Владимир Гурвич - Деньги дороже крови
— Почему?
— А что, собственно, для вас это меняет?
— Многое.
Царегородцева покачала головой.
— Напрасно вы лезете в дела, которые не имеют к вам прямого отношения.
— Никогда заранее неизвестно, какие дела имеют к тебе прямое отношение. А если однажды со мной случится тоже самое, что и с ним. Не знаю как вам, а мне бы не хотелось. А что он вам говорил тогда?
Царегородцева затушила одну сигарету и тут же взялась за другую.
— Я не помню, это был какой-то малозначительный разговор.
— После которого человека убивают.
— А кто вам сказал, что он убит. Расследование пришло к выводу, что это был несчастный случай.
— Вы в это верите?
— Да.
Я понял, что больше на эту темы она мне ничего не скажет. Она не доверяет мне. Или кого-то сильно боится.
— Послушайте, Леонид. — Она второй раз назвала меня по имени, и пока это было единственное мое достижение за весь вечер. — Не лезьте в дела, которые не имеют к вам прямого отношения. Умейте не замечать того, что вам не нужно видеть и знать. И тогда вы счастливо проживете свою жизнь.
— А вы обладаете столь замечательным даром?
— При моей должности иногда это бывает очень сложно. Но я стараюсь. И вам того же желаю.
— Боюсь, что ни у вас, ни у меня это не получается. Мы оба чересчур любознательные.
Царегородцева задумчиво молчала.
— Давайте допьем бутылку и разойдемся. Я устала и хочу спать.
Через две минут я покинул ее номер. Она проводила меня до дверей, а затем раздался характерный скрежет запираемого замка. Мне ничего не оставалось, как тоже отправиться спать. Я не сумел добиться ни одной из поставленных целей.
Глава 27
Меня вновь разбудил телефонный звонок. Я посмотрел на часы и обомлел: было почти десять, Давно я так долго и сладко не спал. Даже непонятно, почему я проснулся так поздно, обычно сон покидает меня гораздо раньше..
Звонил, естественно, Семеняка.
— Леонид Валерьевич, я вас не разбудил?
— Почти.
— Видите, как хорошо спится на чужбине, — засмеялся он. — Вы хотели поговорить. Если не передумали, то могу выслать машину.
— Высылайте через полчаса.
Я вышел из гостиницы и ко мне тут же подошел шофер, который нас вез вчера из аэропорта.
— Прошу вас, садитесь вон в ту машину.
Судя по всему в этом городе все было недалеко, так как наш путь продолжался не более пяти минут. Я бы с удовольствием его преодолел пешком и заодно немного посмотрел бы на город. Ездить тут на машине, на мой взгляд, представляло собой не что иное, как пижонство.
Офис, который занимал Семеняка, представлял из себя довольно скромное помещение, состоявшее из трех комнат. Кроме него, тут трудилось еще четверо сотрудника.
Глава местного представительства концерна пригласил меня в свой кабинет. В отличии от других помещений обставлен он был по здешним меркам можно сказать роскошно.
Мы расселились в удобных креслах.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил Семеняка.
— Расскажите мне о том, что у вас тут происходит?
— Против нас ополчились вся местная королевская рать. А виноват в этом ваш коллега.
— Что вы имеете в виду?
— Некоторое время назад в местной газете появилась статья одного здешнего журналиста Алексея Подымова, который обрушился на хозяев металлургического комбината, то бишь наших с вами боссов. И в чем он их только не обвинял. Разве что не в содомии, — засмеялся Семеняка.
— И все же в чем конкретно, можно узнать?
Семеняка неохотно пожал плечами.
— Я же сказал, пунктов было много. Прежде всего, то, что с помощью разных финансовых схем владельцы завода уводят большую часть прибыли из под налогообложения. И при этом рабочим платят мизерную зарплату. Раньше уголь поставлялся с местных шахт, а теперь его привозят издалека. А шахтеры остаются без работы. Хотя комбинат безбожно загрязняет воздух, ни копейки не вкладывается в создание очистных сооружений. А в результате смертность в городе в полтора раза выше, чем в среднем по стране. Ну и еще про наркотики.
— А что про наркотики? — живо спросил я.
— Ну что якобы некие преступные группировки тесно связанные с руководством концерна распространяют среди рабочих завода и вообще горожан это зелье. Сами понимаете, что это полная чушь! — фыркнул Семеняка.
— Понимаю. А что наркомания здесь действительно очень сильна?
