор. Из открывшихся дверей высыпали пассажиры. Коротко выругавшись, Кот сел за руль, дал задний ход, развернулся и плавно вывел машину со стоянки, свернул в первый же переулок, куда, кажется, свернула Дашка. На медленной скорости проехал полтора квартала, он искал взглядом девчонку с ноутбуком, но ее нигде не было. Кот развернулся, хотел ехать обратно, возможно Дашка повернула не в этот, а в следующий переулок? Может быть...
Честно говоря, вариантов масса. Свернула она здесь или пошла дальше, а потом села в маршрутку и теперь катит на другой конец города?
Остановив машину, Кот опустил боковое стекло и в задумчивости почесал затылок. Покопавшись в ящике для перчаток, с удивлением обнаружил несколько пачек сигарет, фонарик и мобильный телефон. Кроме того, на коврике под пассажирским сиденьем стояли его фирменные ботинки. Что ж, сейчас самое время переодеться.
Быстро закончив с этим делом, Кот засунул старые шмотки в пластиковый пакет и, приоткрыв правую дверцу, выбросил его на газон. Какой-нибудь бродяга придет в полный экстаз. Врубив двигатель, Кот попетлял по окрестным переулкам. Он дважды выходил из машины. Первый раз, когда оказался возле парка, куда въезд запрещен. Второй раз он заглянул в кафе-мороженое на углу двух тихих улиц. Кроме молочных коктейлей, здесь подавали кое-что покрепче, поэтому народа хватало. Но и здесь облом. Кот вышел на порог, озираясь по сторонам и размышляя, куда двинуть дальше.
– Эй, красавчик, не покатаешь бедную девочку? У меня ножки устали. Нужен срочный массаж.
У входа в кафе остановилась фигуристая краля с пухлыми губами и яркими голубыми глазками. Латексная куртка на молнии расстегнута до пупа и открывает очень соблазнительную картинку. Сделав шаг к интересному мужчине, девица слегка приподняла короткую юбку, чтобы кавалер понял, она из принципа не носит нижнего белья.
Кот даже не облизнулся:
– Боюсь, нам не по дороге, девочка.
– Какие мы крутые, аж тошно, – девчонка фыркнула и, поднявшись на пару ступенек, пропала за дверью кафе.
Вернувшись к машине, Кот свернул на бульвар, который тянулся на пару кварталов от центрального универмага до ресторана "Парус". Поиски Дашки заняли около часа. Сейчас самое время тормознуть, развернуться и гнать к вокзалу, чтобы успеть сдать билеты до отправления поезда. С деньгами не то чтобы плохо, с деньгами – никак. И лишняя копейка нужна до зарезу, если так пойдет дальше, не на что будет тачку заправить.
Кот повернул руль, решив пересечь сплошную разделительную линию, когда периферическим зрением заметил девичью фигурку на скамейке. Кажется, она... Кот, тормознув, вышел из машины и дошагал до скамейки. Дашка сидела с закрытыми глазами, подставив лицо солнечным лучам. Когда тень Кота легла на нее, Дашка, не открывая глаз, тихо спросила:
– Почему так: куда бы я ни ткнулась, возникаешь ты?
– У ментов на тебя ориентировка, – пропустив вопрос мимо ушей, сказал Костян и сел на скамейку: – Короче, надо бы свалить из города.
– Спасибо, что предупредил. Это первые умные слова, которые я от тебя услышала.
– Я уже предлагал...
– Тогда я не хотела с тобой ехать. А сейчас передумала.
– Только на пять минут на вокзал завернем. Надо билеты скинуть. Я взял плацкарту до Ярославля. Не пропадать же деньгам.
* * *Четыре опера в штатском, получив указания, расположились в разных частях на трех пассажирских платформах. Еще двое, на всякий случай, остались в здании вокзала на первом этаже. Действия оперов координировал Алексей Филиппов, сидевший за столиком летнего кафе, откуда открывался хороший обзор на все платформы и главный подъезд вокзала.
