Константин Ковальский - Аферист
– Мусоров уже вызвали?.. И что?.. Никаких следов найти не могут? Быть такого не может… Когда легаши свалят, позвони, я подъеду.
Он повесил трубку и мрачно посмотрел на Стаса.
– «Эльдорадо» бомбанули, все рыжье пропало.
– Сигналка?
– Не сработала.
– Сейф?
– Открыт.
– Кто-то из своих.
– Не знаю, Стас, не знаю… Может, и залетные. А этот боров распинался: «Ограбление невозможно! Сигнализация, сейф…» Вот непруха… Ну ладно, что понту горевать?
Я не понял… Что, уже понедельник? Сколько ж я спал? Или кто-то заявился в магазин в воскресенье?
Стас по своему обыкновению промолчал, и Седой снова повернулся ко мне.
– Вот так работать надо. Как в старые, добрые времена. Даже мусора не в курсе, как золотишко увели.
Я молча принял эти комплименты в свой адрес. Хвастаться, что так красиво сработал именно я, совсем не хотелось.
А Седой, потерев руками лицо, продолжил:
– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты настолько обнаглел, что даже после того, как стащил деньги, не смылся, а спокойно рассекал по Крещатику. Это, я тебе скажу, даже не наглость, а глупость. Ну да ладно… Стас.
На мое плечо опустилась ладонь размером с лопату, и я невольно присел в кресло, возле которого стоял.
– Ты знаешь, – сказал Седой, рассеянно копаясь в ящике стола, – я сначала хотел, чтобы мои ребята занялись тобой. Ну, пальцы тебе поломали, ливер отбили…
Меня передернуло. Я понял, что он не шутит – какие там шутки! А Седой тем временем вытащил пачку красного «Мальборо» и, прикурив от металлической зажигалки, продолжил:
– Но Стас меня переубедил. Он сказал, что даже если вырвать тебе ногти, то все равно не будет стопроцентной гарантии, что ты чего-то не утаишь. Я иного мнения, но Стас у меня вроде как начальник внутренней безопасности, – Седой хохотнул, – так что ему и карты в руки.
Я не знал, радоваться мне при этом известии или пугаться еще больше. Стас совсем не походил на доброго самаритянина, который вдруг решил по доброте душевной облегчить мои страдания. Скорее наоборот – нужно было готовиться к какой-то вовсе уж изощренной пытке. И я решился. Играть в Олега Кошевого и Зою Космодемьянскую у меня не было никакого желания. Нужно срочно рассказать о золоте, не забыв добавить, что они не получат его без моей помощи. Ведь ячейку в банке могу открыть только я.
– Послушайте… – начал я.
– Привяжи метлу!
И в этот момент на моем запястья сжались, словно тиски, железные пальцы Стаса, и через секунду я почувствовал укол.
– Что вы…
Мне моментально стало жарко. Комната исказила свои очертания и расплылась, потекла воском, будто на картине Сальвадора Дали. Пол стремительно надвинулся, ударил меня по лицу, и мой мозг, как мне показалось, разорвав черепную коробку, вылетел во тьму.
* * *Не знаю, сколько времени я был в отключке. В теле ощущалась тяжесть, словно в него закачали свинец. До меня словно сквозь вату доносились чьи-то голоса, но я никак не мог уловить смысл сказанного.
– Скополамин, пентонал натрия…
– А это что?
– Новая химия! Три кубика – и поплыл… Я же говорил – полностью подавляет волю и развязывает язык…
– Ну каков фрукт!
При чем здесь фрукты и кубики? Уроды, что они мне вкололи? Пентонал натрия… Где я мог это слышать? Ну конечно же! «Сыворотка правды», вот что это такое. Я быстро приходил в себя, но продолжал лежать, не открывая глаз.
Действительно, зачем заставлять головорезов играть в инквизицию, если в нашем веке существуют более прогрессивные и надежные методы. Ведь если пациент загнется в процессе экзекуции от болевого шока или от ненависти к мучителям загонит их в ловушку, тогда денежки тю-тю!
Люди всегда хотели знать правду и добивались ее не только с помощью пыток. Древние китайцы, например, давали съесть подозреваемому горсть сухого невареного риса. Считалось, что только невиновный человек способен справиться с данной задачей. А у виновного в преступлении все во рту пересохнет от страха. Хотя я уверен, что китайцы использовали рис только для затравки – уж больно много у них было придумок для развязывания языка.
Но откуда у бандитов такие препараты и такой специалист? Глядя на Стаса, не поверишь, что он окончил даже начальную школу. Просто тупой громила устрашающей наружности. Ну что ж, я в очередной раз убедился, что внешность бывает обманчива. Медицинский работник, доктор Айболит хренов! Интересно, у него есть диплом, чтобы заниматься несанкционированными уколами? Боже, какие глупости в голову лезут… Что же я им наболтал?
