Наталья Солнцева - Венера Челлини
Аглая, закончившая школу «гадким утенком», расцветала на глазах, становясь все красивее и красивее, что казалось почти неправдоподобным. У нее была тонкая белая кожа с нежным румянцем на высоких скулах, пышные и блестящие иссиня-черные волосы, такие же жгучие черные глаза, густые ресницы, пухлые, несколько великоватые губы, яркие и красивой формы, мягкая линия подбородка, длинная шея и гибкая, стройная фигура с высокой грудью и округлыми бедрами. Когда она шла по улице, на нее оглядывались – откровенно, не стесняясь, раскрыв рты от изумления.
Надо сказать, что о карьере кинозвезды или топ-модели она не мечтала. Видимо, сказывалась дворянская кровь. Аглая без особого труда поступила в МГУ на факультет журналистики, наверное, очаровав приемную комиссию своей «неземной красотой», и так же легко его окончила. Искать работу тоже долго не пришлось. Она устроилась в модный женский журнал и вела там рубрику «Психология флирта», которая пользовалась огромным успехом у читательниц.
Аглая Петровна привыкла к жизненным успехам. Ее судьба складывалась гладко и приятно. От мужчин отбоя не было, и госпожа Соломирская, как ее стали называть, перебирала кавалеров и крутила ими, как хотела. Победы давались ей так легко и непринужденно, что было даже неинтересно. Дворянская кровь, опять же, не позволила ей попасть в ловушку корысти и выйти замуж «за деньги», хотя таких возможностей было хоть отбавляй. Аглая Петровна вообще считала, что спешить вступать в законный брак не стоит, так как это значительно снижает интерес мужчины и у него пропадает стимул угождать своей избраннице.
Когда ей исполнилось двадцать восемь и мама начала выражать беспокойство по этому поводу, Аглая решилась и вышла замуж за обеспеченного, преуспевающего бизнесмена Виктора Дунаева, своего бывшего однокурсника, который сох по ней еще в университете. Виктор забросил журналистику, которая никогда его особенно не привлекала, и занялся торговлей. Он не был слишком «крутым», но зарабатывал достаточно и любил без памяти свою жену Аглаю Соломирскую, которая не пожелала стать госпожой Дунаевой и оставила свою девичью фамилию. Она не собиралась в браке отказываться от своих привычек – ни в отношении времяпрепровождения, ни в отношении мужчин, наотрез отказавшись бросить работу и продолжая посещать различные тусовки и презентации, на которые ее то и дело приглашали, являясь домой чуть ли не засветло.
Виктор ревновал, мучился, но не хотел портить отношения с женой, поэтому все оставалось, как есть. Он зарабатывал, она тратила: наряжалась, покупая себе умопомрачительные платья, шубки и бесчисленное количество туфелек, сапожек и сумочек; часами болтала по телефону с подружками, пропадала на работе до позднего вечера, совершенно не желая заниматься домашним хозяйством. У нее было хобби – бродить по антикварным магазинам и магазинчикам, рассматривать и покупать старинные вещи: недорогие картины, бронзовые канделябры, книги, табакерки и прочее. В их гостиной уже стояли двое громадных напольных часов и несколько ваз. Если Аглая чем-то увлекалась, то отдавалась этому увлечению всем своим существом. Она ничего не умела делать наполовину – ни любить, ни ненавидеть, ни приобретать, ни тратить.
Робкий намек супруга на то, что ему хотелось бы иметь ребенка, вызвал такую бурю негодования, что Виктор долго не решался снова завести об этом разговор. Он надеялся, что ребенок сделает их семью более прочной и хоть немного привяжет к домашнему очагу неугомонную супругу. Но не тут-то было! Пеленки-распашонки, бессонные ночи, коляски и соски не входили в сферу интересов Аглаи Петровны. Она и слышать ни о чем таком не хотела! И Виктор смирился. В конце концов, у него есть красавица-жена, в которую тайно влюблены все его приятели и знакомые. Друзей господин Дунаев после женитьбы в дом водить перестал. Это казалось ему слишком опасным. Он подозревал, что у жены есть любовники, но боялся об этом думать и верить в собственные, ничем не обоснованные предположения. По ночам, не в силах заснуть от мучительных переживаний и страхов, он вставал, выходил на кухню и курил сигарету за сигаретой. До брака он не курил, и новая привычка пугала его. Как бы еще не начать пить! Многие его партнеры по бизнесу потихоньку спивались, хотя было непонятно, почему – они ведь не были женаты на таких красавицах, как Аглая Соломирская!
