Александр Тамоников - Возвращение в строй
Подполковник вывел капитана Ромашина, также вооруженного одноразовым гранатометом, и старшего лейтенанта Кобрина. Командир группы смотрел на прибор, прикрепленный к ремню и указывающий уровень помех, создаваемых мощным генератором из района свалки.
Камеры видеонаблюдения продолжали работать, но с искаженной картинкой. На это обратил внимание человек Руслана Семен Аданов. Он повернулся к подельникам. Виктор Тусин, сидя на стуле, листал какой-то журнал, Игнат Гаврик курил, развалившись на топчане.
– Мужики, техника что-то барахлит.
– И японская аппаратура дает сбои, надо связаться с шефом, – взглянув на монитор, сказал Гаврик.
И, достав сотовый телефон, попытался набрать Коренко, но связи не было. – Что за хрень? Нас глушат, что ли?
Бандиты переглянулись.
Гаврик встал, схватил автомат:
– Я к проходной, Семен, предупреди голосом Боровского и Коренко о проблемах. Витя, к окну!
Боевики разошлись.
Гаврик вышел на площадку перед проходной и тут же увидел трех спецназовцев, вплотную подошедших к сторожке. Хотел голосом подать сигнал опасности, но в это время подполковник Горшков выстрелил прямо в открытый рот бандита.
Тело отбросило к воротам. Следом за выстрелом командир группы метнул в окно наступательную гранату. Она разбила стекло и пролетела в сантиметрах от головы Тусина.
Он, как и Аданов, не успевший выйти из помещения, обернулся. Взрыв разметал их по комнате.
– Чиж, «Муха»! Кобра, огонь по окнам второго этажа!
Спецназовцы, проскочив задымленную проходную, оказались на площадке.
Боровской и Коренко от взрыва машинально пригнулись.
– Что это? – крикнул главарь боевой группы.
– Это штурм, в схрон!
Но вышедшие на площадку спецназовцы действовали молниеносно. Старший лейтенант Авдюшин от гостевого дома одной очередью влепил по три пули в черепа начальника охраны и Коренко.
Ромашин же и Хлопов с двух направлений подняли гранатометы, пустили выстрелы в центральный вход и большое окно первого этажа. Прогремели взрывы, из окон вылетели стекла, повалил дым вперемешку с чьим-то душераздирающим воплем.
Первая и вторая подгруппы рванулись к зданию.
Кулагин после подрыва гранаты на пропускном пункте обернулся к Елене:
– Мне пора, дорогая, не скучай, я скоро вернусь.
– Умоляю, будь осторожен!
Павел вышел в коридор третьего этажа. По сути, это был даже не коридор, а большой зал, все-таки помещение чердачное, с одной-единственной комнатой, выступавшей от двухступенчатой утепленной и отделанной деревом крыши.
Прогремели более мощные взрывы, практически слившиеся в один. От них все здание вздрогнуло, задребезжали оконные стекла, кое-где на пол упала штукатурка и куски дерева.
– Неплохо. Две «Мухи» в первый этаж. И как еще дом не обрушился. Впрочем, для обрушения этого особняка не хватило бы и пары танковых выстрелов, не говоря уже о каких-то «Мухах», – проговорил он, останавливаясь у лестницы, и вдруг увидел двух боевиков. Они вышли из-за колонны, испуганно озираясь по сторонам.
Где-то сбоку хлопнула дверь.
Кулагин не стал ждать. Вскинул автомат, один одиночный выстрел, второй. Оба боевика, представлявшие собой ростовые мишени на удалении каких-то пятнадцати метров, получив по пуле, рухнули у колонны.
По лестнице ударила автоматная очередь. Закричала Старикова:
– Руслан, а я?!
Прогремела еще очередь.
Кулагин, поняв, что Атабеков-младший пристрелил любовницу, метнул вниз гранату. И сразу за разрывом буквально скатился в холл по лестнице, у последних ступеней перекатившись к правой стороне.
Руслан Атабеков держался за окровавленную грудь, но не отпускал автомат.
– Меред, брат! – прохрипел он.
Павел дал очередь, и Атабекова отбросило к противоположной стене. Тело его задергалось в предсмертных судорогах. От разрыва наступательной гранаты весь второй этаж заволокло дымом, но Кулагин знал, где находится Стариков, а где Меред Атабеков. Последний совсем рядом, в пяти метрах, в кабинете депутата. Стариков – дальше, в отдельной комнате. Он это знал и следил за этой частью этажа, поэтому не заметил, как наверх бесшумно, как кошка, взлетела горничная Чудинова. Перед взрывом она выходила из своей комнаты и быстро сориентировалась, укрывшись за лестницей. Маргарита могла выстрелить в Кулагина, у нее был пистолет, но в голове родился другой план…
Кулагин же продолжал ждать.
