Патрик Калхэйн - Черные шляпы
— Возможно, — сказал Уайатт.
— И я не хочу, чтобы дни моих девушек оборвались преждевременно.
— Не стану ругать тебя за это.
— Еще… буду с тобой откровенна, Уайатт. Мне поступают предложения. Хорошие предложения — выступать в других местах, выставляя себя дурочкой за хорошие деньги.
— Больше денег, чем платит тебе Джонни?
— Да. Намного больше. Знаешь ли, мне помахал ручкой Ларри Фэй.
— Текс, я не желаю смотреть, как другие мужчины машут тебе ручкой. В любом случае, разве этот парень не бандит?
— А кабаки не нелегальны? — поперхнувшись от возмущения, спросила она.
— Разве дело в этом, Текс? В этих хороших предложениях, которые ты получаешь?
Ее лицо скорчилось от злости, и она вскочила на ноги. Наклонившись через стол, она уставилась на Уайатта так близко, что он с трудом мог сфокусировать глаза на ее лице.
— Черт с тобой, Уайатт Эрп! — крикнула она, хлопнув ладонью по столу. — Я поставила на карту города эту забегаловку! И я заслуживаю большего! И я говорю не о деньгах!
Уайатт откинулся назад, поднимая руки в знак поражения.
— Вау, Текс, ты заслужила самые большие деньги за те таланты, которыми обладаешь. Я не хотел бы видеть, как ты бросаешь Джонни в трудную минуту, но…
Она вышла из-за стола и встала у края танцпола, скрестив руки на груди. Теперь она расхаживала в этой части зала.
— Я не бросаю Джонни! Я просто хочу быть уверенной в том, что ты сделаешь все возможное, чтобы защитить моих девочек!
Она пристально посмотрела на него.
— Именно ты, Уайатт Эрп, и твой чертов огромный револьвер! Ты защитишь нас?
— Конечно, — ответил он.
Текс словно сдулась и рассмеялась, не тем смехом, который эхом отдается по всему залу, а еле слышным, родным братом плача. Грациозным танцевальным движением она скользнула и села к нему на колени.
Обвив его шею руками, она поцеловала его в губы, оставив на них половину своей губной помады.
— Как-то раз мы хорошо повеселились, Уайатт, — сказала она.
— Было такое.
— Ты был отнюдь не так плох, как можно было бы ждать от старого парня.
— А ты была отнюдь не так плоха, как можно было бы ждать от молодой девочки.
— Я уже не была молодой.
— Ну а я уже был стар. И тогда, и сейчас старый женатый мужчина, только всякий раз, когда мы оказываемся рядом, Текс, я оказываюсь на грани расставания с Сэди.
Она задрала подбородок и посмотрела на него сверху вниз.
— Я слышала, вы едва не подрались.
— Джонни тебе рассказал?
— У меня есть свои шпионы. Вы ругались по телефону вчера, не так ли?
— В некоторой степени.
Она снова поцеловала его, начав играть своим языком с его, и поплотнее уселась у него на коленях. Желаемый результат был достигнут. Он мягко обхватил ладонями ее грудь, мягкую и податливую, но упругую.
— Поднимемся на лифте к твоей комнате, — предложила она.
— Нет.
— Почему нет? Ты же всего лишь женатый, а не мертвый…
Он слегка поцеловал ее, а затем взял руками за талию и аккуратно поставил на пол, после чего встал и сам.
Она неприлично улыбнулась, оглядев его с ног до головы.
— Это только твоя пушка, Уайатт Эрп, или ты действительно рад меня видеть?
— В любом случае, — сказал он, поднимая указательный палец и грозя ей, — я стреляю только тогда, когда намерен сделать это. Я женатый человек, и, кроме всего прочего, у меня есть еще куча других забот. Лучше бы нам раз и навсегда договориться о том, чтобы мы остались друзьями. Я не хочу отвлекаться.
Она покачала головой, снова положив руки на бедра.
— Ты же не будешь ругать девочку… или взрослую женщину… за попытку?
— Мне понравилась попытка. Можешь как-нибудь попытаться еще. Возможно, я не буду чувствовать себя столь благородным, когда у меня в голове будет поменьше проблем и я проведу побольше времени вдали от дома, достаточно, чтобы разыгрался хороший аппетит.
Она снова засмеялась, опять раскатисто, и взяла его за руку. Они вместе поднялись наверх, в столовую, где Джонни беседовал с шеф-поваром, греком по имени Ник, едва заметным в своих белых поварских одеждах, надетых поверх серого костюма. По коридору напротив, в другой комнате, швейцары и вышибалы играли в покер, ставя по пять-десять центов, а воздух был наполнен синим сигаретным дымом.