– Оклемался? – раздался ласковый голос Степана Анатольевича. – Хорош притворяться! Вставай, вставай.
Я разлепил глаза. Вор сидел на краю стола, свесив ноги, и весело смотрел на меня. Стаса видно не было, но тень, наполовину закрывшая комнату, говорила, что он неподалеку. Я со стоном заполз в кресло и откинулся на спинку. Стас тут же встал позади меня.
– Как самочувствие? – поинтересовался Степан Анатольевич, прищурив свои внимательные, колючие глаза.
– Отлично, – буркнул я, облизывая пересохшие губы.
– Желаешь чего?
– Молочка бы с булочкой… – осторожно сказал я.
– И на печку с дурочкой! – радостно подхватил Седой.
Я не мог понять, чему он так веселится. А вор тем временем перевел взгляд на своего начальника внутренней безопасности, как он сам его окрестил.
– Ну что ты там встал? Ты ж не мент, не дави ему на психику. Иди лучше чаек завари.
Стас бесшумно вышел из комнаты. Как он умудряется так передвигаться при своих габаритах? Седой молча смотрел на меня, и я решил начать разговор первым:
– Сыро у вас в подвале.
– Не курорт с ляльками, это точно, – кивнул вор. – А ты хотел за свои художества номер с диваном и телевизором?
Я промолчал.
– А Стас оказался прав. А я ведь не просек с ходу, что ты по жизни такой артист. Ты знаешь, мы ведь не могли ничего понять, когда ты начал отвечать на наши вопросы. То ты обокрал «Эльдорадо», то не обокрал… Но как в итоге оказалось, с бабками ты точно не при делах – это твоя Катька сама замутила. А вот с золотишком ты здорово придумал. Я, правда, до конца не понял деталей, но ты мне потом расскажешь, верно?
Вот я им все и выложил. Хотя в любом другом случае тоже бы рассказал. Деньги не стоят того, чтобы рисковать из-за них своим бесценным организмом. А Седой имел в своем распоряжении безотказный «детектор лжи» по имени Стас. Так что химия, которой меня накачали, еще не самый худший вариант, переживем. А вот то, что я снял с себя обвинение в краже ста тысяч долларов, не могло не радовать.
– Я бы хотел узнать у вас, Степан Анатольевич, – вежливо сказал я, тщательно подбирая слова, – как нам разрулить эту ситуацию?
Седой хмыкнул.
– А что тут думать? Ты вертаешь рыжье, выплачиваешь компенсацию моим ребятам – они ведь ездили, искали тебя, бензин с нервами жгли, время теряли – и едешь куда хотел. Ты ж у нас в Мексику собрался?
Интересно, что я еще выболтал?
Вошел Стас, держа на подносе две белые керамические чашки с горячим чаем. Я взял нагревшийся сосуд с черным варевом и сделал обжигающий горло глоток. Невероятно крепкая и горькая жидкость медленно влилась в мой желудок.
– Как чифирок? – поинтересовался Степан Анатольевич.
– Благодарю, – ответил я.
Сделав еще один глоток, я поставил чашку на подлокотник кресла. Если выпить две такие чашки, сердце из груди выпрыгнет.
Так… Чего он меня обхаживает? Такие непонятные вещи напрягают меня больше всего. Вот уж не поверю в его неожиданную симпатию, которой он воспылал ко мне после известия о том, что я обокрал «Эльдорадо».
– Золото в банке, – на всякий случай сказал я. – И взять его могу только я.
– Мы уже в курсе, – отмахнувшись, сказал вор. – Эта новость уже не новость. Вот только кроме золотишка ты еще должен до конца этой недели найти бабки.
– Сколько? – автоматически спросил я.
– Пятьдесят тысяч зеленых, – спокойно улыбнулся Седой, словно речь шла о пятидесяти рублях.
– Но у меня нет таких денег…
Я немного растерялся, так как начал уже надеяться, что, отдав золото, смогу спокойно уехать во Львов.
– А придется найти. Ты у нас парень оборотистый – это мне и Хохол подтвердил.
– Вы с ним разговаривали? – удивился я.
– А как же! Ты много чего интересного рассказал. А Хохла я давно знаю, мы с ним еще двадцать лет назад на пересылке вместе парились.
Ну вот и на Опанаса вышли. Теперь не смоешься, даже если и выпадет шанс – все равно найдут. Пятьдесят тысяч! Найти такие деньги за несколько дней было просто нереально.
– Степан Анатольевич, если вы дадите мне еще немного времени…
– Нет, Максимка, у тебя времени, – печально сказал Седой, грустно качая головой, – совсем нет.
Мы еще немного помолчали.
– А мне нравится, что ты не пытаешься выкрутиться, – сказал Седой. – Не кричишь, что завтра принесешь бабло, лишь бы выломиться отсюда. Такому и помочь не в падлу!
