Сергей Зверев - Подземный конвейер
Человек у решетки ударился в нее грудью и стал сползать по ней на камни. Антон оглянулся и увидел, как через бочки и все прочее перескакивает Нестеркин, свирепо поводящий стволом автомата во все стороны. Следом Хрусталев с пистолетом в руке тащил за локоть Тертишного.
Таджики стали поднимать головы и озираться по сторонам. Снова начался галдеж. Еще миг, и они в ужасе кинутся следом, сомнут своих спасителей, поднимут шум. Один черт знает, что там может случиться еще. Ударит пулемет, в толпу полетят гранаты?..
Нестеркин как-то сообразил, что нельзя сейчас пускать рабочих в галерею следом за убежавшими охранниками. Антон был очень благодарен молодому участковому, когда тот грозно завопил и дал очередь поверх голов рабочих.
Они бежали по проходу, стараясь не думать, что встретят развилку, ошибутся тоннелем и уйдут в другую сторону, в тупик. Но рельсы и кабель под потолком шли только по основному коридору. Потом впереди снова послышались крики и выстрелы.
Антон рванул изо всех сил. Его команда, задыхающаяся от ядовитых испарений, осталась далеко позади. Еще два поворота, потом вагонетки, которые перекрывали обзор, автоматная очередь и грохот металла. Что там такое творится?
Антон бежал прямо по шпалам, чтобы вагонетки скрывали его от тех, кто сейчас находился впереди, в еще одной пещере. Он выскочил на освещенный участок и сразу пригнулся, прижался к ржавому толстому металлу старых шахтерских вагонеток.
Посреди пещеры шла свалка. С десяток рабочих, исхудалых, черных от грязи, сцепились с тремя охранниками и Хоревым. Один человек в черном валялся на земле с разбитой головой. Наверняка мертвый. Еще двое в грязных спецовках в разных позах лежали неподалеку от Антона. Он хорошо видел пулевые отверстия на их одежде. И еще здесь щипало ноздри и глаза от чего-то едкого. Антон высунулся и увидел, что из пробитой бочки льется маслянистая жидкость.
От крепкого удара один из рабочих отлетел и попал под струю этой мерзости. Истошный крик раздался под сводами пещеры. Человек крутился как ужаленный, извивался, а одежда на нем буквально дымилась. Антон видел, как красная плоть чернела на глазах, как с бедняги темными полосами сползали остатки одежды. Выстрел какого-то охранника наконец-то прекратил муки несчастного.
Сзади затопали ноги. Антон обернулся и махнул рукой, чтобы его товарищи не останавливались. Он выскочил на открытое пространство, трижды выстрелил и свалил одного охранника. Хорев обернулся, злобно выругался и поднял руку с пистолетом. Антон прыгнул в сторону, стреляя наугад.
Он упал, перекатился и увидел, что помощник депутата отбросил пустой пистолет и бросился бежать по коридору вправо. Двое охранников исчезли слева. Несколько таджиков кинулись за ними. Спустя минуту там грохнул сильный взрыв. Пещеру сразу стало заволакивать дымом и пылью, запахло химикатами.
Антон побежал за Хоревым, обгоняя измученных рабочих, которые падали и кашляли, кажется, с кровью. Он летел и вглядывался в тени, мелькавшие впереди. Грохнул выстрел, и пуля ударила в камни справа. Не останавливаясь, Антон выстрелил шесть раз в том направлении, где заметил вспышку. К его удивлению, он услышал громкой вскрик боли. Чтобы усилить эффект, Копаев выпустил остаток патронов в темноту и на ходу сменил магазин.
Освещенный участок, охранник с простреленным плечом. Антон снова на бегу ударом ноги выбил из руки раненого пистолет и побежал дальше. На следующем повороте он увидел Хорева. Помощник депутата ворочал какую-то бочку, с остервенением матерясь и хрипя. Увидев Антона, он выхватил из-под куртки гранату и рванул чеку.
Копаев отпрянул назад и дважды выстрелил в то место, где находился противник. Истошный вопль заставил Антона замереть.
«Попал я или нет? Может, пробил бочку, а там кислота или что-то едкое?»
Он обернулся, чтобы позвать своих, но тут грохнул новый взрыв. Что-то посыпалось, загрохотало, повалилось. Где-то завыла сирена, что-то загудело так, что под ногами задрожала земля. Антон не понял, успели ли подбежать его помощники, потому что взрывная волна бросила его на пол.
Честно говоря, в этот момент Копаев основательно испугался. Нет, не смерти, а того, что все оказалось напрасным, что никаких доказательств он на поверхность не принесет. Камера на его голове может быть разбита. В клочья разорван Хорев, главный исполнитель всего этого ужаса.