К чести Аглаи, супруга она не обманывала. Любовников у нее действительно не было. Поклонники – да! были! – но это никогда не переходило установленных ею самой границ. До брака она позволяла себе иногда развлечься… но то ли с мужчинами ей не повезло, то ли просто к сексу она оказалась равнодушна – в общем, ничего особенного она в интимных отношениях для себя не обнаружила. Ухаживание ей нравилось гораздо больше. А постель… С супругом приходилось, тут уж ничего не поделаешь, а с другими зачем? Никакого смысла и удовольствия в сексе Аглая не видела. Именно поэтому у нее и не было любовников. Но Виктор об этом не знал. Ему это и в голову не приходило.
Жизнь их текла относительно спокойно. Изредка то у одного, то у другого вспыхивало недовольство, но они были люди интеллигентные, с высшим образованием, так что до скандалов и драк не доходило. Виктор пытался как-то выразить свои пожелания, чтобы немного чаще видеть жену дома, ну и о ребенке, конечно. Он все еще не терял надежды, что Аглаюшка одумается – возраст же! годы идут! – может и поздно оказаться. Но его надеждам не суждено было сбыться.
Госпожа Соломирская – умница, красавица, тонкая ценительница прекрасного, знаток и эксперт в отношениях полов – влюбилась! Самым заурядным образом, сильно, безрассудно, до беспамятства и потери здравого смысла, именно так, как ей всю жизнь хотелось. Во всяком случае, она была убеждена, что это должно быть только так – смертельно, безумно, бесповоротно. Чтобы не оглядываться никуда и ни на кого, чтобы приносить жертвы, чтобы клясться, чтобы сгорать от страсти и сжигать мосты, чтобы… У нее не было слов для выражения своих чувств. Она уже не ждала, что получит этот подарок судьбы. Ей исполнилось тридцать два, а романтической любви так и не было. И тут – появился Он!
Умный, обаятельный, богатый, красивый, загадочный, окутанный аурой страсти и тайны! Они познакомились в одном из ночных клубов, в который Аглая пришла, чтобы написать очередной материал о флирте в журнальную рубрику. Она села в уголке, заказала выпивку и кофе и начала присматриваться к посетителям: кто с кем, во что одеты, что делают, а чего не делают, что пьют, как танцуют и прочие детали, возбуждающие интерес у ее читательниц.
Госпожа Соломирская уже почти начала скучать и тут встретила пристальный взгляд его темных, каких-то необычных глаз – и все… Она почувствовала, что хочет мужчину, пожалуй, впервые в жизни, до головокружения и судорог в груди.
«Так вот как это бывает!» – мелькнула мысль в ее отуманенном страстью сознании, чтобы тут же исчезнуть, уступить место бездумной, ни на что не похожей истоме, ломоте во всем теле, непреодолимом желании, чтобы Он подошел, сказал ей что-то, взял за руку, обратил на нее внимание, наконец…
Она почувствовала, что теряет сознание, что сейчас она просто-напросто упадет, как срезанный безжалостной рукой цветок. О господи! Что это с ней? Неужели… любовь?
С этого мгновения вся жизнь Аглаи Петровны полностью и целиком изменилась, превратившись в сказку «Тысячи и одной ночи». Загадочный мужчина все-таки подошел к ней – не мог не подойти. Зачем тогда бог дал ей такую красоту, если она не может привлечь желанного человека? Вот и привлекла…
Госпожа Соломирская тряхнула головой, отгоняя сладостные видения, сцены страсти. Оказывается, она совсем не холодная, а весьма даже горячая женщина. Слишком горячая! Слишком страстная, порывистая, слишком нежная, слишком восторженная, слишком впечатлительная, слишком любящая… Просто умирающая, растворяющаяся от любви, от желания, от огня в сердце…
Забывшись, она чуть не уронила купленную картину. Надо торопиться, кроме свидания, у нее еще сегодня деловая встреча за городом, на которую нельзя опаздывать!
Аглая Петровна ехала в такси на вечернюю деловую встречу. После сегодняшнего свидания ее сердце неистово колотилось, в груди горело, в голове непрерывно стучали маленькие назойливые молоточки, не давая ей расслабиться ни на минуту. Она старалась и не могла отогнать от себя картину происшедшего, до мельчайших подробностей врезавшуюся ей в память. До самой смерти она не забудет ни одной детали, ни одного слова, ни одного вздоха, ни одного жеста…
– Куда поворачивать? – спросил таксист, глядя на странную пассажирку. Ее глаза лихорадочно горели, на бледном лице выделялся неестественно яркий румянец. Плохо ей, что ли? Еще этого не хватало! Уже смеркается, а до ближайшей больницы далеко.
