Татьяна Полякова - Любовь очень зла
Вернувшись в дом, я увидела, что на сотовый мне звонили четыре раза, и сразу поняла: что-то случилось. Сергей долго не отвечал, но, когда я услышала его голос, стало ясно: новости скверные.
— Он убит, — заявил Сережа без предисловий.
— Кто «он»?
— Шантажист.
— Убит? — чувствуя, что мне не хватает воздуха, спросила я.
— Да… Знаешь, кто это?
— Кто?
— Игорь, брат твоего мужа. Вот сволочь.
— Я сейчас приеду, — торопливо сказала я.
Сережа был слишком взволнован и, должно быть, забыл, что далеко не все можно доверить телефону.
Через час мы договорились встретиться в кафе на Литейной, Сергей опаздывал, а я с трудом сдерживалась, чтобы не заломить руки и не завыть в голос. Шантажист убит, следовательно, кошмар, который преследовал меня все это время, кончился, но почему-то я не верила в это. Я ждала уже часа два, а Сережа так и не появился, я звонила ему на работу и на сотовый. Секретарша бодрым голосом сообщила, что Сергей Сергеевич отсутствует и будет только завтра, а сотовый молчал. Когда мое состояние достигло критической точки и я, не обращая внимания на окружающих, рыдала над давно остывшей чашкой кофе, зазвонил телефон.
— Где ты? — спросил Сергей.
— Жду в кафе.
— Сейчас подъеду.
Он появился через десять минут и выглядел так, что, по меткому народному определению, «краше в гроб кладут». Бессильно опустился в кресло напротив и заявил:
— Он дьявол.
— Кто? Игорь?
— Какой, к черту, Игорь… Лили, я свалял дурака, боюсь, что теперь…
— Вот что, — тревожно оглядевшись, заявила я. — Постарайся взять себя в руки и объясни, что произошло.
Сергей потер лицо ладонями, взглянул на меня и попытался улыбнуться.
— Скверные дела, девочка…
— Ради бога, Сергей… — поторопила я.
— Шантажист позвонил вчера, где-то около девяти. В шесть утра я должен был подъехать к старой лодочной станции и оставить деньги под скамейкой возле стенда. Я тут же позвонил ребятам, и мы устроили засаду, то есть это они устроили, я подъехал ровно в шесть, оставил деньги… А через пятнадцать минут появился Игорь на своей «Хонде» и направился к скамейке. Когда он взял пакет, ребята… — Сергей закрыл глаза, пытаясь успокоиться. — Короче, раздался выстрел, кто стрелял первым, до сих пор неясно, возможно, Игорь, началась пальба, и он был убит…
— Но это не все, — выждав немного, невесело усмехнулась я.
Сережа вздохнул.
— Детка, ты представить не можешь, как все скверно. Сегодня утром, после того как труп Игоря обнаружили и в его офис явились менты… Словом, в сейфе лежало письмо, неизвестный доброжелатель обещал ему материалы, проливающие свет на гибель братьев.
— И этот идиот поехал на лодочную станцию, ничего не сообщив в милицию.
— В письме сказано, что с данными материалами он вправе делать все, что сочтет нужным, но сам доброжелатель в случае, если он что-либо сообщит о нем в милицию, от встречи уклонится. Денег с Игоря не требовали, и он, видимо, решил, что ничем не рискует.
— Но письмо неизвестного на всякий случай оставил в сейфе?
— Да. Он приехал и… был убит. Я даже не уверен, что это случайность.
— Какая уж тут случайность, — покачала я головой.
— Это не все, — вздохнул Сергей. — О письме я узнал от Шермана, он позвонил мне сегодня утром, решив, что раз мы с тобой… в общем, что я должен знать о гибели родственника. А буквально через полчаса я получил видеокассету. — Сергей сделал паузу, собираясь с силами. — Кто-то снял, как Игорь забирает пакет и… все дальнейшее. Ты понимаешь?
— Разумеется. На кассете видно, кто стрелял?
— Ты ничего не понимаешь, — зашипел Сергей. — Если о существовании кассеты узнают… выходит, я подставил ребят, а такие вещи не прощают, — заявил он с отчаянием. — Ты понимаешь? Я труп.
— Что он хочет за эту кассету? — спросила я, немного подумав.
— Не знаю. Там не было записки, просто кассета. И он до сих пор не звонил.
— Что ж, он подготовил еще одну ловушку, и мы в очередной раз попались.
— Лили, что делать? Скажи, ради бога…
— Деньги у тебя? Сто тысяч у тебя?
— Какие сто тысяч… Мне пришлось расплатиться с ребятами… Что делать? — жалобно повторил он, я покачала головой.