Меред, видимо решивший, и на это у него были основания, что штурм ведется с территории и первого этажа, так как на второй можно было попасть с первого – не с чердака же? – решил прорваться к комнате Елены, чтобы заполучить заложника. Он выскочил из кабинета и тут же попал под очередь старшего лейтенанта Кобрина, занявшего позицию между первым и вторым этажом.
Меред, взмахнув руками, упал на пол в нескольких метрах от Кулагина.
– Не стрелять! Я за Мередом! – крикнул Павел.
– Вижу, – ответил Кобрин. – Все нормально, капитан. Я к Старикову. По ходу, все.
– Давай!
Неожиданно сработал сигналом вызова телефон. Он не должен был работать из-за помех, но Ромашин по приказу Горшкова, как только прошли доклады об уничтожении банды, отключил генератор.
– Слушаю! – ответил Кулагин.
– Макс!
– Не рано ли убрали помехи?
– Не рано. Киселев видел в окне между вторым и третьим этажом тыловой части особняка чей-то силуэт. Он быстро проскочил наверх.
– Черт! – воскликнул Павел. – Там же одна Елена!
– Работай, Паша.
– Да уже! И кто же мог прорваться?
– Сейчас трудно сказать. На месте проясним обстановку. В помощь к тебе направляю Кобрина.
– Не надо. Я знаю, кто прорвался наверх, это горничная.
Кулагин отключил телефон, снял «ПМ» с предохранителя, передернул затвор, догнав патрон в патронник. Автомат не нужен, горничная заставит бросить оружие, а это автомат и запасной магазин. Действовать придется в сложных условиях, и, возможно, у него будет только один шанс освободить девушку. Как же он мог пропустить Чудинову? Она как-то выпала из общей ситуации. Черт бы побрал эту стерву!
Он поднялся на третий этаж, готовый в любой момент метнуться в сторону. Ведь горничная могла выстрелить сразу, не устраивая спектакль с заложницей. А если она уже убила Лену? – холодной змеей вползла в голову мысль. Но нет, этого не может быть. Чудинова не смертница, ей надо выйти из усадьбы, а без Елены это не удастся.
На третьем этаже никого не было, только дверь в комнату Лены раскрыта настежь. Понятно, подумал капитан, горничная захватила девушку и ждет, когда к ней «придут». Попытаться с ходу завалить ее – бессмысленно и чревато гибелью заложницы. Этого он допустить никак не мог. Себя подставит под выстрел, но Елену спасет.
Кулагин выпрямился, поправил автомат, зашел в комнату и тут же услышал удивленный голос горничной:
– Рабочий? Какого черта? – Но она быстро сообразила: – А?! Сучонок, тебя специально внедрили в усадьбу. То-то ты мне сразу не понравился. – Чудинова держала одной рукой талию девушки, во второй – пистолет, приставленный к ее виску. – Значит, ты один из тех, кто испортил все дело?
– Ты, Маргарита, с пистолетом-то не играй! Брось ствол, и обещаю замолвить за тебя словечко. Ведь за тобой ничего серьезного нет. А отпустивший заложника добровольно от наказания освобождается. Зачем тебе проблемы?
– Это у вас проблемы, кто ты по званию, капитан?
– Капитан.
– Как говорится, никогда капитан ты не станешь майором, – хрипло рассмеялась горничная.
Только сейчас Кулагин заметил в ее глазах неестественный блеск. Она была явно под наркотой, оттого опасней во сто крат, так как не полностью контролировала себя и оценивала реальность.
– Эй ты, капитан, если не хочешь, чтобы на твоих глазах разлетелся череп этой шалавы, брось автомат мне под ноги, и магазин, и все, что у тебя есть из оружия!
– Если ты убьешь девушку, я убью тебя. Ты хочешь сдохнуть?
– А мне сейчас все равно.
– Ну, конечно. Что приняла? Героин, кокаин или марихуану? А может, хватило таблеток?
– Не твое собачье дело! Я сказала, брось автомат или стреляю.
«А она ведь выстрелит, – мелькнуло в мозгу Кулагина, – в таком состоянии, когда наркотик все больше забирает ее, выстрелит».
– Ну, хорошо, хорошо, не нервничай. – Он положил на пол автомат, магазин, толкнул их в сторону террористки.
– Это все?
– Как видишь.
– Повернись!
– Чтобы ты всадила мне пулю в затылок?
– А что мешает мне всадить тебе пулю в лоб?
Кулагин повернулся, и Чудинова заметила выступ под рубашкой:
– Говоришь, больше нет оружия?
Павел оценил обстановку. Сейчас он достанет пистолет, покажет, что намерен положить его на пол, и выстрелит. Стрелять придется практически от бедра, а голова Чудиновой наполовину закрыта головой Елены. В кого попадет пуля, большой вопрос. Но стрелять придется, иначе Чудинова выстрелит в него. Она способна убить всех. И себя в том числе. Наркотик лишил ее разума.