До прибытия поезда на Ярославль осталось всего пятнадцать минут. Пассажиры, человек сорок с небольшим, нервно поглядывая то на часы, то на семафор, уже выстроились вдоль всего перрона. Мужчин, подходящих под описание Кота, оказалось четверо. Троих отсеяли почти сразу. Один плешивый, почти лысый, у второго нет двух пальцев на правой руке, третий ниже ростом сантиметров на пять, а то и на все семь.
Последним четвертым мужчиной, пожалуй, мог оказаться Огородников. В старом пиджаке и засаленной кепочке, надвинутой на глаза, небритый. Рост метр восемьдесят с небольшим. Повадками мужик напоминал неопытного вокзального воришку. Он явно волновался, суетливо переставлял с места на место потертый чемодан с железными углами, перехваченный брючным ремнем, чтобы не развалился. Вертел головой, будто шея была резиновая, и покусывал нижнюю губу.
Но из-за этой чертовой кепки, тень которая закрывала все лицо, и суетливых манер пассажира, никак не удавалось его толком разглядеть. Похож, но... Костян Огородников не стал бы так дергаться, двигать чемодан и вертеть башкой. Впрочем, не исключено, что эти суетливые манеры, костюм "под колхозника" – всего лишь ловкая маскировка предусмотрительного и очень ловкого бандита. Поди угадай Кота в этом субъекте. Мама родная не узнает.
Юрий Девяткин неторопливо прошелся вдоль перрона из конца в конец: со стороны он напоминал мужчину, встречающего из дальней поездки любимую женщину. В правой руке газета, свернутая в тонкую трубочку, в левой букетик садовых фиалок. Издали приглядываясь к суетливому пассажиру, Юрий как бы невзначай взял цветы и газету в одну руку, свободной правой рукой расстегнул две пуговицы светло-серого пиджака.
Запустив ладонь под пиджак, расстегнул подплечную кобуру и неторопливо двинулся в сторону объекта наблюдения. Пистолет на боевом взводе, остается выхватить его и на нажать на спусковой крючок. Все схвачено, отработано и просчитано. Девяткину на эту манипуляцию требуется ровно полторы секунды. Он никогда не поднимал руку до плеча, совмещая мушку с целиком, как учат в милицейских школах. Он стрелял от бедра навскидку, при этом не смотрел на оружие. Видел перед собой только цель. И бил наверняка, насмерть. С расстояния двадцати шагов не промахивался.
Когда до мужика оставалось метров двадцать по прямой, а это убойная дистанция, пистолет как бы сам собой выскочил из кобуры и лег в раскрытую ладонь. Юрий крепко обхватил рукоятку и, как всегда перед выстрелом, задержал дыхание. Он сбавил шаг, дожидаясь, когда человек повернется к нему лицом. Препятствий на пути нет. Как только Девяткин убедится, что перед ним именно Огородников, он сделает то, за чем сюда пришел. И не даст Коту ни единого шанса.
Юрий застыл на месте, мужик стоял к нему спиной и никак не хотел поворачиваться. Занятный тип. Такая жара, а у него под пиджаком еще и фуфайка, да и ботинки не по сезону. Какие-то полусапожки со стертыми задниками. Человек качнулся влево и вправо, затем резко развернулся на каблуках, встретился взглядом с Девяткиным.
Рука с пистолетом, скрытая полой пиджака, пошла вниз. Еще полсекунды – и точка. Тьфу, не он... Глаза другие и брови. Что-то общее есть, и все-таки это не Огородников.
Юрий выпустил воздух из груди, засунул пистолет на прежнее место и взглянул на часы. До прибытия поезда пять минут. Наверняка, Кот нарисуется в самую последнюю минуту, на черта ему торчать на раскаленном перроне. Он накачивается пивом в ближайшей забегаловке и в хрен не дует.
