Татьяна Полякова - Список донжуанов
– Ах, вот как… – Олег пошел пятнами и явно намеревался наговорить мне гадостей, но вдруг передумал, затих, размышляя о чем-то, и наконец изрек: – Если это из-за того, что муж тебе ничего не оставил… Не стоит бросаться на шею первому встречному. Я уже сказал, что готов… и вообще… деньги не проблема.
– Ну, не знаю, – не поверила я. – Про себя я так сказать не могу. В связи с этими неприятностями работаю я кое-как, моих сбережений надолго не хватит, у Марьи вовсе никаких сбережений, а я чувствую ответственность…
– Ты меня не любишь, – взвился Олег, что было довольно странно. Конечно, не люблю, какие тут могут быть сомнения?
– Когда ты перестанешь нервничать, то вспомнишь, что о любви я тебе ничего не говорила и уж точно ничего не обещала.
– Все женщины лгуньи! – завопил он. – Стоило появиться этому мерзавцу…
Я хотела съязвить, что к «мерзавцу» меня отправили чуть ли не силой, к тому же дядя Жора женат, отец двоих детей и как возможный возлюбленный по этой причине никакой ценности не представляет. Но, поразмыслив, решила, что если начну оправдываться, то сделаю только хуже. Пусть Олег немного погневается на меня, зато оставит глупые мысли, и мы вновь будем добрыми друзьями.
– А как он на тебя смотрит… – продолжил он. – Хоть бы постыдилась являться сюда со своим любовником, когда я практически при смерти…
Тут стало ясно: Олег заговаривается. Я поднялась, поцеловала его в лоб (он дернулся, как от удара) и пообещала на днях непременно навестить его.
Направляясь к машине, я вдруг подумала: что это там Олег болтал о взгляде дяди Жоры? Скорее всего фантазировал, но все-таки начала приглядываться. С моей точки зрения, дядя Жора вел себя безукоризненно, в том смысле, что видел во мне исключительно дочь покойного друга, доставлявшую ему много хлопот. Он иногда нервничал и морщился, но терпел.
Дядя Жора ожидал в машине, являя собой образчик джентльмена. Как людям свойственно обманываться!
– По-моему, он в тебя влюблен, – заметил дядя Жора, имея в виду Олега. Я это никак комментировать не стала, и тогда прокомментировал он: – Что и неудивительно. Ты красивая девушка.
– Вся в отца, – кивнула я, а дядя Жора усмехнулся.
Андрей ждал меня в кафе в Конюшенном переулке. Увидев дядю Жору, он непроизвольно поморщился. Дядя Жора, напротив, лучисто улыбнулся и поспешил представиться:
– Шувалов Георгий Степанович.
– Дядя Жора – старинный папин друг, – пояснила я.
Улыбка Андрея Петровича вышла довольно кислой. Дядя Жора подвинул стул мне и сам устроился с удобствами.
– Вы, должно быть, знаете, наша девочка попала в неприятную историю, – доверительно сообщил он. – Мы пытаемся ей помочь. Вы, надеюсь, тоже?
– Да, конечно, – активно закивал Андрей.
– Не оставил ли муж Симоны каких-либо указаний относительно своих денег?
На этот вопрос Андрей отвечать не спешил, откинулся на стуле, пожевал губами и наконец изрек:
– Понимаю, что вы имеете в виду, но вынужден вас разочаровать: это не поможет раскрытию убийства.
– Как знать, – пожал плечами дядя Жора.
По неизвестной причине он Андрею ужасно не нравился. Андрей махнул рукой:
– Вам все равно скоро сообщат… Как раз в день убийства Сергей появился у нас в офисе. Он был взбешен. По-моему, он всерьез считал, что Симона желает его смерти. Без конца повторял, что она ни копейки не получит, и потребовал составить завещание.
– И кому отойдут его деньги? – полюбопытствовал дядя Жора.
– Фитнес-клубу, – ответил Андрей, чем, признаться, здорово удивил меня.
– Фитнес-клубу? – переспросил дядя Жора, точно сомневаясь.
– Да. Симона знает: Сергей увлекался спортом и вообще… считал спорт необходимой составляющей жизни. Разумеется, его намерение оставить все деньги клубу было чистым ребячеством, точнее, желанием насолить жене. Я даже не пытался его отговорить, в таком он был состоянии, поэтому завещание мы составили. Я был уверен, что через день-два он успокоится и аннулирует его. Свою долю в фирме он завещал компаньону, все остальное надлежит продать и перевести деньги на счета клуба. Всю наличность, само собой, тоже, это где-то порядка ста тысяч долларов.
Могу сказать с уверенностью: то, что практически из моего кармана увели сто тысяч, никакого впечатления на меня не произвело.
– Плюс квартира, – с печалью глядя на меня, продолжил Андрей, – машины, это еще где-то триста пятьдесят тысяч. Кое-что отойдет нам, я имею в виду нашу фирму, за услуги, но в любом случае клуб разбогатеет.