— Дождемся его звонка. Я бродила по гостиной, замирала у окна, наблюдая без всякого интереса за пустынной улицей. Прошли сутки с того момента, как погиб Игорь, а шантажист себя никак не проявлял. О том, что он скоропостижно скончался и оставил нас в покое, мечтать не приходилось. Значит, он где-то по соседству, плетет паутину, точно паук, из моих ночных видений, а мы послушно в нее попадаем. Очередной жертвой стал Игорь. Кто следующий? Его сообразительности оставалось только позавидовать. Я вновь подумала о Шермане. Верный друг, который всегда в курсе всех событий…
Раздался телефонный звонок. Я поспешно сняла трубку и тут же услышала знакомый голос:
— Включи-ка телевизор, там местные новости, есть кое-что интересное.
Я схватила пульт, нашла нужный канал. Передавали криминальную хронику. Женщина на полу, лицо залито кровью… Голос за кадром: «Сегодня в семь утра на улице Маслова, дом восемь, квартира тридцать пять обнаружен труп женщины тридцати лет. Труп опознали, это оказалась гражданка Лукьянова, хозяйка квартиры. Смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы»… Я слушала казенные слова и терялась в догадках, какое отношение гибель этой женщины может иметь ко мне?
— Как тебе новость? — спросил он.
— Я не понимаю, — честно ответила я.
— Это мы сейчас исправим, — весело пообещал он. — Загляни-ка в свой почтовый ящик.
Я вскрыла очередной конверт, но вместо фотографии обнаружила листы бумаги. Ксерокопия то ли письма, то ли какой-то объяснительной записки, начиналась она словами: «Я, Лукьянова Татьяна Михайловна, проживающая по улице Маслова, дом восемь, квартира тридцать пять…»
— Что это? — пробормотала я, на ходу читая письмо.
«…27 января сего года в поликлинике номер семь, где я работаю, я познакомилась с Давыдовой Лилией Романовной, которая посещала процедуры…» Я действительно в январе ходила на массаж, Жанка отправила меня к своей тетке, как она выразилась, «лечиться от депрессий», я согласилась, потому что поликлиника находилась в трех шагах от моего дома. Массаж мне делал парень по имени Юра, слепой от рождения, а никакой Татьяны я вовсе не помню. «…Она несколько раз приглашала меня в кафе, всячески выказывала свою заинтересованность, говорила, что я ей очень симпатична, обещала устроить в фирму мужа…» Да что за бред? Я едва не выбросила листы бумаги, но все-таки продолжила чтение: «…22 февраля сего года она опять пригласила меня в кафе, мы выпили, и Лилия Романовна пожаловалась на своего мужа, он ревнует ее, приставил за ней следить какого-то парня, а у нее любовная связь, и она боится, что муж об этом узнает. Я ей посочувствовала, после этого Лилия Романовна еще дважды заводила разговор на эту тему, пока 20 марта не обратилась ко мне с просьбой, которая заключалась в том, что я должна сыграть ее роль…»
— Сыграть ее роль, — повторила я как во сне.
«…Она пояснила, что в ночь с 24 на 25 марта будет у своего любовника, а я должна провести ее в каком-нибудь людном месте, выдавая себя за нее, чтобы молодой человек, наблюдавший за ней, смог убедиться, что она…» Теперь до меня стал доходить смысл того, что я держала в руках. Дальше шло подробное описание, как мы встретились возле теннисного клуба, как в подъезде дома номер двадцать семь по улице Большая Гончарная переоделись в вещи друг друга и вскоре покинули подъезд, как Татьяна Михайловна просидела несколько часов в «Ласточке», вылила на себя красное вино и так далее. Заканчивалось послание следующим абзацем: «…Я воспринимала все это как забавное приключение, пока совершенно случайно не узнала, что в ту ночь муж Лилии Романовны был убит и в убийстве подозревают его жену. Я очень испугалась, что меня обвинят в соучастии, поэтому в милицию не пошла. Я пыталась связаться с Лилией Романовной, но она избегала объяснений со мной. Восьмого апреля мне позвонили по телефону с угрозами, что, если я пойду в милицию или расскажу кому-нибудь о случившемся, меня убьют. Я не знала, что делать, хотела уехать из города, но родных у меня нет и обратиться за помощью не к кому. Я вновь пробовала объясниться с Лилией Романовной, но она сделала вид, что меня не узнала. С некоторых пор я стала замечать, что за мной следят. Сегодня, 25 мая, я стояла на троллейбусной остановке, когда кто-то неожиданно толкнул меня сзади прямо под колеса машины. Только чудом водитель успел затормозить. Вечером мне опять звонили с угрозами и советовали забыть Лилию Романовну. Я боюсь, что меня убьют. Это страшная женщина, и я надеюсь, что бог ее покарает. Честное слово, я ни в чем не виновата, я не знала, что она замышляет, а в милицию не пошла, потому что боюсь, что меня посадят в тюрьму». Далее следовали дата и подпись.