— Наркотиков в городе в самом деле много, можно купить чуть ли не каждом углу. Через город как раз идет транзитный путь. Вам еще в гостинице не предлагали?
— Пока нет.
— Ну, предложат. Только причем тут наши с вами шефы.
— Хорошо, что же произошло после статьи?
— Все словно с цепи сорвались, начиная губернатора и кончая последним бомжем. И теперь только и слышишь про то, что хозяева комбината всех грабят. Без конца появляются статьи в газетах, чуть ли не каждый день на комбинате очередная проверка. Губернатор во всеуслышание говорит, что намерен выгнать концерн с завода, кроет наших шефов, чуть ли не матом, сравнивает с живодерами. Ну и многое чего еще подобного. Как видите, ситуация хреновая.
— Вижу, — согласился я. — А могу я встретиться с этим Подымовым?
— Семеняка удивленно посмотрел на меня.
— Я думал, что вы захотите встречаться с другими журналистами. Я тут провел некоторую работу, они жаждут ринуться в бой. Конечно, не бескорыстно, — хихикнул Семеняка.
— С ними я тоже непременно встречусь. Но мне хочется знать противника в лицо. Насколько это серьезный враг.
— Он считается у нас звездой местной журналистики. С ним будет очень тяжело. И его не купишь. Многие пытались. Все это знают и поэтому верят каждому написанному им слову.
— Вы организуете с ним мою встречу?
— Сам то я с ним не общаюсь, между нами идет непремиримая война ни на жизнь, а не смерть. Как между алой и белой розой, — в очередной раз хихикнул Семеняка. — Но городок у нас не так чтобы большой, можно организовать встречу через третьих лиц. Когда вы с ним желаете встретиться?
— Лучше всего сегодня.
— Хорошо, к вечеру попробую это сделать. Будут еще какие-нибудь пожелания?
— Непременно. Я хочу поговорить с лояльными к нам журналистами, с теми, кто хотят вступить в бой. Нужно приступать к массированной пропагандисткой кампании по реабилитации владельцев комбината. Вы можете составить примерную смету. Я же не знаю здешних расценок.
— Она уже давно есть. Вот, пожалуйста, — протянул он мне листок бумаги. — Что касается журналистов, они могут прибыть сюда уже через полчаса. Они ждут лишь сигнала. Я их еще вчера предупредил.
— Я улыбнулся.
— С вами приятно работать.
— Стараемся, уважаемый Леонид Валерьевич. — Внезапно он как-то странно посмотрел на меня. — Я надеюсь, что вы там расскажите, когда вернетесь, о моих скромных заслугах. Буду очень вам признателен.
— Вот в чем заключается разгадка его необычной предупредительности. Я улыбнулся как можно доброжелательней.
— Можете на меня рассчитывать, расскажу во всех деталях.
— Я увидел, как довольно блеснули его глаза.
— А теперь зовите своих журналистов, — сказал я.
Их собралось человек семь. Работать с ними оказалось более чем просто. Они были готовы буквально на все, причем, за такую сумму, за которую я бы даже не стал шевелить пальцем. Но по-видимому, их полунищенское существование делало их столь податливыми, что ни о чем другом, кроме как о деньгах, думать они были не в состоянии. Я видел, как весело усмехался Семеняка, видя мое изумление. Судя по всему, для него в этом не заключалось ничего необычного, он отлично знал о сговорчивости местной ветви четвертой власти.
Мы быстро наметили план предстоящей кампании по реабилитации концерна, я вручил всем небольшой аванс в конвертах, которые предусмотрительно заготовил заранее Семеняка. Это так окрылили их получателей, что они явно были готовы броситься в атаку прямо сейчас.
Наконец все разошлись.
— Вы удивлены, Леонид Валерьевич? — осведомился Семеняка.
— Сперва удивлялся, потом перестал удивляться.
— У нас действительно живут бедно, хотя край и богатый. Но это вовсе не залог всеобщего благосостояния. Каждый должен найти к заветному ларцу свой золотой ключик. Разве у вас не так?
Судя по всему, он его отыскал, подумал я о Семеняке. Но развивать эту тему вслух не стал.
— Что делать мне сейчас?
— А ничего не делайте, отдохните, вы уже хорошо поработали. Посмотрите наш город. Он правду не стоит того, чтобы тратить на его осмотр ваше драгоценное время, но все же будет легче понимать, чем и как живет здешний люд. А вечером вместе с дорогой Мариной Анатольевной пожалуйте ко мне на ужин. Супруга уже вся в заботах. Это вам будет не гостиничный ресторан, — довольно засмеялся он.