– У клуба есть владелец? – спросил дядя Жора. Андрей вновь посмотрел на меня.
– Клуб организовали девять лет назад десять человек. Они хорошо знали друг друга и просто хотели иметь место, где можно было встретиться, заняться спортом. Поначалу это был небольшой зал, арендованный на стадионе. Потом они вошли во вкус, да и люди прибывали. Когда клуб начал приносить доход, решили не мудрить и делить его поровну, то есть на тех самых десятерых человек. Клуб стал невероятно популярным, пришлось избрать правление и назначить президента. Президентом выбрали моего отца, хотя в клуб он заезжал лишь однажды. Думаю, тем самым клубу просто хотели добавить респектабельности. Из десяти человек, выкупив доли остальных, осталось шесть.
– Не мог кто-то из этих шестерых желать Сергею смерти? – спросил дядя Жора.
– Но не из-за клуба же? – удивился Андрей. – Во-первых, о завещании вряд ли кто знал. Я вообще отнесся к нему несерьезно, а Сергей попросту не успел кому-нибудь рассказать. В тот день в клубе он не появлялся, если только случайно встретился с кем-то вне клуба или говорил по телефону. А во-вторых, какой в этом смысл? Деньги пойдут не конкретному лицу, следовательно, в корыстных целях их не используешь. Если же вы имеете в виду, что кто-то таким образом увеличил свою долю, так это попросту смешно, все шесть человек, то есть теперь пять, очень богатые люди, и деньги, что приносит клуб, да еще разделенные на шесть частей, и деньгами-то назвать нельзя. Поймите, этот клуб просто дорогая игрушка для серьезных мужчин. Кстати, один из этих шестерых – я, и могу вас заверить: завещание не повод для убийства, по крайней мере та его часть, что касается клуба. Еще раз повторяю: это просто взбалмошная выходка Сергея, желание досадить жене. Разумеется, он совершенно не предполагал, что оно когда-нибудь вступит в силу.
– Но теперь вступит?
– Наверное, – пожал плечами Андрей, – если не будет оснований считать его недействительным, – вздохнул Андрей, глядя на меня. – Я невольно лишил тебя денег.
– Меня это не огорчает, – успокоила его я.
– Хорошо, – склонив голову набок, точно прислушиваясь, продолжил дядя Жора, – с клубом выяснили. А что с фирмой?
– Понятия не имею. Как я уже сказал, доля Сергея отходит компаньону. Думаю, следствие это заинтересует, и если что-то… в общем, вы понимаете.
– А вы сами что думаете об убийстве Сергея?
Андрей опять быстро взглянул на меня и торопливо ответил:
– Теряюсь в догадках. Мне ничего не известно о его делах. С компаньоном отношения у него, по-моему, хорошие, по крайней мере, ничего похожего на недовольство я от Сергея не слышал. А ты?
Вопрос адресовался мне. Если честно, о компаньоне я услышала впервые, о чем и поспешила сообщить им.
Вскоре мы простились, не знаю, извлек ли дядя Жора что-то полезное из разговора, я – нет. На деньги мужа я не рассчитывала и теперь хотела лишь одного: найти убийцу и забыть, что на свете существует человек по фамилии Бойко. Когда мы уже садились в машину, я вспомнила про звонок жены Гридина и подумала: стоит ли сообщить об этом Андрею – и решила, что не стоит. Тем более что наш разговор не состоялся.
Я ожидала, что мы вернемся домой, но дядя Жора ехал в ином направлении. Я спросила, куда это мы направляемся, и он сказал:
– Давай-ка навестим Геннадия Александровича.
Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду, и лишь когда свернули на улицу Гастелло, вспомнила, что молодой человек на «Опеле» с татуировкой «Гена» на ладони некоторое время везде таскался за мной.
– Зачем? – спросила я и получила ответ:
– Зададим пару вопросов. Вдруг узнаем что-то путное.
– Я на него в милицию заявила, а там мне сказали, что беседовать с ним – труд напрасный.
– Так то в милиции, – пожал плечами дядя Жора.
Дом под номером три мы нашли сразу, поднялись на второй этаж, дядя Жора позвонил, и дверь незамедлительно открылась. К моему величайшему удивлению, на пороге стоял морячок и проникновенно нам улыбался. Только я собралась выразить удивление, как дядя Жора, взяв меня за руку, провел в квартиру. Морячок запер дверь, а я, заглянув в ближайшую комнату, увидела мужчину в шортах и футболке с верблюдом и надписью «Тунис». В общем-то ничего особенного, если бы не одно обстоятельство: он был прикован к батарее наручниками и сильно расстраивался по этому поводу.
– Ну, урод, – сердито повторял он и тут заметил нас, посмотрел на меня, нахмурился и отвернулся.