Шеф-повар Ник кивнул и улыбнулся Уайатту и Текс, когда они пришли, а затем встал и ушел.
Уайатт подвинул стул Текс, и она села. Затем сел и он, рядом с Джонни.
— Старина Ник выглядит довольным, — сказал он.
— Еще бы, после того как я удвоил его жалованье.
— Как это называют мальчики на службе? Доплата за опасность?
Джонни, без пиджака, в белой рубашке с закатанными рукавами и без галстука, выглядел измученным. Ему приходилось тяжело.
— В любом случае, Ник заслужил повышение жалованья, — сказал он. — Парень чертовски хорош, просто его в свое время уволил Ректор. Но, знаешь, некоторые точки сдают в аренду свои рестораны. Может, мне тоже стоит это сделать. А еще гардероб.
— Возможно, — согласился Уайатт. — Но давай начнем с моего предложения насчет аренды.
— Что? — спросил Джонни, а потом вспомнил. — А, комната напротив. Ага, все готово. Еще пару сотенных лейтенанту Хэрригану.
— И половины не стоит, — сказал Уайатт.
— Во что ты ввязываешься, Уайатт? — спросила Текс, не поняв ни слова. — Пара двухдолларовых шлюх?
Уайатт потер руки, словно из ресторана ему должны были подать роскошное блюдо.
— Я удостою этих нью-йоркских мальчиков редкой чести — возможности проиграть деньги в покер самому Уайатту Эрпу.
— Причем абсолютно законно, — добавил Джонни, подняв указательный палец.
— Мне не понадобится мухлевать с теми клиентами, которые к тебе приходят, — сказал Уайатт. — А ты лишь увидишь, как твое заведение превратится в прикрытие для настоящего покерного логова.
— Твоя любимая игра, Уайатт? — спросила Текс.
— Да. Раздача до пяти карт, я раздаю и играю одновременно.
— Братец, а это оставляет хоть какие-то шансы остальным?
— Никто никому револьвер к голове не приставляет. Джонни дает стартовый капитал, а потом получает пятьдесят процентов выручки.
— Если дело пойдет, мы здесь наверху развернемся, — сказал Джонни.
Текс подняла брови.
— Чудесно, только ты же не собираешься отдать под это гримерку моих девушек! А если Уайатт подразумевает аренду, при которой эти мужчины будут подглядывать, как девушки одеваются и раздеваются, то, Джонни, от чего-то тебе придется отказаться.
Джонни расхохотался, а Уайатт улыбнулся так широко, что стали видны даже некоторые его зубы.
— Итак, вечером в понедельник? — спросила Текс владельца заведения. — Снова в деле?
— Снова в деле, — ответил Джонни.
На этом Текс решила закончить беседу и уйти. Уайатт и Джонни смотрели, как Текс идет, а на это всегда стоило посмотреть.
Оставшись наедине с Джонни, Уайатт заговорил о деле:
— У тебя есть все, для того чтобы открыть свой кабак, за маленьким исключением — кроме выпивки.
— Я знаю, — ответил Джонни, вздохнув и покачав головой. — С учетом того, что Йель следит за каждым моим шагом, это проблема. Если он выследит меня по пути на склад, я пропал.
— Как ты обходился с этим в прошлом?
— Я лично все перевозил. Не брал с собой даже моих ребят из клуба, звал их только тогда, когда приезжал, чтобы быстро разгрузиться.
— Как ты перевозил выпивку?
— Просто загружал на заднее сиденье моей колымаги в картонных ящиках и прикрывал сверху одеялом. Раз в неделю, примерно так, и этот трюк прекрасно проходил до сих пор.
— Этот склад, Джонни, ведь никто не знает, где он, кроме тебя.
— Именно так.
— Я уже говорил, что ты не сказал мне, где он.
— Уайатт, если вы хотите, чтобы я сказал, я скажу.
— Похоже, дело к тому идет. Позволь спросить тебя, Джонни, почему ты не пользуешься услугами молочной Клингмэна?
Джонни медленно расплылся в улыбке, а потом затряс головой и захохотал.
— Ты, парень, ничего не упустишь, а, Уайатт?
— Точнее, почему ты работаешь с Дростом, когда все в западной части Пятидесятых работают с Клингмэном?
Джонни поднял руку, а затем встал и закрыл двустворчатую дверь столовой. Потом он проверил двери в кухню, убедился, что все в порядке, и вернулся за стол к Уайатту и сел.
Наклонившись близко к нему, Джонни тихо заговорил, почти шепотом:
— Рональд Дрост — хороший друг и хороший партнер по бизнесу. Он оптовый торговец маслом и яйцами, работает на улице Уоррен, в квартале, где расположена вся оптовая торговля молоком этого города.