– Вентиляция! – прокричал на ухо Антону Нестеркин, лицо которого было залито кровью. – Вентиляция включилась. Здесь есть люк наверху. Наверняка, потому что по стволу идут железные скобы. Надо выбираться, пока все не задохнулись.
Антон кивнул и встал. Все кружилось вокруг него в пыли и грохоте. Он успел протолкнуть вперед Хрусталева и Тертишного. Коля Нестеркин упорно пихал Копаева к шахте и старался держаться сзади. Антон послушался и полез вверх.
Подниматься пришлось метров пять, и эколог выдохся. Хрусталев буквально тащил его на себе. Потом он еще головой и плечами пытался отвалить чугунную крышку люка. Антон вывалился из шахты третьим, растянулся на бетоне, блаженно подставил лицо солнцу и дышал полной грудью. Только потом он понял, где они вылезли.
Это была западная часть заводского двора. Здесь находился служебный вход, сюда подходили машины начальства, чтобы не ехать через проходную и не встречаться с рабочими. Рядом стояли три машины, возле которых торчали люди в костюмах. Одного из них Антон узнал сразу. Он вчера успел все-таки посмотреть на компьютере его фото.
– Господин Слащеков? – поднимаясь на ноги, сказал Антон с широкой грязной улыбкой. – А я из недр вашего предприятия. Там слишком много трупов, Павел Леонидович.
Депутат промолчал и рывком открыл дверцу машины. Еще двое в костюмах ринулись к своим автомобилям, а дорогу Антону заступили трое охранников в черной униформе.
Первый же удар в пах он перехватил двумя руками, вывернул ногу нападавшего и отбросил его от себя. Второй охранник в боксерской манере нанес удар в голову, но Антон успел уклониться. Он понимал, что машины вот-вот уедут за пределы завода.
Копаев нырнул головой вниз и впечатал кулак в солнечное сплетение противника. Это его действие не дало ожидаемого результата, поэтому Антон ударил каблуком в коленную чашечку и ребром по горлу. Охранник упал, освобождая место третьему.
Антон не стал отвлекаться на дешевый мордобой. Он вытащил пистолет из-за ремня за спиной. Третий охранник дураком не был. Он немедленно отскочил в сторону с явным намерением не ввязываться в это гиблое дело.
На плохо слушающихся ногах Антон побежал к воротам. Он добрался до угла здания и упал на одно колено. Расстояние метров тридцать! Для пистолета это не очень много, но и не мало. Если ты вымотался до предела, надышался всякой дряни и дважды почти контужен, то…
Антон выдохнул, выбрал пальцем холостой ход спускового крючка и повел стволом вправо. Выстрел, второй, третий! Диск колеса передней машины заскреб по асфальту. Автомобиль вильнул задом. Машина, идущая за ним, ударилась в него бампером и замерла. Третья, в которой ехал Слащеков, приняла в сторону, но не прошла между передними машинами и бетонным забором.
Антон снова побежал, видя, как впереди открываются въездные ворота. Только бы успеть, не опоздать! Он подскочил к машинам и увидел перед собой человека в генеральской армейской форме. Слащеков что-то кричал ему. Тот выпятил объемистый фасад и грозно надвигался на Антона.
– А вот об этом я мечтал всю свою сознательную жизнь. – Копаев широко улыбнулся. – И чтобы с полной безнаказанностью!..
Короткий прямой удар попал Жильцову точно в нос. Он совсем не по-генеральски взвизгнул от страшной боли, отшатнулся и схватился руками за окровавленное лицо. От такого удара крови всегда бывает очень много. Она обычно заливает одежду. Так и вышло. Генеральский мундир был основательно испачкан.
В ворота забегали какие-то люди. Антон приготовился отбиваться, ждал, что его станут оттаскивать от генерала, начнут выкручивать ему руки. Пистолет он на всякий случай отбросил в сторону. Еще не хватало, чтобы его пристрелили в этой суете и колготе. Он занял оборонительную позицию и только теперь понял, что кругом воцарилась странная тишина. Что такое?
Копаев смахнул влагу со слезящихся глаз, вытер рукавом лицо и только теперь увидел, что во двор влетают бойцы спецподразделения «Рысь». Ворота были уже нараспашку, там что-то все время блестело и вспыхивало. Смотреть после всего, что он испытал в подземельях, было больно, но, кажется, это киноаппараты и фотокамеры. Журналисты? Какого лешего?.. Все смотрели не на него, а куда-то дальше. Антон обернулся.
По двору завода брели люди-призраки. Это было страшное зрелище. Они падали, вставали и снова шли. Все были в белых одеждах, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что это известковая пыль, которая покрывала грязные рваные тряпки и лица, почерневшие от страшной работы. Почти все они были таджиками, даже три женщины, которые брели в этой жуткой толпе.
